Манижа: «Для мусульманских мужчин подобная профессия – это стыд, позор и проституция»
Покахонтас. Самый точный образ, подходящий Маниже Хамраевой (певица Manizha), которую зрители Первого канала выбрали для участия в «Евровидении-2021» в Нидерландах. Именно так в школе и называли 29-летнюю девушку креольской наружности (у нее и правда есть кровь американских индейцев, как показал генетический тест) из Душанбе, уехавшую от гражданской войны в Москву в два года. А в детсадике называли «чернож...й». Тогда девочка не понимала, что имеется в виду и даже гордилась. Выросла, узнала — и стала петь песни про мир во всем мире, борясь за свободу обездоленных. За это Манижу и распинают уже больше недели, сразу после того, как аудитория прямым голосованием делегировала певицу на «Евровидение» в Роттердам. «Телепрограмма» приводит несколько ключевых эпизодов из жизни и цитат вокалистки, которую ошибочно принято считать феминисткой, меркантильной мигранткой и лицемеркой. Бомбежка — реальная и словесная Певица Манижа. Фото: Первый канал/Ли Максим Примерно в два с половиной года едва не погибшая при родах Манижа (имя с фарси переводится как «хрупкий») с родителями переехала из Душанбе в Москву. Дом Хамраевых разбомбило — отец буквально выносил детей на руках. В Новой России шел 1993 год, спокойного и веселого было мало. В саду, куда мама устроила дочь без гражданства и прописки за взятку, чуждую девочку открыто звали черножопой. — Я приходила домой и повторяла это слово, — вспоминает певица. — Мне казалось, это какое-то классное слово, я даже не знала, что оно значит. В школе было то же самое. В 14 лет Манижа получила российское гражданство, но жесткое детское сообщество отторгало ее в те времена, когда мигранты считались диковинкой. Девушка проходила по разряду «странной», до 17 лет ни разу не была на свидании. Одноклассники регулярно коверкали имя Хамраевой, и в конце концов она стала представляться Машей. Все это не могло не сказаться на сознании ребенка. Разумеется, маленькая воинственная покахотнас Манижа Сангин (позже взяла фамилию любимой бабушки, потому что слово соответствует характеру и переводится как «камень») поклялась себе все исправить, когда вырастет. Через семь лет после переезда в столицу из семьи ушел отец девочки, оставив маму — дизайнера с образованием физика-ядерщика Надежду Усманову— с пятью детьми на руках. Пришлось мыть полы в подъездах и продавать футболки в переходах. Вот, что такое настоящий феминизм: скрытые резервы сил женщины, готовой на все ради близких. Петь Манижа начала в детстве. Выросла — продолжила. И в начале нулевых начала один за другим брать международные вокальные конкурсы (Латвия, Эстония, Литва, Болгария). В 15 лет некий продюсерский центр подписал молодую, подающую надежды девушку на драконовских, как оказалось, условиях. Ей начали менять внешность, «осветлять» и придумали «нормальный» русский псевдоним: Ру.Кола. Якобы на «Русском радио» отговорили выступать под мусульманским именем. Потом были концерты (по 10 тысяч евро за выступление), однако все деньги уходили в продюсерский центр. Мама снова лезла в долги, а Манижа достигла психологического дна. В начале десятых она вышла из кабального проекта. Ни одного альбома артистки там так и не выпустили. После девушка сотрудничала с рэп-группой «Ассаи», переехала в Питер и начала солировать в коллективе Krip De Shin по подвальным и заблеванным, как говорит Манижа, клубам города с отвратительным звуком. Иногда выступали бесплатно. «Мне приходилось ночевать в машине, есть самую чиповую [дешевую] шавуху, — признавалась она. — Я вообще не зарабатывала». В определенный момент певица подумывала завершить с музыкой и пойти работать по специальности (училась на психфаке РГГУ). Помог случай — позвали петь в шоу с аттракционами и вокалистами, гастролировать по России, Британии и США. В Лондоне Манижа репетировала, жила и работала по контракту несколько лет. Написала сотню песен в стол, а после краха проекта в 2015 году вернулась в Москву. И буквально вышла на улицу — Манижа начала раскручивать Инстаграм, предлагая людям на улице спеть с ней. Ролики смотрели, за месяц набрала 10 тысяч подписчиков и начала зарабатывать: за разработку концепции продвижения ресторанов получала по 50 тысяч рублей. В инстаграме же выпустила альбом Manuscript. Без продюсера, промо-кампании и поддержки СМИ. Три недели пластинка провисела в топ-чартах iTunes. В 2017 году Манижу, наконец, рассмотрели — позвали на «Пикник Афиши», в «Вечерний Ургант», на концерты в колонном зале Дома союзов и в «Олимпийском» на юбилее MTV. Продюсер и стилист певицы — ее мама. Манижа оплачивает работу ей, а еще содержит бухгалтера, юриста и семерых музыкантов. Упрямая таджичка пришла к этому сама, не слушая даже отца. Певица Манижа. Фото: Первый канал/Ли Максим — Для мусульманских мужчин подобная профессия – это стыд, позор и проституция, — говорит Манижа. — Папа не поддерживал меня. Только в этом году он начал проявлять заботу. Мы не общались почти 10 лет. Но ровно год назад он пришел на мой концерт в Москве, хотя я его не приглашала. Потом позвонил и сказал, что, наконец, все понял. Признался, что ошибался в том, когда говорил, что музыка — это не мое. Он же все время убеждал, что нужно быть приличной девочкой, а то замуж никто не возьмет. После всего этого глупо и просто невежественно считать Манижу ангажированной или поддерживающей некие «западные ценности». Она — девушка с исключительно типичной русской судьбой. Тернистой и колоритной. Достаточно послушать хотя бы пару ее песен. Мягко говоря, все они аполитичны: «Я не хочу заботиться о вашей политике, Потому что не хочу участвовать в вашей войне. Мне все равно, что говорите вы — критики, Мой единственный критик — мое тупое сердце» (перевод фрагмента песни Don't Tell Me) «Феминисткой себя не считаю» По одной из популярных версий, Манижа — проект западных спецслужб, до сих пор не теряющих надежду реализовать план Даллеса. Артистке из Душанбе досталась почетная миссия: развалить Россию изнутри, размочалив скрепы в хлам своими песнями, взглядами и костюмами. Терпимостью, поддержкой беженцев, ЛГБТ-сообщества и женщин, переживших домашнее насилие. На самом деле все куда проще и сложнее. Неформат и нетрадиционность — вот на чем построен характер и многослойная музыка Манижи. Ирония в отношении стереотипов (похудей, женись, роди) и ненависть к ярлыкам. Пережившая травлю, уход отца и изгойство, она теперь официально против границ и форматов. Любых: этических и этнических, сексуальных и социальных. Что объяснимо. Мы знаем другую певицу, у которой есть проблемы с самооценкой из-за недолюбленности в прошлом: даже статус первой рок-звезды России не помогает Земфире преодолеть стену комплексов. «Любите меня, потому что мне это очень нужно», — до сих пор кричит со сцены Земфира, уже провозглашенная гением при жизни. Собирающая стадионы, толпы фанатов и миллионы восторженных комментариев. И целого мира мало. Представьте, в кого бы могла превратиться Манижа, после того, что пережила? Однако девушка переработала и переформатировала увечья души в творчество. Довольно скромное и ненавязчивое, рассчитанное на понимающую аудиторию, а не всех. Да, она поет про личный выбор, домашнее насилие, патриархат, равно как и про традиции — дом, семью, любовь, веру и родную землю. Для особо непонятливых в песне «Ваня» подчеркивает: «Я пишу СВОЮ шизу». Манижа делает это ярко, самобытно и неслучайно используя три языка — русский, таджикский и английский. Тем самым подчеркивая, что не принадлежит «ни одной земле». «Крылья прячу по привычке, Я недославянка, я недотаджичка. Живу по Корану в стенах церкви, Един Бог и грани его бесконечны. Я, вроде бы пела, что из другого теста, Но мне неизвестно мое место». Певица Манижа. Фото: Первый канал/Ли Максим Став послом Доброй воли ООН, в том числе чтобы помогать бесправным землякам адаптироваться там, где ценят их труд, но воспринимают как карикатурных героев скетчкома Ровшана и Джумшуда, Манижа в рамках разумного поддерживает ЛГБТ-сообщество («шутки надо фильтровать, до 20 лет я была гомофобкой»), но подчеркивает, что к фем-движению не имеет никакого отношения: «Я всегда за чужую свободу, но не считаю это феминизмом». Песню Russian Woman («Русская женщина»), с которой певица выступит на сцене «Евровидения-2021», можно считать феминистической настолько же, насколько и шлягеры Аллы Пугачевой, Анны Герман, Аиды Ведищевой или песенку капризной принцессы «Ничего я не хочу» из «Бременских музыкантов». Собрав воедино русский фолк, азиатский колорит, небрежный — в стиле Little Big — английский, Манижа выражает свою гибридную идентичность через синтез музыкальных культур и самоиронию. Она поет про девушку, которой все вокруг указывают, что делать, когда жениться и сколько весить. Одинокую Ассоль, бесконечно ждущую «Алые паруса». То есть про себя в том числе. И самой себе певица дает рецепт счастья, избавляя от тщетных страданий. «Ждем мы корабля, Ждем мы корабля. А че ждать? Встала и пошла!» Неужели в России мало девушек, знакомых с подобной ситуацией? И при чем тут феминизм? Смотрите также:
