Мертвые младенцы, сектанты и самоистязания в сериале М. Найта Шьямалана «Дом с прислугой»
На Apple TV+ завершился второй сезон «Дома с прислугой» (Servant), сериала Тони Басгэллопа и создателя культовых фильмов «Шестое чувство» и «Неуязвимый» М. Найта Шьямалана, в котором семейная драма смешивается с мистическим хоррором, а действие разворачивается исключительно в пространстве старого дома. «Лента.ру» с минимальным количеством спойлеров рассказывает, каким получилось телешоу с мертвым младенцем, морем дорогого вина и жуткой христианской сектой.
В богатом районе Филадельфии живет обеспеченная звездная чета Тернеров — работающий на дому повар-консультант Шон (Тоби Кеббелл) и телевизионная журналистка Дороти (Лорен Эмброуз). Пара не так давно пережила страшную трагедию — смерть новорожденного младенца Джерико. Дороти потеря далась тяжелее всего — она попросту отказалась верить в гибель сына. По наставлению увлекающейся альтернативной медициной и парапсихологией подруги Изабель (Молли Григгс) Шон приобретает жене куклу-реборн в надежде, что это поможет ей восстановиться от психологической травмы. Дороти, однако, принимает манекен за живого малыша и даже нанимает для него няньку, 18-летнюю Лиэнн (Нелл Тайгер Фри) — самой ей уже не терпится вернуться на работу. Лиэнн (которая, к слову, оказывается ультрарелигиозной и даже занимается самоистязаниями во время молитв) к уходу за куклой относится с полной серьезностью, что начинает бесить Шона, которому вся затея с реборном и нянькой ему с самого начала не казалась хорошей идеей. Все, однако, меняется, когда Шон неожиданно обнаруживает в колыбели Джерико живого младенца — при том что ни Дороти, ни Лиэнн этой подмены будто бы и не замечают.
Первый сезон вращается вокруг попыток Шона и брата Дороти, богемного пропойцы Джулиана (звезда «Гарри Поттера» Руперт Гринт) выяснить, откуда взялся младенец, а также скрыть ребенка от знакомых, осведомленных о смерти Джерико. Главная интрига, впрочем, кроется в причине гибели настоящего сына Тернеров — и история эта останется в тайне до самого финала. Вторая часть устроена по той же схеме, но фокусируется уже на прошлом Лиэнн и радикальной христианской секте, жуткие члены которой пытаются до девушки добраться.
А вот то, что происходит в промежутках между этими откровениями, иначе как шьямалановщиной и не назовешь: пока Дороти все глубже погружается в делирий, Шон и Джулиан (попутно чуть ли не ведрами хлеща дорогое вино из погреба) ведут свое расследование, которое, однако, регулярно заводит самодеятельных детективов в тупик — и в этом, должно быть, главная особенность «Дома с прислугой», которая невероятно крепко захватывает внимание, но скоро с той же силой начинает раздражать.
Любая детективная история так или иначе водит зрителя за нос, однако «Дом с прислугой», откладывающий все разоблачения на финалы обоих сезонов, оставшееся время занимает шарадами, созданными ради самих себя, и зрелище это едва ли способно долго удерживать интригу. Завязка сериала намекает на действительно любопытные драматические сюжеты — трудности материнства для карьеристки Дороти, ужас отцовства для инфантильно-безынициативного Шона, их напряженные, шаткие отношения, в которые еще и вторгается 18-летняя девушка; конфликты эти, однако, оказываются ловушками, как и множество других уводящих в никуда сюжетных линий, которые обрубаются фирменным шьямалановским твистом (пусть в случае с «Домом с прислугой» кинематографист и не выступает сценаристом, а только исполнительным продюсером и в некоторых сериях — режиссером).
Как и в полнометражных «Стекле» и «Сплите», зрителя сначала пытаются разубедить в наличии сверхъестественного, после чего это самое сверхъестественное внезапно становится ведущей сюжетной силой. Что еще мучительнее — в то время, как для нас этот поворот уже становится явным, герои сериала продолжают искать логическое объяснение происходящей вокруг чертовщине (точнее, ветхозаветчине — на Тернеров в прямом смысле обрушиваются библейские египетские казни, которые они, завернувшись в одеяло невежества и цинизма среднего высшего класса, напрочь отказываются замечать); попытки эти очевидно обречены на провал, но их, растянутые на целые эпизоды, показывают все равно, — неспроста исполнительный продюсер заявлял, что в планах у него — превратить «Дом с прислугой» в шоу из шести сезонов, и третий уже запущен в производство.
Большая часть событий сериала происходит во многом из-за того, что Дороти, которой, как с первого же эпизода становится ясно, необходимо серьезное медицинское вмешательство с письменным разрешением супруга проводить все необходимые процедуры, никакой профессиональной помощи не оказывают. Впрочем, психологическая поддержка нужна всем ключевым персонажам «Дома с прислугой», кроме Шона — он выступает протагонистом шоу и явно служит здравомыслящим связующим звеном между зрителем и разворачивающимся в сериале кошмаром. Но и главному герою, который своим бездействием весь этот бардак допускает, посочувствовать едва ли получится — слишком уж очевидна витальная связь его иррационального поведения с продвижением сюжета вперед.
Еще одна особенность сериала — действие разворачивается исключительно в доме Тернеров. Его обитатели еще могут ходить на работу или совершать выездные шпионские миссии, но зритель пространство вне дома видит только через технику оставшихся внутри героев (на наше счастье, те общаются исключительно при помощи видеозвонков в FaceTime). Шьямалан не без гордости рассказывал, как буквально воевал с режиссерами, пытавшимися вывести камеру за пределы дома вслед за персонажами. Его художественное решение имеет явные функциональные преимущества — закрытое пространство оказалось идеальной съемочной площадкой в период пандемии коронавируса. Помимо этого, всю связь с внешним миром герои ведут через технику Apple, что, вероятно, не может не радовать выпускающую «Дом с прислугой» компанию. Шьямалан этот ход объяснял убежденностью в том, что художник обязан ограничивать себя в средствах выражения. Заключение зрителя в замкнутом пространстве, по идее, должно оказывать давление на психику — недаром в доме Тернеров с каждым эпизодом становится все теснее и темнее (подавляющая часть второго сезона и вовсе проходит в полумраке). Не меньшую лепту в создание атмосферы тесноты (и духоты) вносит обилие навязчивого эппловского продакт-плейсмента.
Ведущие в никуда твисты, несменяемые клаустрофобные декорации, иррациональное поведение персонажей — все это могло бы смотреться более-менее органично в полнометражной картине, однако в формате сериала вышеперечисленное дает неожиданный эффект: жутковатый (но ни в одной сцене не страшный) хоррор-триллер заставляет смеяться. И речь тут не только о вкраплениях черного юмора, за который в шоу отвечает алкоголик Джулиан, — в определенный момент градус напряженного абсурда происходящего достигает таких высот, что хочется искренне верить, что перед нами — шоу со структурой анекдота (тут уж впору, вспомнив, что дело разворачивается в застенках проклятого дома, окрестить «Дом с прислугой» ситком-хоррором). Шьямалан, впрочем, таким эффектом остался доволен. «Надеюсь, люди понимают, что им можно смеяться», — заявлял режиссер в интервью, отвечая на вопрос, не снял ли он, часом, черную комедию. Собственно, его легко понять: ну, раз смешно — то смейтесь. Главное — смотрите.