"Снега больше не будет": польская фантасмагория об украинском массажисте
До российского проката добралась картина «Снега больше не будет», поставленная фестивальной звездой из Польши Малгожатой Шумовской и ее постоянным соавтором, а ныне и сорежиссером Михалом Энглертом. Премьера фильма состоялась еще на Венецианском киносмотре, в основной конкурс которого он был включен, – лента тогда заворожила большинство критиков.
Основное действие разворачивается в польском пригороде, расчерченном на ровные клетки одинаковыми белыми домами. Словно из ниоткуда там, в мире богатых поляков, появляется массажист Женя, рожденный в Припяти и потерявший мать в результате Чернобыльской трагедии. Но вместе с тем авария и обогатила его, одарив сверхспособностями. Женя умеет двигать предметы, а, главное, способен снимать душевную и физическую боль людей прикосновением рук.
А еще он атлетически сложен, загадочен и вдобавок отлично умеет слушать – и потому становится объектом вожделения всех своих клиенток. Правда, спокойного сдержанного героя, кажется, невозможно соблазнить. Клиенты от него тоже в восторге – но не в сексуальном плане. Он соединяет в себе славянскую телесную витальность и таинственность души, и оттого так притягателен для вроде бы тянущихся ко всему западному местных жителей.
Роль Жени исполнил родившийся в Киеве британский актер Алек Утгофф, известный до этого в первую очередь по третьему сезону сериала «Очень странные дела», где он изобразил советского ученого Алексея. В первой же сцене электричество начинает шалить – этакое подмигивание фанатам популярнейшего сериала Netflix.
Малгожата Шумовска, трижды становившаяся лауреаткой Берлинале, в последних своих работах «Лицо» и «Приди ко мне» в притчевой, отчасти сказочной форме изобретательно обличала пороки общества – как конкретно польского, так и человеческого вообще. Так, «Лицо» – история о том, как рьяно религиозные поляки готовы пожертвовать денег на огромную статую Христа, но совершенно не способны поддержать знакомого человека, попавшего в беду. Лицемерие, невежество, жестокость, ксенофобия – вот что, с точки зрения Шумовской и Михала Энглерта, характерно для многих их консервативных соотечественников. Англоязычный дебют дуэта «Приди ко мне», посвященный некоей секте с псевдобогом во главе, рассказывает в первую очередь о мизогинии. Неудивительно, что эта тема очень волнует Шумовскую: недавно в Польше фактически окончательно запретили аборты.
«Снега больше не будет», на первый взгляд, продолжает эту же линию. Ксенофобия, например, во вселенной картины тоже процветает. Одна из клиенток Жени говорит ему: вот, «понаехали» всякие необразованные, но потом осекается: мол, вы, Женя, конечно, не такой. Впрочем, сцена эта снята скорее как комедийная: идиотизм ситуации подчеркивает неподдельный ужас в глазах героини с растекшейся тушью, которая сморозила глупость, лежа на массажном столе. В фильме вообще много по-настоящему забавного, и злой сатирой «Снега больше не будет» называть не хочется. Впрочем, некоторые углядели в фильме почти приговор зажиточной капиталистической Европе.
Но если так картину и интерпретировать, все равно очевидно, что Шумовска и Энглерт на сей раз смотрят на всех своих героев – а не только на протагониста / протагонистку – с огромным сочувствием. Богатые здесь тоже плачут, заливая горе алкоголем и заедая его таблетками. У кого-то тяжелая форма рака, кто-то не может пережить смерть мужа, кто-то лишен человеческой любви и окутывает теплом четырех собак, у кого-то ПТСР после военных действий, кому-то просто скучно и тоскливо, да еще и ребенок хамит.
Женя всех пожалеет, всем постарается облегчить страдания. Он, в отличие от самопровозглашенного злого бога из «Приди ко мне», подобен доброму божеству, помогающему людям и ничего не просящему взамен. Или супергерою без дурацкого костюма. Или даже Мэри Поппинс, которая внезапно появляется и внезапно исчезает экстравагантным способом, успевая за короткое время преобразить жизнь людей до неузнаваемости. Недаром Женя в одной из сцен пускается в пляс, как и Леди совершенство. Причем танцует он балет – не зря же он родом из СССР.
Вспоминается и недавний якутский фильм «Пугало», в котором знахарка, пытаясь отмолить грехи, излечивала травмы и болезни ценой собственного здоровья. Женя, правда, наоборот, становится бодр и весел, выполняя свою миссию, но и он в некотором роде пытается исправить ошибку прошлого: в детстве он старался спасти мать, но не смог.
Вообще, в фильме можно отыскать множество отсылок – в том числе, например, к Тарковскому. А еще к Ларсу фон Триеру, сопродюсером чьего «Антихриста» Малгожата Шумовска в свое время выступила (интересно, что Тарковскому Триер и посвятил свою скандальную картину). Сумрачный лес из «Антихриста» можно отыскать и в последних картинах Малгожаты Шумовской. При этом в «Снега больше не будет» от этого живописного леса не веет дьявольщиной. Женя вводит людей в гипноз, и они оказываются в этой метафизической чаще, но для них она символизирует не разрушение, а скорее спасение. Шумовска вообще полемизирует с фон Триером: если в его «Меланхолии» внезапный снег предвещает апокалипсис, то в польской картине снег, который все-таки выпадет, несмотря на заглавие, несет надежду. А что там будет лет через пять – титр гласит, что скоро снега мы лишимся навсегда, – никому неизвестно.
Важнее же всего, что картина Шумовской и Энглерта – по-настоящему необычная. В ней мало событий, но от экрана не оторваться, в ней много вопросов и мало ответов, в ней сказочное сочетается с социальным, восточное с западным, духовное с телесным, а реалистическое с поэтическим. Что все это значило на самом деле – да бог его знает. Возможно, этого бога зовут Женя.