Опустели без тебя "Земляне". Почему фронтмена Сергея Скачкова никто не смог заменить
В хрестоматийном фильме "Курьер" Карена Шахназарова о конфликте отцов и детей на заре перестройки есть ровно один момент, в котором пропасть между поколениями ненадолго исчезает: когда главный герой Иван играет на гитаре "Траву у дома" ансамбля "Земляне" и ему подпевает мать. Она путает слова и не к месту тянет строчки, не обращая на это никакого внимания. Песни-символы, ушедшие во дворы, магнитолы и караоке. Кто их поет — неважно.
Однако в "Землянах", пропустивших через себя дюжину вокалистов, фигура певца оказалась более чем важна. Почти все хиты группы связаны с солистом Сергеем Скачковым, знаменитым клавишником и фронтменом "Землян", чьи усы и наплечный синтезатор-"расческа" стали одной из примет золотой эпохи советских ВИА.
Подающий надежды фронтмен
Скачков пришел в музыку в начале 1970-х, во время учебы в Ленинградском техникуме морского приборостроения. За плечами математика-программиста были восемь лет музыкальной школы и увлечение западной рок-музыкой. Однако, в отличие от подавляющего большинства советских меломанов той поры, Скачков вырос не на The Beatles и даже не The Rolling Stones. Ему всегда нравились американские команды вроде Grand Funk Railroad и Creedence Clearwater Revival, чьи основатели братья Фогерти произвели на него большее впечатление, чем тандем Леннон — Маккартни.
Рано покинув отчий дом, Скачков начнет самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Он работает в парке дворником, там же играет на танцах и подделывает гитарные усилители фирмы Marshall, особо ценимые в рок-тусовке. Выручку музыкант тратил на оборудование и инструменты. "Я изначально знал, что, если буду заниматься музыкой, я буду этим жить. Чего лукавить-то", — говорит он.
Собранные им группы играют кавер-версии Deep Purple и Black Sabbath. Однако главной любовью Скачкова становятся Uriah Heep, именно они раскрывают в нем не только талантливого клавишника и аранжировщика, но и перспективного фронтмена.
В 1979 году яркого музыканта заметил директор ВИА "Земляне" Владимир Киселев и пригласил его в качестве солиста. Вместе они записывают первые всесоюзные хиты "Землян": "Красный конь" на музыку Марка Фрадкина, "Карате" и "Каскадеры". Плотное сотрудничество с Союзом композиторов и эстрадными поэтами хард-рокера Скачкова не смущает. Для него, как и для прагматичного Киселева, это не более чем издержки производства и условия выпуска их песен на "Мелодии". Свое не столь благонадежное творчество коллектив всегда может выпустить на самопальных магнитоальбомах.
Рок-профком эстрадной ячейки
В то время "Земляне" играли утяжеленный вариант советской эстрады с "фигой в кармане": по форме они безупречно мимикрировали под тысячи других беззубых ВИА, но регулярно протаскивали в записи наждачные гитарные риффы и нездешний грув. На самом деле это был смягченный патетикой и внешне нейтрализованный стихами мелодичный хард-рок, с которым было рукой подать до хеви-метала. Именно "Земляне", какими бы конформными и духоподъемными они ни были, привели на стадионы советский блюз-рок и диско-фанк, пусть и под видом санкционированной государством танцевальной музыки.
Они позволяли себе взрывные "запилы" в официальных концертах, могли дать настоящего грязного звука и подмигнуть ценителям барабанным соло из Led Zeppelin. Причем с той подачей и в тех пропорциях, которые позволяли этим диверсиям случиться. Например, незаметно подменить в песне "Гонки" знакомую "скоростную дорогу" на английский speedway. На каком-то этапе это могло выйти им боком: группу едва не обвинили в сомнительной связи с иностранцами и распространении антисоветских текстов.
В роли лидера и лица группы Скачков подходил умеренным центристам "Землянам" как никто другой. Статный благородный баритон, гусарские усы, в меру длинные волосы — он устраивал как советских начальников культуры, видевших в нем пятого мушкетера (особенно после клипа с Михаилом Боярским), так и рядовых поклонников "Землян", принявших правила игры идеологического поп-рока. Киселев тоже видел в нем надежного партнера: в турах по провинции, где в день могло быть до шести концертов подряд, вокалист не давал слабину и не капризничал за кулисами.
Также не давал поводов для домыслов, с его лирическим героем было легко согласиться. Он пел: "А жизнь такая непростая", "хорошо, что есть на свете это счастье — путь домой" и "отпусти меня, память, сколько можно казнить". Когда его общепринятые резоны вплотную подбирались к трюизмам вроде "Мы — люди", эти песни врезались в память как мемы: "Солнце летом светит ярко, все ворчат, что слишком жарко!"
Скачков проникновенно и мужественно пел о героях своего времени и крепких профессионалах от водителей и инженеров до тренеров и, конечно, космонавтов. В знаменитой премьере "Травы у дома" по Центральному телевидению за микрофоном стоял гитарист Игорь Романов, но он лишь открывал рот под запись Скачкова. По слухам, редакторы ЦТ решили, что Романов смотрелся в кадре лучше, и убедили группу в необходимости разовой рокировки. Между тем Скачков тоже мог принять героическую позу. Он точно знал, как и чем привлечь внимание публики. Однако способность вовремя уйти в тень оказалась важнее.
В конце концов, голос Скачкова, словно лекарство сразу от всего, подходил и пафосной балладе "День рождения Земли", и рычащему року в "А жизнь идет", и мультяшным напевам в "Крокодилах". Рыку, с которым он исполняет "Природу", и сейчас может позавидовать Григорий Лепс. Его голос вызывал доверие, даже несмотря на иногда не самые искренние тексты, в которых при желании можно было разглядеть и уши госзаказа. Этакий рок-профком или, если угодно, аппаратчик в косухе.
"Земляне" уходят в тень
Пусть и с отставанием от мировых трендов, "Земляне" следили за музыкальной модой, в том числе в гардеробе и реквизите. Скачков выходил на сцену в зауженных брюках и пиджаках, выбирал эффектные костюмы, менял прически и осторожно, но вполне заметно экспериментировал с косметикой в духе западных героев новой волны.
В 1984 году материал о "Землянах" с глянцевыми фото выходит в американском журнале Soviet Life, курируемом советской дипмиссией. Посыл прозрачен — на рок в виде "Землян" государство вполне согласно. На фоне грядущих достижений перестройки и послаблений, инициированных Горбачевым, заслуги дипломатов Киселева и Скачкова быстро забудутся. Синтезаторы-"расчески" и вовсе станут объектом насмешек.
Буквально за год-другой "Земляне" переходят из высшей лиги ВИА-фрондеров, играющих с цензурой в кошки-мышки, в загон для доживающих свой век филармонических шабашников. Группу не спасет даже участие в грандиозном концерте Uriah Heep в "Олимпийском" — тогда разогрев "Землян" никто будто не заметил. По сравнению с бузотерами из Ленинградского рок-клуба от "Алисы" до "Телевизора", не говоря о свободолюбивых ДДТ и "Кино", маститых "Землян" посчитают приспособленцами и уклонистами. Активная молодежь их не замечает, старая фан-база размывается. Дефицита в коллективах подобного типа больше нет, их песни проигрывают большим хитам "Машины времени" и Юрия Антонова.
Киселев вывозит коллектив за границу, они выступают на европейских фестивалях и представляют Советский Союз на песенных конкурсах. Во Франции их хвалит кутюрье Пьер Карден и устраивает им концерт в своем театре. В 1988 году на престижном фестивале в Сопоте "Земляне" едва не единственные, кто играет вживую. Ансамбль исполняет две песни — "Люди дорог" и "Радость и печаль". Обе написал сам Скачков.
Вернувшись домой, коллектив фактически распадается. Киселев уходит из группы и основывает свой продюсерский центр, спрос на старые шлягеры падает, новый материал не пишется. Скачков пытается перепридумать себя в рамках проекта "Восточный экспресс", но тщетно. "Землян" захлестывает текучка кадров.
Стильный винтаж
В начале 1990-х, чтобы прокормить семью, вчерашний кумир миллионов пробует заниматься бизнесом, в частности торговать азиатским ширпотребом. После строит элитную сауну для богатой публики, не привыкшей ограничивать себя водными процедурами. На развлечениях "новых русских" Скачков зарабатывает свой первый миллион, но окончательно уходить из музыки он не намерен. Часть выручки, как в студенчестве, он тратит на инструменты и собственную студию. Концертов почти нет, разве что на торжествах у друзей или в узком семейном кругу.
Успех ностальгического телепроекта "Старые песни о главном" приводит музыканта к идее развития ретроформата на больших площадках. Скачков восстанавливает прежние связи и анонсирует новый тур "Землян". Более того, он возвращает из небытия и другие известные в прошлом коллективы, став вдохновителем движения "Дискотека 80-х", охватившего всю страну.
Новая концертная программа Скачкова называется "Второй виток вокруг Земли", с ней ансамбль успешно перебирается в следующее десятилетие, в котором песни "Трава у дома" и "Поверь в мечту" будут восприниматься не как родительский нафталин, а стильный винтаж и милая сердцу старина.
На волне второй молодости "Земляне" обновляют аранжировки и выступают на одной сцене с группой "Звери" в заслуженном статусе хедлайнеров. На юбилейные концерты ансамбль пригласил своих учителей, музыкантов из первого эшелона рок-музыки 1970-х: Uriah Heep, Deep Purple, Nazareth, Black Sabbath, Animals, Smokie и Yes. Через несколько лет Скачков записал совместный альбом с лидером группы Supermax Куртом Хауенштайном — практически двойником солиста "Землян".
В 2000-х Скачков выпускает свои самые тяжелые сольные альбомы. Он смело представляет три бескомпромиссных и, прямо скажем, некоммерческих диска, в которых идет дальше обожаемого с юности хард-рока и пробует себя фактически в ню-метале с панорамными симфоническими аранжировками. Он звучит как никогда мощно и даже угрожающе. Кажется, еще чуть-чуть, и мы услышим его версию Metallica или, чем черт не шутит, Rammstein.
"Если не рокот космодрома, то что вам снится?" — спросили недавно у явно уставшего от "Травы у дома" Скачкова. "Мне ничего не снится. У меня бессонница", — отрезал он.
