Рэп способен «отчитать» Кремль, поэтому его приручают

Назойливая популяризация рэпера Моргенштерна, связанного узами любви к деньгам с «Альфа-банком», воспринимается многими фанатами жанра идейной диверсией и попыткой уничтожить рэп. Ведь в последнее время яркие представители этой субкультуры пытаются «сохранить лицо» (хотя многие уже далеко не бедные и не чураются земных благ), ибо рэп просто не может столь открыто возводить «бабло» на пьедестал ценностей. Иначе просто умрет как бунтарский жанр, как это случилось с рок-музыкой, давно ставшей неотличимой от когда-то ненавидимой бунтарями попсы.

Для понимания происходящего стоит напомнить историю рэпа. Как особая субкультура этот речитатив под сверхритмичную музыку выделился из хип-хопа в 1982 году, когда группа Grandmaster Flash and the Furious Five выпустила политизированную композицию The Message («Послание»). В ней рассказывалось о безотрадной судьбе обитателей нью-йоркского дна — наркотики, грабежи, проституция, полицейские участки, мимолетом задавался вопрос о виновнике сей безнадеги. Но этого хватило, чтобы композицию заметили, и она стала хитом. Как написал журнал Rolling Stone, Grandmaster Flash «знал всю правду о городских язвах и не побоялся донести ее до расслабленных посетителей клубов».

В России рэп начинался как подражание экзотической форме, поскольку темой композиций групп «Мальчишник», «Черное и белое», Bad Balance была обычная попсовая чепуха начала 1990-х. Но реалии постсоветского времени подталкивали рэп к истокам — радикализации текстов.

В ту пору автор этих строк трудился диджеем на одной популярной частной радиостанции, в редакцию пришел 20-летний парень по имении Алексей и предложил вести передачу про рэп. Он был настоящим его фанатом, не только декламировал творения популярных заокеанских рэперов (Ice T, Ice Cube и других), лихо переводил их на русский, но и умел пояснить, что в композициях нет лишних строчек — что слова не просто сопровождают звуки барабанов и других инструментов, но органически дополняют их звучание, придавая им «социальную энергетику». Поначалу руководство радиостанции скептически отнеслось к идее такой передачи, но Алексей выдвинул убойный, как оказалось, аргумент:

- Да вы поймите, - с жаром убеждал он. - Пройдет не так много времени, и рэп станет дико популярным среди молодежи, придут забористые, не чета нынешним, ребята! Рэп в Штатах — музыка угнетенных черных, а у нас сегодня весь народ угнетен, как те черные, поэтому его популярность неизбежна.

Этот довод «добил» боссов радио (не то, чтобы они прониклись сочувствием к угнетенному, словно заморские негры, народу — просто велико было желание найти «фишку», зацепившую бы максимальное число слушателей).

Сразу скажу, что творческого запала Алексея хватило всего месяца на полтора еженедельных программ, а вот обещанных им забористых российских рэперов пришлось ждать еще около десятка лет. Но его слова вспомнились в 2002 году, когда прогремел альбом откровенной левой группы Sixtynine «Выживу — стану крепче». Именно в нем обнаружилось то, о чем твердил Алексей.

«...Ты прав, брат, рэп — это музыка гетто,Черных районов в Америке где-то,No power, no woman, no power, no job.И сам ты лузер, и дед твой — раб.Так что же, друг, посмотри вокруг —Здесь тоже тот же замкнутый круг —No power, no woman, no job, no money,Нашу страну у нас же украли.Ты хочешь знать, где настоящее гетто?Рядом, чувак, не в Америке где-то.Вся разница только в оттенке кожи,А наши гетто весьма похожи...»

За рубежом в те годы набирал популярность т.н «черный рэп» (пользующийся успехом до сих пор), но вскоре жанр явно полевел — появился «марксистский рэп», а также «анархо-рэп». Культовой группой «марксистского рэпа» стала Marxman, активно насыщавшая тексты своих композиций левой риторикой, упоминавшей Маркса и «Капитал» и не скрывавшей симпатий к Ирландской республиканской армии (ИРА). Другая известная группа — The Coup из «черного рэпа» бичевала язвы капитализма, взывала к духу Че Гевары.

О влиянии «левого рэпа» на умы ярко свидетельствует история каталонского рэпера Пабло Аселя, арест которого в феврале этого года за «одобрение терроризма» вызвал крупные молодежные беспорядки не только в Испании, но и других странах ЕС. Требования освободить Аселя звучали и в России. Самая известная композиция рэпера красноречиво называется Comunista, а его радикальные левые взгляды и их популярность среди молодежи сильно напрягают испанский политический истеблишмент.

В России у левых рэперов есть собственное творческое объединение — Redside Block, его учредители заявляют о себе как об убежденных марксистах и коммунистах. Объединение появилось весной 2015 года. Один из его учредителей, Иван Гридин, заявил, что «в блоке есть члены ОКП, КПРФ - все стоят на классическом марксизме». Среди участников объединения — группа «Черная аура» (иногда коллектив обозначается себя как «Красная аура»), DVG aka Саблин МЦ, Русэл МВ и другие. В целом же у большинства мало-мальски политизированных (а таких большинство) рэперов нотки левизны в текстах встречаются регулярно — даже у якобы националистов из «25/17» или навальниста Оксимирона.

Родина Егора Летова — город Омск — и здесь подкинула поленьев в костер левого российского рэпа. Группа «Сибирский синдикат», ныне, увы, распавшаяся, выдавала в своем манифесте — композиции «Воззрение на мир»:

«...Покоя островок мои глаза ищут.Стервятники рыщут в поисках пищи.Впиваются, как клещи в тех, кто дышат.Образ свободы взгляд с крыши.Дамы в соболях среди слепых нищих.По швам трещат от роскоши домища.А на пепелищах сожжены тыщамиТе кто слышали голос истины...»

Несмотря на сложное отношение жанра к власти, Путин приходил на церемонию вручения премий лучшим рэперам, а популярных исполнителей в 2018-м приглашали на «круглый стол» в Госдуме. В этом свете становится понятным совместные усилия власти и банкиров «приручить» рэп, продвигая того же Моргенштерна. Ведь в России, стране, где слово традиционно больше чем просто слово, нонконформистское многословие рэпа просто обречено «разворачиваться в марше» и шагать левой. Ибо, как признают даже высокопоставленные чиновники, первым рэпером в нашей стране был не кто иной, как Владимир Владимирович Маяковский - имеется в виду заявление бывшего министра культуры Мединского на заседании клуба «Валдай».