«Он сник и сказал, что это была самооборона»: как полицейские распознают ложь?
Все борцы с преступностью регулярно имеют дело с враньем. Зачастую именно от умения распознать ложь зависит успех расследования. Какие секретные приемы используют следователи, что говорит о человеке его мимика и можно ли с первого взгляда разоблачить лжеца?
Смотрите сериалы «Крик совы» и «Без следа» в понедельник, 10 мая, в 7:00 и 23:30 на телеканале «МИР».
Бывшие полицейские поделились с корреспондентом «МИР 24» методиками, которые они использовали в своей профессии и личными историями.
Как полицейские распознают ложь?
Методы и тактика распознавания лжи для всех случаев разные. Чаще всего используют комплекс приемов и проделывают большой объем работы: собирают информацию о преступнике, определяют тактику допроса или опроса, в ход идут психологические приемы и даже интуиция. По словам бывшего оперуполномоченного убойного отдела Натальи Лапиной, чаще всего лжецы попадаются на несоответствии и противоречии. Человек, способен рассказывать последовательно и без противоречий о вещах которые пережил. Если это ложь, то, как правило, при правильной постановке вопроса можно уличить человека в этом.
«Например, при общении с бабушкой подозреваемого я задала всего один вопрос: «Где ваш внук был в такой-то день». На что она поспешно ответила: «Он был дома и в город не ездил». Меня насторожила поспешность такого ответа, так как «ездил или не ездил он в город», я не спрашивала. Это пример того, что бабушку долго готовили к встрече с сотрудниками, чтобы она соврала. Бабушка только об этом и думала, видимо, у нее это вызывало стресс, и она выдала информацию, опередив мой вопрос. И хотя у нас уже были другие доказательства вины этого человека, эта реплика еще раз нас убедила», – рассказывает Наталья Лапина.
Вице-президент и адвокат МКА «Ромашов, Ромнов и партнеры», бывший следователь Евгений Ромашов считает, что самым надежным методом получения верной информации является подготовка к допросу – важно получить объективную информацию и доказательства до его проведения. В практике допросов важен вопрос психологического контакта между участниками. Зажатый и обеспокоенный человек имеет больше шансов замкнуться:
«У меня был знакомый оперативник, который мог очень долго рассказывать человеку, подозреваемому в совершении преступления, историю его путешествия на дачу, со всеми подробностями, описанием пейзажа и людей, ехавших с ним в электричке. Рассказ был наполнен ироничными высказыванием автора. Таким образом он создавал атмосферу дружелюбия, расслаблял человека и в итоге добивался необходимой ему информации», – делится Ромашов.
Адвокат, бывший оперуполномоченный Виктор Денисов делится четырьмя приемами, которые помогают полицейским в распознавании лжи при допросе:
Выдает человека поведение: чрезмерная суетливость, неестественная поза, дрожь в руках, громкие слова – и наоборот. Микровыражения лица. Получая не вполне ожидаемый вопрос, человек на мгновенье скидывает маску и показывает эмоцию (гнев, страх, ненависть, злость). Применяется тактика из разряда «Мели Емеля», когда человеку предлагается высказаться относительно интересующих событий. При этом у него должно сложиться мнение, что его ложь принята за правду. Обычно люди пытаются закрепить момент и выдают некие подробности, для красноты словца. Эти подробности обычно выдуманы сходу и не согласуются между собой или с реальностью, так как в изначально придуманной версии их не было. Эти вещи выписываются, анализируются и подвергаются проверке. В итоге, человеку излагается, что его версия не выдерживает критики, и он определен как лжец и преступник. Около 10% уже в этом моменте «колются». Иногда, когда изобличающих фактов много или же просто их сила достаточно велика, целесообразно предъявить все их сразу, и тогда, как говорится, под тяжестью улик человек начинает сотрудничество.
Все, что показывают в кино, – правда?
В криминальных сериалах и фильмах мы часто видим, что полицейские или детективы могут с легкостью распознать ложь с помощью внешности или поведения человека. Однако, по словам Натальи Лапиной, это далеко не так.
«Нельзя точно сказать, что скрещенные руки – это признак замкнутости, а потирание носа – это признак лжи. На самом деле, это может говорить, что у человека болит живот или ему холодно, поэтому скрещены руки, а нос реагирует на аллергические раздражители, поэтому его трогают или чешут. Чтобы точно понять, почему человек так себя ведет, нужно знать о нем много. Для этого одних скрещенных ног мало, нужно собрать море информации, ее проанализировать, дальше проверить», – говорит эксперт.
В сюжетах фильмов часто фигурируют специальные программы, которые умеют распознать ложь человека или найти подозреваемого по видео с камер. Насколько это возможно, мы узнали у директора по продуктам сервиса Ivideon (международный облачный сервис видеонаблюдения и видеоаналитики) Заура Абуталимова.
«Насколько мне известно, полиция, как в России, так и в США, активно использует технологии распознавания лиц как инструмент по оперативному поиску граждан, совершивших правонарушения. Технология распознавания уже внедрена в Китае и установлена в 300 тюрьмах и других исправительных учреждениях. Технологии помогают предотвращать опасное поведение заключенных, заблаговременно ликвидировать психическое расстройство, которое может привести к насилию или самоубийству», – говорит Абуталимов.
По его словам, технологии эмоционального ИИ (искусственного интеллекта) способны распознать шесть базовых эмоций человека: радость, злость, отвращение, страх, грусть и удивление, а также нейтральную эмоцию. Технологии распознавания эмоций включают мультимодальную методику оценки человека, анализ мимики и невербального поведения, а также анализируют жесты, речь и даже интонацию человека. ИИ также способен анализировать окружающие предметы, место и другие визуальные параметры пространства.
«Он сник и сказал, что это была самооборона»: история из профессии
Виктор Денисов поделился с корреспондентом «МИР 24» историей из своей практики, когда он смог уличить преступника во лжи.
«Однажды мы выехали на криминальный труп. Потерпевшему, проживающему в неплохо обставленной квартире, на кухне перерезали горло и нанесли около 20 ударов молотком в область головы. Сочетание зверского способа убийства с его местом – кухня в белом кафеле и белой мебелью – сделали это место преступления самым кровавым в моей жизни.
Труп нашел отец и сообщил в полицию. Я стал брать от него объяснение и очень быстро выяснил, что у него с сыном был конфликт, переросший в последнее время в бурную фазу. Видимо, отец не был готов к тому, что я начну углубляться в тонкости их семейной жизни. После этого я понял, что у отца был реальный мотив, а сын зашел довольно далеко. Пройдя по соседям снизу, я узнал, что драка и крики были в 11 часов. От соседей по площадке я узнал, что автомобиль отца во время убийства был под окнами, а значит, он соврал. Я вернулся в квартиру и снова позвал отца. Я уже знал, кто убийца, и потому обратил внимание, что его обувь в крови, и спросил, откуда она? На что отец сообщил, что увидев сына лежащим на полу, подошел и стал поднимать его, испачкав в это время туфли. Однако пятна крови на туфлях говорят о том, что брюки он переодел. Ответить он не смог. Нужно было продолжать, и я, осматривая его, увидел, что на манжетах рубашки имеются пятна крови. Я попросил его снять свитер, что он и сделал. Под свитером были брызги крови, а такие не образуются когда вы поднимаете окровавленное тело с пола. Когда я сообщил об этом отцу, он сник и сказал, что это была самооборона».