«Жалкие люди!»: Валерий Гергиев осудил зрителей, сорвавших концерт ко Дню Победы в Улан-Удэ
В столице Бурятии освистали вечер памяти погибших в Великой Отечественной войне, который проходил в местном Театре оперы и балета. Как объяснили зрители, они рассчитывали услышать задорные оптимистичные песни в духе «Катюши», а получили «заунывное» чтение фронтовых писем и квартет Шостаковича «Памяти жертв фашизма и войны». Однако, как считает народный артист РФ Валерий Гергиев, это — не оправдание, поэтому таких людей можно только пожалеть. Да бог с ней, с музыкой, страшно, когда прерывают слова бойцов!
Как рассказывают очевидцы, в основу вечера были положены письма 19-летнего улан-удэнца Михаила Турошева, погибшего на войне в 1944 году. Все послания адресованы его матери Наталье Алексеевне, а прочитать их взялась директор театра Эржена Жамбалова. Но то ли писем было слишком много, то ли зрителям показалось, что это скучно — слушать, как паренек радуется обычной картошке и глотку водки, — но в какой-то момент они вдруг забыли обо всех правилах приличия и начали возмущаться. «Тоска!», «халтура» — то и дело слышалось в разных концах зала, а один из гостей даже решился крикнуть «хватит!».
Такой же горькой получилась и вторая часть концерта, в которой звучал квартет Шостаковича № 8 «Памяти жертв фашизма и войны» — как тонко отметил режиссер действа Владимир Бочаров, «очень личный, но одновременно пронизанный чувством общечеловеческой боли». К тому моменту зрители уже настолько потеряли стыд, что начали свистеть, кричать и требовать у администраторов вернуть им деньги. Чего стоило закончить выступление, знают только сами музыканты: встать и уйти им не позволяла совесть...
Кстати, как считают в самом Улан-Удэ, причина случившегося объяснима: зрители были не подготовлены. Большинство из них шли ни на какой не на квартет, а на песни военных лет. Ну праздник же; хоть и со слезами на глазах!
«Душа требовала радости, — вспоминают они, — а людей заставили сидеть и горевать под Шостаковича. Вот и захотелось свалить».
Хотя были и те, кто это осуждал. «Какой позор! — пишут в Сети. — Если хотели хлеба и зрелищ, нужно было идти в цирк, а не на такую постановку». «М-да. Видно, концерт памяти не для средних умов с минимальным воспитанием, а может, и его отсутствием. Современный зритель уже не тот. Не умеющий слушать и слышать».
Не понимает, как это могло произойти, и народный артист России, художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев, которому мы позвонили, чтобы узнать, как он относится к такому проявлению «народной любви». И первое, что мы слышим в ответ на наш вопрос, — это тишина.
«Плохо, что встали, — говорит он, и в его голосе такая горечь, такая невыразимая тоска, что пробирает до мурашек. — Жа-а-лкие люди! Если они сделали это, когда читали письма фронтовиков, то — жалкие. И дело даже не в Шостаковиче!»
Впрочем, продолжает Валерий Абисалович, произошедшее вряд ли стоит того, чтобы принимать его близко к сердцу. Проще — забыть, как это когда-то сделал один из великих советских композиторов.
«Отчего такое происходит? — спрашивает он. — Много ответов бывает на этот вопрос... Но я знаю такую историю. Однажды, это было в 1930-х, Сергей Прокофьев услышал довольно ядовитую реплику. К нему подошли и спросили: это вы такой-то и такой-то? «Да», — говорит он. «Вы знаете, а я слушал вашу музыку и мне чего-то не очень понравилось!» На что Прокофьев ответил, ну мало ли кому что не нравится. И — пошел дальше!»
Как рассказывает Валерий Гергиев, наш звонок застал его в поезде: оркестр его театра сейчас колесит по всем городам в рамках юбилейного XX Московского Пасхального фестиваля. Гастроли длятся уже три недели, а сегодня, 12 мая, музыканты выступят в Магнитогорске. «Но, как в Улан-Удэ, у нас еще никогда не было, — говорит артист. — Не приходилось!»
Квартет «Памяти жертв фашизма и войны» был написан летом 1960 года, когда Дмитрий Шостакович поехал в Германию, чтобы писать музыку к фильму «Пять дней, пять ночей» о спасении советскими солдатами картин Дрезденской галереи. И хотя чисто формально произведение посвящено мученикам нацизма, в нем есть и немало других переживаний, в том числе за страдания русского народа во время сталинского террора. «В квартете использованы темы моих сочинений и революционная песня «Замучен тяжелой неволей», — рассказывал композитор в одном из своих писем. — Приехавши домой, два раза пытался его сыграть, и опять лил слезы...»
]]>
