Черданцев о фразе Черчесова Казанскому – «Я могу и в табло дать»: «Значит, сформулируй вопрос так, чтобы не дали в табло»
– Как бы ты описал свои отношения с Черчесовым?
– У нас обычные, деловые, рабочие отношения.
– В том самом знаменитом эфире, когда ты сидел в студии, Казанский был рядом, а Черчесов отвечал на вопросы про «золотой актив», он сказал, что может дать в табло Казанскому.
– Нет, не Денису. Вообще.
– Он наклонился к нему. Очень элегантный твой ответ – что это всем критикам, хейтерам и так далее. Но он наклонился к Денису Казанскому после его вопросов. Он ему в глаза сказал: «Я могу и в табло дать». Как ты можешь интерпретировать это как-то иначе, зачем?
– Ну это было не в эфире. А то, что не в эфире – не в эфире. То, что в раздевалке, остается в раздевалке. Если бы мы видели в футболе все, что происходит в раздевалке, у вас бы волосы дыбом на голове встали. Этого не должно было прозвучать в эфире. А то, что оно произошло в эфире, это пускай Денис со Станиславом Саламовичем сами разбираются. Я здесь при чем? Это к эфиру не имеет вообще никакого отношения.
– Но может ли главный тренер сборной России просто так себя вести?
– Слушай, мне кажется, что мы живем в таком мире, где уже нет вообще никаких правил. По мне, баттл «Спартака» и ЦСКА (в твитере – прим. Sports.ru) – это вообще за гранью. Но это происходит в нашем мире.
Ну и что? Тренер собирательным образом сказал: если будете задавать дурацкие вопросы, получите в табло. Значит, идя на интервью, ты должен быть готов. Значит, сформулируй вопрос так, чтобы тебе не дали в табло.
– Я почему спрашиваю. Ты впрягаешься постоянно за начальство, за тех, кто повыше, за тренера сборной России. Так получается, Возможно, ты искренне разделяешь их позицию, допускаю.
– Допустим.
– И тут это выглядит точно так же.
– Мне все равно, как это выглядит. Я имею свое мнение по любому вопросу и готов его высказывать. Другое дело, потому что Денис мой товарищ, и мы много времени провели вместе, я не могу тебе сказать, что поступил бы так же на месте Черчесова. Ставлю многоточие.
Дело не в том, что ты должен кого-то защищать, отмазывать. Черчесов такой человек, что вообще ни в чем не нуждается. У него все нормально, он сам от кого угодно отмажется. Это в мою задачу не входит. Я просто стараюсь понять мотивацию людей и либо поддерживаю ее, либо нет.
– Ты потом сказал про этот эфир: «Тонко спланированная режиссура. Не все роли расписали по хронометражу и деталям, но резонанса добились». А что это значит?
– Ты что думаешь, это все была сплошная импровизация?
– А как это было?
– Каждый примерно знал, что будет спрашивать и о чем пойдет разговор.
– Вы обсуждали вопросы с Черчесовым заранее?
– Да.
– А по-другому он не придет в эфир?
– Я вообще не люблю интервью в прямом эфире без обговаривания каких-то деталей. Я человек эмоциональный, Черчесов тоже, человек кавказский. И то, что тренер сборной готов к разговору в прямом эфире – это уже неплохо, в принципе. Ведь он нашему каналу ничего не должен.
– Если у тебя есть суперважные и конкретные вопросы к твоему спикеру, и при этом есть страх потерять его на будущие эфиры, ты выбираешь не терять его и не задавать вопросы, чем провести максимально фактурный эфир, задать вопросы, получить от него ответы?
– Да, это работает.
– Ты выбираешь более мягкий сценарий?
– Я выбираю средний. Например, в последнем интервью с Черчесовым мы круг вопросов не обсуждали вообще. Я знал, что должен спросить, потому что меня это удивило. То что хотел, то и услышал, – сказал Черданцев.
