Я здесь, пацаны: аллюзии «Туриста» покоряют кинозрителей
Неожиданно успешный вход на кинорынок отечественной ленты «Турист» о российских инструкторах в Центральноафриканской Республике (ЦАР) заинтересовал редакцию ФБА «Экономика сегодня» – мы решили разобраться в художественных и смысловых приемах создателей фильма, уверенно восходящего по строчкам рейтинга в «Кинопоиске».
Первые же кадры однозначно дают нам понять, что сейчас мы посмотрим ленту о реально крутых парнях: что делают русские в ЦАР, предварительно поясняет титр, который сразу же предупреждает, что все несоответствия с резолюцией ООН в отношении ЦАР лежат в плоскости художественного вымысла. Речь идет, конечно же, о роли российских специалистов в прямых столкновениях с боевиками беглого президента Бозизе, в которых участия они не принимали. При этом в ходе презентации в медиацентре «Патриот» продюсер ленты Генрих Кен и актер Владимир Петров отмечали, что «вымысла в фильме практически нет», и это показывает, насколько команда увлеклась сюжетом, «на полную» погрузившись в сценарий.
«Я здесь, пацаны!» – слышим мы одну из первых фраз в сцене боевого столкновения: с этими словами русский парень с чувством отправляет гранату в сторону вооруженных до зубов чернокожих боевиков. Конечно же, это отсылка к последним словам пилота ВКС РФ Романа Филипова, погибшего в Сирии: окруженный боевиками в сирийском Идлибе, он подорвал себя гранатой, отправив на тот свет и нескольких террористов.
Этот момент в фильме будто поворачивает движение вспять и возрождает погибшего Героя России в новом человеке, который умирать не намерен, он будет до последнего поддерживать своих соратников.
Сценаристу в связке с режиссером удалось и экспресс-введение зрителя в политическую и даже историческую повестку жизни ЦАР – почему, с каких пор в стране воюют, а простая истина «США воюют за демократию, а мы за справедливость» вновь дает аллюзии к устоявшимся отечественным героям и образам. Ведь это другими словами сказанное «сила в правде, брат», к сюжету о русском парне Багрове напрямую апеллирует и брошенное в разгаре боя с африканскими боевиками: «Это вам за Севастополь!»
«Бонжур, православные», – здороваются наши инструкторы с военнослужащими правительственных сил FACA. Этот контрастный момент лучше всего показывает разницу и сходство между странами: оказывается, есть не только политические договоренности лидеров России и ЦАР, но и связи совсем иного характера. Тем ярче это проявляется в бою, когда на первый план выходят простые человеческие ценности – спасать раненого товарища русские будут вне зависимости от цвета кожи или принадлежности к вооруженным силам.
В причудливом хороводе наций и стран ярко проявляются и «партнеры», французские сотрудники в составе миротворческой миссии ООН МИНУСКА. «Мы сожгли русским Москву, а потом они нам помогли во Второй мировой», – рассуждает француз. Он не знает, будет ли в сложившейся ситуации политкорректной помощь русским, но просто по-человечески сделать это он готов – и вновь нам передают идеи простых человеческий ценностей через ключевые исторические образы и события. Именно поэтому люди с позывным Кубань готовы вести рискованные переговоры под дулами автоматов для освобождения чернокожего ребенка в чужой стране на далеком континенте.
Тактика боевиков взять любую, даже стратегически незначимую базу – лишь бы отбить ее у русских – как нельзя лучше подчеркивает медийный характер любых событий в современном мире, и война не исключение. В ленте не демонстрируют посты Twitter или других платформ, но мысль считывается однозначно: в мире с мгновенным распространением информации такой подход остается самым актуальным.
Порой удивительно длинные кадры создают впечатление киноэксперимента, когда динамику передают не приемами монтажа со сменой планов, а композицией, взаимодействием актеров, от которых при такой съемке требуется невероятно точная работа. Камера ищет объекты настолько свободно и стремительно, что зритель невольно вливается в этот ритм, а при подобной манере съемки иногда кажется, что на стекло объектива вот-вот попадет разорванная взрывом земля или кровь раненого в кадре бойца.
Венчает набор аллюзий грубовато-теплое напутствие главному герою – инструктор с позывным Макет обещает забрать его носки, ведь раненого Туриста эвакуирует «вертушка», и вещи ему пока не понадобятся. Конечно же, это отсылка к ботинкам из «На Западном фронте без перемен» Ремарка, но, как и в случае с гранатой, наш герой здесь не умрет.
Набор образов попроще – обычного архетипа русского мужчины, героя – позволяет считать основные посылы и неискушенному зрителю, картина понятна и просто на интуитивном уровне, а это становится залогом успеха ленты у русскоязычной аудитории, которая в первые же дни выхода «Туриста» приняла его невероятно тепло.