Самарский оперный певец Валерий Макаров – о работе в Большом театре

— В каком возрасте вы поняли, что музыка и театр — это ваш путь?

— Мой приход в мир искусства произошел в шесть лет, когда мама привела меня в студию при театре юного зрителя "СамАрт". Там меня пригласили принять участие в спектакле "Василий Теркин". Так состоялся дебют на профессиональной сцене. После этого мир театра меня завлек, и я уже тогда понял, что хочу связать свою жизнь именно с театром, с музыкальным театром.

В Самаре я занимался в Детской центральной музыкальной школе, принимал участие в спектаклях Самарского академического оперного театра, в концертных программах филармонии. Когда заканчивал школу, возник выбор, куда идти дальше. В Москву мне хотелось всегда, я понимал, что там больше возможностей. Очень рад, что этот город меня принял, и что за небольшое количество времени многое здесь получилось.

— А как попали в Большой?

— Так вышло, что после второго курса училища при Московской консерватории я прошел кастинг в Большой театр. Кастинг был тяжелый, состоял из нескольких этапов. Сначала мы отправляли видео, по нему отбирали претендентов. Затем было прослушивание и финальный тур на Исторической сцене Большого театра.

Вот уже второй сезон я здесь работаю. Думаю, могу назвать себя счастливым человеком. Мне очень нравится коллектив, здесь много интересной работы. Сейчас, например, готовлю партию в новой премьере "Испанский час" Мориса Равеля. 1 июля состоится мой дебют на Исторической сцене в опере "Путешествие в Реймс" Джоаккино Россини.

— Что запомнилось, когда впервые вышли на сцену Большого театра?

— Для каждого артиста Историческая сцена очень много значит, это легендарная площадка, на которой выступали великие люди. На тот момент для меня просто постоять и спеть уже было счастьем. А теперь, когда предстоит такой дебют, это двойная ответственность.

В первый раз впечатления были непередаваемые — уход в открытый космос: большой зал, выключен свет. Я понимал в тот момент, что есть только я, музыка и один шанс на миллион, который в данный момент может быть использован.

— Многие артисты перед выступлением прибегают к народным методам, чтобы связки работали лучше, например, пьют сырые яйца. Пользуетесь этими методиками?

— Нет, это все байки — про яйца. Я их никогда не пью. Главное для артиста — выспаться. Сон дает энергию. Связки — это прежде всего мышцы, они должны быть в тонусе. Поэтому важно распеться, настроиться. Вообще одно из главных качеств артиста — концентрация.

— Вы сказали, что служите в Большом второй сезон. С какими трудностями приходится сталкиваться на работе?

— Когда я вводился в свой первый спектакль — "Турок в Италии" Россини, было не так много репетиций, оркестровая на сцене — всего одна. За считанные сроки надо было выучить партию, мобилизовать все силы. Для современного артиста прежде всего важна мобильность — способность собраться за короткий срок, полностью сделать образ, быть убедительным на сцене.

Вообще у начинающих артистов всегда очень много вводов. Кроме того, приходится сталкиваться с непростыми режиссерскими решениями. Ведь театр — это не филармония, где можно просто выйти к роялю и спеть.

Я за это время участвовал в различных постановках — не только классических операх, как, например, "Волшебная флейта" Моцарта, но и в таких спектаклях, где приходится много танцевать, двигаться, справляться с режиссерскими задачами — "Ревизор", "Москва-Черемушки" Шостаковича. Театр — это синтез. Помимо голоса очень многим надо владеть, чтобы быть убедительным в рамках спектакля.

— Считается, что Большой театр — это мир интриг и закулисья. Вы прочувствовали это?

— Человек, который занят своим делом, работает по-настоящему с полной отдачей, не замечает этого, все интриги проходят мимо него. Я не тот человек, который будет во все это погружаться.

Возможно, интриги и есть, но важно, под каким углом на них смотришь, участвуешь ли в них. Если ты работаешь, даже времени, чтобы об этом думать, не остается.

И слава богу, меня окружает хороший коллектив. Даже если бывают трудности, я стараюсь смотреть на них с высоко поднятой головой, воспринимаю как испытание с позитивным настроем.

Вообще я благодарен Москве за знакомство и возможность учиться у замечательного педагога Романа Муравицкого. Это заслуженный артист России, солист Большого театра. Благодаря ему я смог выйти на новый вокальный и артистический уровень.

Столица дает мне возможность общаться с выдающимися деятелями профессии. Живя здесь, я получил возможность посещать много интересны- мастер-классов с известными талантливыми людьми, которые мне тоже помогают в профессии. Без них было бы сложнее двигаться по миру искусства.

— Каков рабочий день вокалиста в столице? Сильно ли отличается от самарского ритма жизни?

— Конечно, ритм жизни в Москве совершенно другой. Я иногда даже сам удивляюсь, сколько всего успеваю за день. Рабочие дни проходят по-разному. Иногда за месяц бывает много спектаклей, иногда их нет, но мы учим текущий репертуар.

Когда спектакля нет, то день начинается как у обычного человека. Я еще учусь в консерватории, и помимо театра у меня довольно обширная концертная деятельность. Приходится свой день очень грамотно планировать, чтобы все успеть. Это очень важно в Москве — ценить время и грамотно его распределять. Сейчас время вершит очень много. Даже возрастные рамки артистов сдвинулись. Сегодня на многих кастингах режиссеры стремятся отдать предпочтение молодым артистам, подходящим под роли. Важно соответствовать своему возрасту профессионально.

— Не чувствуете ли вы давление времени, остается ли оно на увлечения и хобби?

— Я занимаюсь любимым делом, счастлив и чувствую себя гармонично. Конечно, я обычный человек, могу и на самокате прокатиться, и на роликах. Нечасто, но бывает. В кино хожу, люблю как зритель посещать театры. Еще в свободное время пишу музыку.

Сейчас мы работаем с Инной Деменковой, с которой познакомились на проекте "Большая Опера". Трудимся над циклом, который я сочинил на стихи Марины Цветаевой. Считаю это тоже частью профессии. Но назвать то, чем мы занимаемся, профессией, наверное, не очень правильно.

Профессия — это средство заработка, а я почти не думаю про деньги. Если работаешь с полной отдачей, деньги придут. Важно служить и быть достойным того дела, которым занимаешься, особенно в театре. Если будешь стремиться развивать карьеру ради финансов, это ни к чему не приведет.

— Из чего, кстати, состоят ваши доходы?

— Ставка в Большом театре, концерты, разные мероприятия, еще я работаю дизайнером афиш. Яхты, конечно, не имею, но на удовлетворение моих потребностей этого хватает.

— В течение нескольких лет вы исполняли сольные партии в спектаклях Самарского академического театра оперы и балета. Насколько работа в Большом отличается от работы в самарском театре?

— Структура работы везде, в принципе, одинаковая. Если брать конкретно Самару, я родился в этом городе, много что сделал. Но, к сожалению, оказалось, что я не нужен своему городу. За то время, пока живу в Москве, сделал столько, сколько в Самаре не сделал за всю жизнь.

— Насколько известно, вы были художественным руководителем первого международного фестиваля Шостаковича в Самаре?

— Я ездил на международный президентский форум "Таврида", принимал участие в конкурсе, выиграл президентский грант и решил потратить его на организацию фестиваля Шостаковича в Самаре. В рамках этого фестиваля было организовано семь концертов, в нем приняли участие артисты из Москвы, Санкт-Петербурга и другие ведущие солисты театров России и мира, в том числе, наши самарские.

Грант был не слишком большой, с его помощью удалось провести только один фестиваль. Но, к сожалению, город про это, видимо, забыл или не посчитал нужным вспомнить. И когда после моей идеи они организовали свой аналогичный фестиваль, я не был приглашен ни на одно мероприятие, даже просто как зритель.

Поэтому Самара для меня остается только городом детства. Сейчас с ней меня ничего не связывает. Вся моя жизнь в столице, сюда же переехала и моя мама. Тем не менее время от времени даю концерты в Самаре по приглашениям — либо это мои проекты, которые сам организую, либо мои друзья — организаторы. Но это бывает не часто.

Я благодарен Самаре и людям, которые мне помогали, поддерживали и продолжают это делать. Город подарил мне замечательных педагогов и в театральной школе, и в самарском музыкальном училище. Педагог из училища — Наталья Александровна Афанасьева, подарившая мне профессию. Я с большим удовольствием выступил бы на родной земле

— Есть ли земляки в этом виде искусства, которые пересекаются с вами в Москве?

— Из Самары много талантливых ребят. Например, с Владимиром Родиным, пианистом, который теперь ярко себя проявляет как организатор, мы много программ сделали, в том числе, три сольные, которые показали и в Московской консерватории, в Рахманиновском зале, и в филармонии в Новгороде в рамках рахманиновского музыкального фестиваля. Сделали с ним программу из романсов Чайковского, Рахманинова. Сейчас готовим к 110-летию со дня рождения Шостаковича вокальный цикл из еврейской народной поэзии с музыкой Шмуэла Вайнберга.

— С классической музыкой вы сталкиваетесь по роду деятельности. А что слушаете в свободное от работы время?

— Я, кстати, и классику люблю слушать. Джаз очень люблю, творчество Аллы Пугачевой, Земфиры, музыку Леонида Агутина. Вообще разную, по настроению.

— Большой театр — это карьерный предел или есть дальнейшие планы?

— Не люблю говорить о планах. Тем более, сейчас непростая ситуация с пандемией. В этом сезоне сорвалось очень много проектов из-за закрытых границ. Например, летом 2020 года должен был поехать в Пезаро на россининский фестиваль. Не знаю, состоится ли он в этом году. Если ничего не случится, и ситуация нормализуется, у меня будут концерты в рамках музыкального фестиваля в Мюнхене в конце лета.

Я готовлюсь ко всем событиям, но стараюсь настраивать себя на то, что они могут в любой момент отмениться, особенно заграничные проекты и выступления.

Мы, россияне, все равно счастливые люди. Даже несмотря на рассадку в театре через одного имеем возможность работать. Артисты в других странах вынуждены сидеть по домам. Я общаюсь с коллегами за рубежом, они не знают, что делать, приходится работать не по специальности. В России же работа театров фактически не прекращалась, нам повезло.

— В 2021 г. вместе со специальным призом Internationale OpernWerkstatt вы получили контракт на работу в одном из лучших театров Испании — барселонском Лисео. Сотрудничество уже началось?

— Нет, но надеюсь, что все состоится. Контракт на работу в Европе — это не постоянная занятость, в Европе нет трупп. Запланированы выступления в Швейцарии, Германии и Испании. Будем смотреть по ситуации.

Мне несколько непонятна нынешняя ситуация. По факту ведь речь о двойных стандартах. Я наблюдаю, как переполнены вагоны метро в Москве, вижу, что самолеты как летали, так и летают, продолжают работать ночные клубы. При этом образование и театр уходят на второй план. Только теперь театры начали хоть как-то выкарабкиваться. Но знаю многих владельцев частных театров, которым пришлось очень непросто, они были на грани закрытия. Жду, что ситуация нормализуется и искусство сможет выйти на допандемийный уровень.

— На кого вы равняетесь в творчестве?

— Меня восхищает Сергей Лемешев, не только его оперная работа, но и камерный репертуар, то, как он работал со словом. Из современных исполнителей люблю Хиблу Герзмаву, ее стиль неповторим. Считаю, что она обладает невероятным вкусом в музыке, и всегда с нетерпением жду ее концертов, стараюсь не пропускать. Конечно, как многих теноров, меня восхищает творчество Лучиано Паваротти. Это певец, на записях которого я вырос, учился. Обожаю энергетику и фееричную подачу каждого образа Анны Нетребко.

— А к Баскову как относитесь? Он тоже тенор.

— Да хорошо отношусь. Это талантливый человек, который нашел свое место в эстраде. Не всем же петь в опере. Не вижу ничего зазорного в том, чем он занимается. Кстати, я как-то был на его концерте, он выступает очень убедительно, профессионально. Думаю, он нашел свое место, в котором действительно король.

— К чьей критике прислушиваетесь?

— Я сам по себе самокритичен. После каждого выступления смотрю видео, делаю разбор полетов. Конечно, мне очень важно мнение моих пианистов, коучей, которые работают над партией со мной в театре. Они видят меня в проекции, это очень важно. С ними мы находим много новых возможностей для дальнейшего развития.

Один из самых строгих критиков — моя мама. Она не музыкант, но обладает невероятным вкусом, чувством стиля, всегда делает верные замечания. Когда она в зале — это всегда большая ответственность.

— Талант — это что для вас?

— Сложный вопрос, я его ожидал. Наверное, талант — это, прежде всего, возможность самоотверженно любить и жертвовать собой ради того дела, которым занимаешься. Когда есть эта неугасающая страсть к своему делу, будет и трудолюбие, и усердие, и мобильность, про которую говорил выше. Это совокупность.

Как бы банально не звучало, я знаю много талантливейших ребят, которые, в том числе, учились со мной, обладающих нереальными голосами. Но почему-то "выстреливают" зачастую люди, которым дано не так много, но которые то, чем их наградили, развили до такой степени, что это сделало их талант уникальным.

Думаю, каждый артист должен прежде всего знать свою уникальность и понимать ее. Мы все уникальны, но важно знать, как это развивать. Мне нравится выражение: хороший певец не тот, кто хорошо поет, а тот, кто знает, как грамотно скрыть свои недостатки. Все артисты имеют достоинства и недостатки. И если хватает ума, профессионализма, техники, чтобы демонстрировать свои сильные стороны, знать, как их развивать, как исправить дефекты, сделать их своими "коронками", то признание придет. Для меня талант — не то, с чем пришел в этот мир человек, а то, насколько искусно он его раскрывает.