Премию «Национальный бестселлер» получил другой Пелевин

29 мая в Санкт-Петербурге в Доме актёра на Невском состоялось вручение популярной литературной премии «Национальный бестселлер». После некоторых перипетий её получил Александр Пелевин за роман «Покров-17». Да, существует, кроме Виктора, ещё и Александр Пелевин. Ну и что? В русской литературе было и есть немало однофамильцев: Толстые, Носовы, Ивановы, Успенские. Не всем же так везёт, как писателям Елизарову или Крусанову, чьи фамилии уникальны. У меня, к примеру, есть активная однофамилица – отличная писательница Марина Москвина, мы с ней недавно встретились на радио и заверили, что никак и ни в чём друг дружке не мешаем. Возникает ли у читателя добавочный интерес к однофамильцу – дескать, а похож ли этот на того? Ах, оставьте. Наш возможный читатель – он крепыш, его не купишь на такую туфту. Он твёрдо решил, что никакой современной литературы он вообще читать не намерен – и решение своё неукоснительно претворяет в жизнь. Короткий список «Национального бестселлера» включал в этом году шесть названий – это «Кока» Михаила Гиголашвили, «Павел Чжан и прочие речные твари» Веры Богдановой, «Плейлист волонтёра» Мршавко Штапича, «Время рискованного земледелия» Даниэля Орлова и «Стрим» Ивана Шипнигова. Лучшие ли это сочинения 2020 года? Вряд ли. Заметные, привлекательные книги прошлого года – скажем, «Филэллин» Леонида Юзефовича, «Голуби» Павла Крусанова, «Книга о Петербурге» Сергея Носова, «Сад» Марины Степновой – не попали в список, некоторые даже не были номинированы. Так часто бывает с известными писателями, чьё имя давно на слуху, считается, что Нацбест призван открывать новые имена, поддерживать дебютантов, а у некоторых и так всё хорошо. Что ж, логика понятна, но отчего бы тогда и в спорте не оценивать достижения с учётом прошлых рекордов, чемпионов заранее дисквалифицировать (хватит побеждать!), а дебютантам давать фору? Но в спорте важен только результат, литературу же постоянно называют «литературным процессом», якобы нуждающимся, как дракон, в новых и новых жертвах-писателях. Когда и старых-то девать некуда. Михаил Елизаров, входивший в состав Малого жюри на правах лауреата прошлого года (за роман «Земля»), проголосовал за Михаила Гиголашвили, и я, честно говоря, надеялась, что он и получит премию. Гиголашвили я читала долго (его роман о злоключениях молодого наркомана Коки в Европе, Грузии и России 90-х годов – огромный) и с удовольствием. Однако голоса шестерых членов жюри (актриса Татьяна Друбич, рок-музыкант Игорь Журавлёв, художник Алина Корытова, другие почтенные лица) расползлись катастрофически. Каждый номинант получил по голосу. Поэтому почётному председателю жюри Григорию Ивлиеву (он руководит федеральной службой по интеллектуальной собственности) пришлось завершать ситуацию и положить на чашу весов свой решающий голос. Александр Пелевин (он 1988 г.р.) идеально подходит на должность перспективного молодого писателя: «Покров‑17» – его четвёртый роман, он работоспособен, общителен, предприимчив, не состоит в подозрительных группах любого толка, пишет гладко, понятно и к тому же строго держит сюжет, что для замороченной петербургской литературы в диковинку. Действие «Покрова-17» разворачивается в двух измерениях – это 1993 и 1941 годы. В 1941-м наши войска ведут бои в Калужской области, в 1993‑м писатель Андрей Тихонов, сочинивший книгу об этих боях, попадает в таинственный закрытый городок Покров-17, территориально расположенный как раз в местах, где велись описанные Тихоновым военные действия. Но теперь это жуткое фантасмагорическое пространство, где периодически наступает полная тьма, абсолютное поглощение света, и после наступления тьмы выпадает жуткое чёрное вещество. Употребив его внутрь, люди превращаются в карикатурных монстров – их называют «ширликами». В общем, Зона имени братьев Стругацких и «Сталкера» Тарковского – привет читатель получает очевидный, ведь даже чёрное вещество называется в романе «веществом Кайдановского» (фамилия артиста, сыгравшего Сталкера). Институт, расположенный в Покрове‑17 для изучения аномалий, сам стал распадаться – наступило аномальное время, и Андрей Тихонов, немолодой уже человек, поневоле оказывается в центре чудовищных событий... Поскольку это приключенческий роман, не буду подкладывать автору свинью и пересказывать сюжет. Он имеется, действие развивается стремительно, читается книга быстро (не факт, что это достоинство, кстати). Однако вот что мешает моей читательской душе припасть к роману другого Пелевина с крупным восторгом. 1. Слабая индивидуализация персонажей. У каждого одна-две чёрточки – один лысый, другой толстый, третий долговязый, четвёртый матом ругается, и всё. Герой тоже невнятный, он даже не герой – а игровая функция. 2. Фантастические детали более чем вторичны. После того что напридумывал по части превращения человека в монстра Стивен Кинг (да хотя бы и наша Татьяна Толстая в романе «Кысь»), описание «ширликов» – детский лепет. 3. Правильный, старательный – но бедный язык, без лексических находок и личных ритмов. 4. Ни одного женского персонажа (не считая беглого силуэта чьей-то матери в 1941 году)! Это что за бестселлер такой?! 5. Военные сцены 1941 года – как пересказ какого-то кино Первого канала. 6. Уровень юмора стремится к нулю. 7. Впечатления и настроения не монтируются, а нагнетаются – всё в линии 1993 года мрачное, отвратительное, страшное, жуткое, ужасное и кошмарное, без продыха. Так что, желая другому Пелевину всяческих успехов на беспокойном литературном поприще, невольно улыбаюсь, когда читаю, что он, дескать, «победил». Просто Фортуна в этот вечер повернулась к нему лицом – а что она ещё умеет выделывать, об этом нам немало написал Пелевин, который Виктор.