«Рожала в кадре 12 часов»: Анастасия Калашникова о новом сезоне «Триады», родах и Семене Слепакове
История Толи (
), от которого разом забеременели три женщины, получила свое продолжение. На этот раз Рита (
), Наташа (
) и Милана (
) родят наследников. Во втором сезоне ситуация становится еще абсурднее, но оторваться от сюжета вряд ли получится. Teleprogramma.pro поговорила с актрисой Анастасией Калашникой о чужих детях на площадке, накладном животе и кинородах. больше по теме
Из осени - в весну – Как меняется ваша героиня во втором сезоне «Триады» на ТНТ? – Сильнейшим образом: становится мамой сразу двоих детей, поэтому путь трансформации очень мощный. Милана станет где-то мягче и трогательнее, но при этом сохранит свой образе. Я, как актриса, ощутила весь этот сложный путь путь трансформации моего персонажа, но при этом, надеюсь, смогла сохранить личность героини. – Расскажите, где и как проходили съемки второго сезона? – Мы закончили снимать в январе, а начали в конце августа. Из-за коронавируса все чуть-чуть затянулось, и я болела, все ждали моих антител, пока я поправлюсь. Съемки были только в Москве и ближайших локациях, у нас очень много квартир. Было такое, что и хозяева жилья болели, так что ждали их. В итоге по сюжету была весна, а на календаре - осень. Приходилось специально готовить площадку, снимать листья с деревьев, чтобы хоть как-то было похоже на весну. Хотя, учитывая нынешнюю весну, все в целом сошлось (смеется). Анастасия Калашникова. Фото: личный архив – Как прошло возвращение к съемкам? Царила ли атмосфера счастливого воссоединения? – После работы в первом сезоне у нас зародились дружеские отношения, ждали встречи, созванивались. У нас до сих пор живы чатики с Дашей Мороз и Любой Аксеновой. Мы все друг друга спрашивали «ну что, когда?», но ответа никто не знал. В какой-то момент резко позвонили: «Все, мы запускаемся, давайте-давайте». Все были в шоке: «нет, я не могу, я не знаю, а как, а что?». Но все обошлось. Из-за ковида не было такой плотной подготовки, как в первом сезоне, мы буквально влетели в процесс, и поэтому обнимались, целовались и радовались уже во время работы на площадке. Свет, камера, мотор... Роды! – В Instagram вы выкладывали кадры со съемок, в том числе, где ваша героиня рожает. Наверняка, этот процесс был сопряжен с трудностями или каким-то веселыми моментами. Как вы вжились в роль беременной и уже рожающей женщины? – О-о-о, это на самом деле просто крутейший актерский опыт! Я еще ни разу не была мамой, у меня все впереди, и я рада, что у мне довелось это пережить. Я готовилась, расспрашивала всех на площадке, болтала с Дашей Мороз, смотрела видео. И могу сказать, что, видимо, у нас это заложено природой, потому что все получилось в итоге клево. За исключением съемочного дня моих родов. Мы снимали 12 часов со всеми схватками и криками, чтобы было реалистично. В тот день приехал Семен Слепаков, чтобы посмотреть, что у нас происходит. А я его обожаю и уважаю, и когда я увидела его на площадке, меня просто заклинило: «нет, пожалуйста, только не сегодня, зачем вы сюда приехали». Но меня это замотивировало, подтолкнуло, было клево, было смешно, и даже в какой-то момент было больно. У меня был самый большой силиконовый живот, потому что по сценарию я носила двойню. От него сильно уставала поясница, наверное, это же ощущают беременные женщины. К тому же я все время тужилась, имитировала роды, в итоге живот разболелся еще больше, а от крика пропал голос. Анастасия Калашникова. Фото: личный архив Теперь не страшно родить по-настоящему – После такого опыта уже и по-настоящему рожать не страшно? – Да, вообще не страшно! Я сидела врастопырку на гинекологическом кресле, а вокруг меня еще человек тридцать: массовка медсестер, врач, операторы, постановщики. А я сидела с раздвинутыми ногами, понятно, что в костюме, но все равно забавное ощущение. Живот носила практически два месяца и дома, и на улице, и под куртками. Он огромный, цепляется на боди или майку, и ты действительно вкушаешь все прелести беременности. Было прикольно, когда мы были беременные втроем: я, Люба, Даша – фоткались, бились животами, играли, как дети. – Это во втором сезоне вы уже почти мамочка с животом, а в первом ваша героиня стройная танцовщица. Были ли у авторов какие-то требования для роли по физической форме? – Когда был первый сезон, наш первый режиссер Дмитрий Дьяченко следил за мной в соцсетях, запрещал мне есть бургеры (улыбается). У меня тело отзывчивое: немного позаниматься, и все будет хорошо. А во втором сезоне сменился режиссер и мне никто ничего не говорил про форму – я была удивлена. Я только вернулась после моря, живот был плоский и меня специально наряжали в балахонистые одежды и лифчики на два размера больше. Было ощущение, что я кормящая мама и в целом фигура стала более грузная. Анастасия Калашникова. Фото: личный архив Молодец, возьми чизбургер – А у вас не было никакого специального спортивного питания в первом сезоне, чтобы форму держать? – Все мое специальное питание - это любимый чизбургер из «Макдоналдса», который мне вручали за удачно исполненные трюки на площадке (смеется). – Опыт ношения гигантского живота – это самое необычное, что вам приходилось делать во время съемок второго сезона? – Это не самое сложное, куда труднее было управляться с новорожденным ребенком. Мне-то «повезло» вдвойне, у моей героини двойня, это и физически, и морально по-настоящему очень сложно. У тебя на руках малюсенькие создания, да еще и чужие. Одному малышу было полтора месяца, другому – три, один еще не может держать голову, второй уже может, и тебе, помимо всего этого, надо держать в голове персонажа, текст и мамочек, которые переживают за своих детишек. Если дети засыпали, огромная съемочная группа как единый организм замолкала, все ходили на цыпочках, очень помогали. Наши малыши были просто королями площадки, потому что делали для них все: были моменты, например, где они ловили истерику, и мы по часу не могли снять сцену, потому что детки кричали от стресса. Это все целый час у тебя в ушах, их ждут, тебя ждут, а ты ничего не можешь поделать. Я иногда тоже ревела, потому что тоже подключалась к этому. – То есть, у вас прямо открывался какой-то материнский инстинкт? – Да-да-да! Он включается, когда что-то идет не по плану и детям плохо. В такие моменты я чувствовала, что по-женски подключаюсь, хотелось всех укусить и сказать: «давайте, пожалуйста, побыстрее, тут же маленькие дети». – А как вы поладили с мамочками? Они не излишне переживали за своих детей? – На самом деле я больше переживала, чем они! Это какая-то колоссальная смелость, я не знаю, смогла бы я так. Они просто вручали их детей, фоткались и говорили, что все супер: «Соска упала? Поднимите, и все хорошо!» В этом плане спасибо мамочкам, которые не давили, а наоборот помогали съемочному процессу. – У вас вообще был какой-то опыт обращения с младенцами? Как вы готовились? Может, на куклах тренировались? – У нас были действительно куклы Newborn, это имитация младенца, у них мягкое туловище, голова. Когда можно было снимать общий план, чтобы не мучить малышей, мы работали с куклами. А так, конечно, колоссального опыта, чтобы еще и сразу с двумя, у меня не было. Братья-сестры - это другое. Анастасия Калашникова. Фото: личный архив Мечтала о свадьбе с детства – Недавно вам сделали предложение, и вы теперь стали невестой, поздравляем! Расскажите, как это было? – Спасибо! Это было идеально, как я мечтала об этом с детства. Это случилось в кругу близких людей: мы с женихом отмечали дни рождения, мы родились в один день. Нас все поздравляли, мы веселились, а потом он резко опустился на колено, и все произошло! Для меня самое классное и прекрасное, что я смогла разделить этот момент с близкими людьми: друзьями, родственниками – все это видели, плакали, обнимались. Просто супер, как я и мечтала. – Если не секрет, кто ваш жених? Связан ли он с киноиндустрией или это человек из другой сферы? – Он работает в медиапространстве, не из моей области совершенно. – Что вам обычно приятного или неприятного пишут ваши фанаты? – У меня практически ни разу не было никаких неприятных писем: может быть, мне везет, а может, это из-за того, что у меня пока не слишком широкая аудитория. Я стараюсь транслировать позитивную энергию, положительный вайб, и это мне возвращается. У меня ни разу не было никаких пошлостей, в основном получаю благодарности и приятные слова. Безумно благодарю за это людей, меня это очень воодушевляет! Мысли об изменах – Если со стороны посмотреть на завязку сериала «Триада», то это такая дикая история про измены. Как вы к этому относитесь? – Я сталкивалась с критикой на первом сезоне на эту тему. Но в защиту скажу так: есть творчество, искусство, кино, и оно дано для того, чтобы мы могли понаблюдать за своим мироощущением, мировоззрением, реакциями в стрессовых ситуациях, которые не могут произойти, дай Бог, в нашей жизни. Но не будем лукавить: все ситуации из кино у кого-то в жизни да случались. И тут суть не в том, что мы рассказываем, какой плохой Толик, раз он изменяет, какая плохая Наташа, раз она любовница, мы рассказываем, как люди стараются достойно выходить из этих ситуаций. Для меня история в этом. Это не про то, что он как-то бегал налево, он ведь очень хотел детей, и в итоге честно собрал всех и предложил жить вместе. Этот абсурд как раз про то, как бывает в жизни. Если говорить про второй сезон, то для меня драматургический взрыв – то, как там все повернется. Я рыдала, когда читала, спрашивала:«как вы это написали, это просто невозможно!” Так что всем советую смотреть, это будет клево. – Вы уже успели поработать с такими опытными актерами, как Михаил Ефремов, Дарья Мороз и другими. Многие считают, что эти актеры играют в фильмах самих себя. А что вы думаете на этот счет? – Я не очень люблю устоявшееся выражение, что у нас актеры играют сами себя – не то, что в Голливуде. Мне кажется, дело совсем не в том, что у нас плохие актеры, у нас потрясающая вообще школа, у кого в мире не спросите, все будут говорить о ней как о лучшей в мире. Вопрос в другом: актерам предлагается материал, который подходит их амплуа. У нас экономят время, ресурсы и все остальное. Ведь зачем брать человека, чтобы он как-то перевоплощался, худел, толстел, как это делают в Голливуде. Там есть для этого возможности, а у нас берут по амплуа. В этом плане мне, например, повезло, потому что Дьяченко взял меня на роль Миланы, когда никто этого не хотел, мне дали возможность перевоплощаться. Я думаю, вряд ли мне такое еще попадется на творческом пути, но я бы себе этого желала. А что касаемо Даши Мороз, мы очень много с ней на этот счет разговаривали: я очень много у нее учусь, очень много ее слушаю. Потому что для меня это и есть истинное и подробное существование в кадре. Ведь Даша в жизни совсем не такая, как, например, в роли Риты в «Триаде» – вообще другая. К счастью, она никому себя такой не показывает, это просто теплейший, прекраснейший человек, для меня это просто «мамка» на площадке: всегда опекала, поддерживала, помогала. Человек с огромным сердцем. И то, какая она холодная на экране, это мастерство перевоплощения. А сейчас такие темы снимают, что мы не оперетта, не какие-то там персонажи, а очень жизненные герои. Наконец-то пошла эта смелость, когда можно говорить об очень интимном и подробном. Только подлинность этого существования дает эту веру. Даша много взяла от режиссера Богомолова, который заставляет артистов ничего не играть, и мне кажется, что за этим действительно будущее, этому стоит поучиться. – Какая у вас роль мечты? Кого бы вы хотели сыграть? – На первом курсе я бы сказала, что очень хочу сыграть Анну Каренину. Но жизнь движется, меняются приоритеты, и сейчас я бы хотела себе пожелать ролей мечты там, где нет шаблонов и стереотипов: стройная смазливая блондинка, которая играет любовниц и все в таком в духе. Я бы хотела побольше ролей, когда ломают твою внешнюю фактуру, не смотрят на нее, и ты можешь что-то делать сложнее, хотя внешне это может быть некрасивее и неприятнее. Чтобы было сложно, чтобы был процесс, чтобы был путь. Смотрите также