Рецензия на фильм "Круэлла" с Эммой Стоун

"Диснеевские" злодеи (а в особенности злодейки) всегда были предметом особого культа. Человечество в принципе с большим интересом относится к антагонистам, поскольку часто они воплощают в себе различные общественные запреты и табу: они девиантны, а значит, могут позволить себе то, чего мы не можем. В случае со злодеями Disney дела обстоят еще интереснее. По словам профессорки гуманитарных наук Дори Колер, "диснеевская" анимация происходит из традиций карикатуры, поэтому отрицательные персонажи в картинах студии часто базируются на стереотипах — расовых или гендерных. Они нередко имеют реальных прототипов из стигматизированных и уязвимых социальных групп. Например, морская ведьма Урсула из "Русалочки" была списана с культовой дрэг-квин Дивайн. А Круэлла из "101 далматинца" — с голливудской звезды Таллулы Бэнкхед, которая открыто говорила об отношениях с мужчинами и женщинами (термин "бисексуалка" она при этом не использовала, предпочитая называть себя "амбисекстром"). На безрыбье и рак, поэтому на протяжении многих лет и десятилетий существенная часть аудитории, не получая практически никакой репрезентации на экране, хваталась за любую соломинку. Как бы то ни было, до середины 2010-х годов Disney не предпринимала ничего существенного, чтобы нажиться на популярности своих плохишей: фантазии хватало разве что на мерч и отдельный магазинчик в Диснейуорлде. Но потом, в 2014-м, вышла "Малефисента" с Анджелиной Джоли — по-своему прорывное кино, которое переиначивало сказку о Спящей красавице, помещая на первый план злую колдунью из мультфильма 1959 года (и в некотором смысле превращая ее из двумерной в трехмерную). Это был нетипичный фильм про нетипичную героиню. Например, "Малефисента" быстро отказывалась от всякого романтического аспекта. Причем эта линия обрывалась на довольно жесткой, особенно по "диснеевским" меркам, ноте — сцене с метафорой изнасилования. Героиня Джоли переживала эту травму, проходя через злобу, обиду и боль. Ее сперва бурные, а затем подавленные эмоции были понятны и абсолютно правомерны, что, в свою очередь, максимально отдаляло новую Малефисенту от примитивной "злобной стервы" из анимационной "Спящей красавицы". В итоге темная фея образца 2014-го приходила к душевному спокойствию, находила сочувствие и любовь. Однако при всей революционности сказки ее героиня по-прежнему оставалась в рамках одобряемой патриархатом гендерной роли. Не имея партнера или желания его обрести, была матерью. Пускай и названной. "Круэлла", сольная лента о фэшн-диве курильщика, идет еще дальше. У здешней протагонистки нет ни любовного интереса, ни материнских чувств. По сюжету девушка-сирота Эстелла, живущая в Лондоне панковых 70-х и промышляющая мелким воровством, узнает правду о гибели своей матери. Это открытие заставляет ее пересмотреть свои приоритеты (всю жизнь она мечтала стать дизайнеркой одежды) и встать на путь отмщения. А также пробуждает с детства подавляемое злое альтер-эго по имени Круэлла (фамилия Де Виль пока лишь маячит на горизонте). Эта картина — довольно изобретательный сплав известных сюжетов и мотивов, сделанный пестрой командой кинематографистов, вклад каждого из которых виден и ощутим. Поскольку речь о проекте Disney, в основе истории без труда отыщется классическая сказка — в данном случае о Белоснежке (скорее в версии братьев Гримм, чем Уолта Диснея), здесь облеченная в фильм-ограбление а-ля "Одиннадцать друзей Оушена". Сама Круэлла, едкая и пробивная девушка с зыбкими моральными установками, кажется родственницей героини из предыдущей работы режиссера Крейга Гиллеспи "Тоня против всех". Именно он, к слову, составил дорогущий саундтрек из полусотни хитов 60-х — 70-х (причем не всегда самых очевидных): от The Rolling Stones, The Doors, The Animals, Нины Симон и Нэнси Синатры через Игги Попа, Deep Purple и Black Sabbath к Дэвиду Боуи, Electric Light Orchestra, Blondie, Queen и The Clash. Лента, как, наверное, и любое кино о моде, не сможет не вызвать ассоциаций с "Дьявол носит Prada", и действительно: первый вариант сценария принадлежал перу Алин Брош Маккенны. А над последней редакцией текста трудился Тони Макнамара, автор таких же хулиганских проектов о женщинах и власти — "Фаворитка" и "Великая". В прессе (и, уж простите, в заголовке этого текста) "Круэллу" сравнивают с "Джокером" Тодда Филлипса, что справедливо, но лишь отчасти, и уместнее будет, пожалуй, вспомнить о "Хищных птицах" Кэти Янь, которые в схожей манере занимались реабилитацией другой культовой злодейки — Харли Квинн (тоже, кстати, избавляя ее от стремления к романтическим отношениям). Если и дальше углубляться в неймдроппинг и выделять центральных героев, то важно назвать три имени. Во-первых, художница по костюмам — двукратная обладательница "Оскара" Дженни Беван ("Комната с видом", "Безумный Макс: Дорога ярости"), которая теперь обязана получить свою третью статуэтку (ну или как минимум одиннадцатую номинацию). Подчеркивая яркость здешних нарядов, наполненных бунтарским духом Вивьен Вествуд, Disney совместно с брендом Rag & Bone даже запустила специальную фэшн-коллекцию по мотивам фильма. Правда, без ведома самой Беван — видимо, по примеру главной антагонистки "Круэллы", злой королевы моды по имени Баронесса (Эмма Томпсон), построившей империю за счет подобного присвоения чужих работ. Во-вторых, композитор Николас Брителл, писавший музыку к "Лунному свету", "Игре на понижение" и гениальному сериалу "Наследники". Его партитура для "Круэллы" — с минималистичной, но совершенно пленительной главной темой, а также эффектной смесью перегруженной гитары и пафосных оркестровок — умудряется не затеряться посреди обширного песенного саундтрека, что само по себе кажется фантастикой. Новые сочинения Брителла вызывают в памяти меланхолично-готический мелодизм Эльфмановских вещей из фильмов Тима Бертона, с которыми ленту роднит сумрачная, саркастично-макабрическая атмосфера и оттенки героинь Хелены Бонем Картер в образе самой Круэллы. Это подводит нас к последней (а по важности первой) звездочке картины Гиллеспи — Эмме Стоун, которая, помимо тонкого подражания Бонэм Картер, великолепно воспроизводит интонацию и ужимки злодейки из мультика 1961 года: хищно похрипывает, горбится, обжигает инфернальным взглядом. А еще заметно страдает без мундштука с сигаретой, не прошедшего семейно-ориентированную цензуру Disney. Стоун вслед за Анджелиной Джоли справляется с непростой задачей (дождитесь монолога перед финальным актом картины) и совмещает исходную карикатурность героини с объемным, сложным характером, который оказывается — буквально — экранным воплощением юнговского архетипа Тени. Или, если угодно, парафразом Хайда-Джекилла. Внутри "диснеевского", напомним, кино с рейтингом PG-13. Если уж от паразитирования медиагигантов на интеллектуальной собственности, покрывшейся пылью, избавиться не выйдет, то пусть оно будет именно таким: с подбором новых оптик, переосмыслением и реклеймингом. Не стоит пытаться рассмотреть в "Круэлле" приквельную флешку с разъемом, подходящим к "101 далматинцу", иначе придется иметь дело с такой же массой несостыковок, как если бы "Джокера" с Хоакином Фениксом постарались подшить к мультсериалу о Бэтмене 90-х годов. Вместо этого лучше позволить старой знакомой раскрыться с новой, неожиданной стороны, заодно избавиться от травматичных воспоминаний о двух чудовищных фильмах 20-летней давности, где Круэллу изображала Гленн Клоуз (которая в нынешней картине служит одной из продюсерок). Злодейки, берущиеся за первые скрипки, очевидно, будут продолжать заявлять о себе под "диснеевской" маркой: Стоун и Эмма Томпсон уже говорят о сиквеле в духе второго "Крестного отца", помимо этого студия, по данным СМИ, разрабатывает ленту о Снежной королеве (видимо, она не будет связана с серией "Холодное сердце"). И это прекрасно: миру жизненно необходимы голоса женщин. Особенно тех, у кого есть все поводы злиться.