«Волшебные вантузы» Ирины Богушевской. Как возвести «Таинственный сад» души, перестать бегать по потолку и отличить коуча от шарлатана

30 июля в Зеленом театре ВДНХ состоится большой концерт певицы Ирины Богушевской. Этого события долго ждали и сама Ирина, и ее поклонники. Незадолго до концерта мы поговорила с Ириной о пандемии, которая несмотря на все свои минусы, оказалась для нее определенным трамплином для того, чтобы стать «садовником». Только возделывает Ирина не смородину и огурцы, а человеческие души. — Впереди самый большой ваш сольный концерт с момента пандемии. Расскажите, как вы провели это время, когда мы всем миром сидели взаперти? — Вместе со всем миром сидела взаперти! Сначала честно соблюдала самоизоляцию после возвращения с гастролей в Риге, а в тот день, когда она закончилась, на карантин посадили всю Москву, так что в общей сложности полтора месяца я выходила из дома только в магазин или погулять с собакой. Спасибо, кстати, нашему Шанечке — если бы не он, можно было бы поехать кукушкой в четырех стенах! Случаи такие прошлой весной бывали, в том числе и в непосредственной близости от нас: в один прекрасный апрельский день мы обнаружили, что лифт и дверь на черный ход у нас в доме крест-накрест перемотаны красно-белой лентой, а прямо возле нашей двери брошены какие-то пакеты с топором и гвоздодером. И еще на лестнице была рассыпана мука вперемешку с монетами. Ох, и понервничали мы тогда! А потом выяснилось, что у соседей случилось то, что называется «страсти-мордасти и прочие напасти». — Что хорошего произошло лично с вами за это время? — Сначала, конечно, ничего хорошего не происходило. Когда все концерты отменились на абсолютно непонятное время, было очень страшно. Понимаете, я привыкла к тому, что как независимый артист могу рассчитывать только на себя, на своих музыкантов и на организаторов наших концертов. И вдруг у всех у нас просто вышибло почву из-под ног. Впервые в жизни я оказалась в той ситуации, когда от моих усилий вообще ничего не зависит, и конца-края этому было не видно, никто не знал, сколько это все продлится. Мой старший сын потерял работу, младший заканчивал школу, и на мне была ответственность еще и за них. Все советы «заниматься саморазвитием, читать хорошие книги и смотреть фильмы» в этот момент воспринимались как издевка. Какие книги, какое саморазвитие, когда ты от тревоги и неизвестности бегаешь по потолку? Думаю, весь спектр эмоций по этому поводу хорошо знаком всем, чье дело было связано с офф-лайном, и кто тоже работал сам, без субсидий, дотаций и прочей поддержки. Легче стало только тогда, когда появились какие-то надежды на то, что осенью залы будут приоткрываться — просто потому, что появилась возможность понять, сколько еще ты должен продержаться. И вот тогда я начала читать, притом запоем, как когда-то в МГУ. Заказала тонну книг по психологии творчества и погрузилась в тему, благо свободного времени было полно. Интерес у меня был не праздный, а чисто прикладной: можно ли создать, грубо говоря, систему управления вдохновением или каждый творческий человек обречен быть рабом Музы, которая то приходит, то не приходит, и тогда ты чувствуешь себя полным ничтожеством? Это состояние мне, к сожалению, знакомо. В 2019-м я осознала, что словила пресловутый «авторский блок». И это полная катастрофа, если ты идентифицируешь себя прежде всего как автора и всю свою жизнь выстроил вокруг творчества. Все кругом бесконечно задают вопросы о новых песнях и новых программах, а ты не можешь выдавить из себя ни строчки… Это тупик, и там настолько плохо, что возвращаться туда нет никакого желания. Так что делать, чтобы поддерживать в себе этот огонь? Как вообще устроен наш творческий аппарат? Что на него влияет, что его тормозит, а что стимулирует? Что по этому поводу говорили музыканты и писатели, которые сами столкнулись с этой проблемой, например, Стинг, Джордж Мартин или Элизабет Гилберт? У меня был большой перечень вопросов, и он работал как компас. Все лето я писала, чертила схемы со стрелочками, и постепенно паззл сложился. Не просто картинка, а система практик, которые призвана прокачивать канал вдохновения. И слово «прокачивать» я здесь использую в буквальном смысле, в черновиках я вообще называла эти практики «волшебными вантузами». Со мной они сработали. А осенью решила поделиться ими с моими подписчиками, и когда писала анонс, внезапно озаглавила файл «Квест «Тайный Сад». И сама удивилась! Ведь «Тайный Сад» — это название одной из моих песен, она была заглавной в сольной программе, аранжированной для симфонического оркестра, почему сейчас вдруг выскочило это название? А через минуту все встало на свои места: ну конечно, «Тайный Сад» и есть та территория вдохновения, то место, где талант может расцвести. Если за ним правильно ухаживать. — Расскажите подробнее про онлайн-квест «Тайный сад». — Это была история на месяц, закрытая группа в телеграме, с теорией, регулярными практиками и моей обратной связью. Причем практики были нескольких видов: и энергетические упражнения, мы называли их «батарейками», потому что они реально заряжают, и творческие задания-игры, где все резвились и получали от этого огромное удовольствие. Весь месяц у нас шли письменные практики, выстроенные так, чтобы каждый мог найти опоры, обрести силы — и после этого начал бережно, но честно задавать себе вопросы. Мы много занимались темой внутреннего критика, выяснилось, что для многих из нас это едва ли не главный тормоз в творческом процессе, и здесь у людей было множество инсайтов. И это, конечно, невероятная радость, видеть отклики о том, что «как будто пыльное стекло тряпочкой протерли», и «ура, я нашел ответ на свой вопрос», и главное, тот переломный момент, когда участники начали выкладывать в чат свои новые стихи, рисунки и рассказы. Инсайты — это важно и здорово, но сам по себе ни один инсайт не сработает. Срабатывает только практика! И смысл квеста был не только в том, чтобы предложить набор инструментов, их полно в разных книгах и тренингах. Смысл был в том, чтобы создать систему, в которой каждый смог понять, как устроен его «алхимический тигель», выбрать из практик то, что подходит именно ему, и главное, начал встраивать эти практики в свою повседневную жизнь. Только когда ты начинаешь совершать системные действия, ты превращаешься из хрупкого цветка, о котором кто-то должен заботиться, в опытного и умелого садовника. В этой системе и была фишка квеста. — Почему вы не стали монетизировать «Тайный сад»? Кажется, мы живем в эпоху коучей, и на самом деле в этом океане инфоцыган очень мало реально работающих практик. — Мне жалко видеть слова «коучи» и «инфоцыгане» в одной связке. Потому что разница здесь та же, что между врачом и шарлатаном: один помогает решить проблемы, а другой лжет, что помогает. Да, на первый взгляд кажется, что коучинг — это очень просто: ну сидит человек, задает вопросы, а дальше клиент встает и говорит: «так, я все понял! Знаю, что делать!» Но чтобы задать те самые правильные вопросы, коуч должен иметь профильное образование, обладать большим репертуаром техник, интуицией и массой специальных навыков. Чтобы раскрыть потенциал человека, нужны определенные условия, и создавать их — особое искусство. Я очень четко это поняла, когда проводила квест. Казалось бы, вот у меня есть система техник, которая помогла мне самой, с авторским блоком я справилась и теперь готова полностью раскрыть все карты, все рассказать и показать, как это сработало со мной. А начинаем разбираться — и выясняется, что у Икс причина блока в давней травме, у Игрек — в семейной системе, а у Зет внутренний критик настолько силен, что блокирует любые попытки самовыражения. И получается, что авторский блок — это вишенка на торте, а тортик у каждого свой. Наверно, на любом творческом тренинге или писательском марафоне можно найти что-то, что сработает и снова запустит маховик. Но надолго ли? Чтобы разбираться всерьез, нужны серьезные знания. Поэтому я пошла на обучение, и пойду еще. Наше сообщество «Тайный Сад» требует «продолжения банкета», я тоже мечтаю о живых тренингах, но понимаю: мне нужно нарастить компетенции. Кстати, что вы думаете о том, что сегодня каждый мало-мальски известный человек запускает марафоны, раздает советы, назначает себя гуру и коучем? — Как вы понимаете, я ничего не имею против того, чтобы люди, обладающие каким-то уникальным опытом, делились им с другими. Сама проходила «ДНК истории» у Лилии Ким, брала курс сонграйтинга у Пэта Пэтиссона в легендарном колледже Беркли. Здорово, что онлайн дает каждому возможность найти то, что с ним срезонирует! Кто-то пойдет прокачивать soft skills на тренинги по сторителлингу, а кому-то проще отдать денег за сеанс «энергоинформационной проработки кармы» или за, не знаю, «квантовую трансформацию». Я ради интереса почитала отзывы о таких штуках, и люди пишут: спасибо, стало легче. Ну и слава богу! Так что пусть цветут сто цветов. Вопрос только в порядочности человека, который кому-то что-то обещает, но это уже его совесть и его ответственность. — В одном интервью вы сказали, что ваша муза требует жертв. На какие жертвы ради нее вам пришлось пойти? — Чтобы писать, мне нужна тишина и уединение, поэтому моя жизнь организована так, чтобы возможность такая в ней была. Знаете, «посвятить себя творчеству» — это ни разу не пустые слова. Это значит расставлять приоритеты, выбирать то самое уединение, а не дружеские посиделки, ставить в график репетицию тогда, когда есть возможность собрать музыкантов, отменяя при этом любые другие дела. На гастролях перед концертом ехать на съемку интервью в тот момент, когда вся группа отправляется гулять в красивейший заповедник — даже если знаешь, что у тебя потом больше не будет потом возможности там оказаться. Это множество маленьких выборов в пользу того, что важнее. Но не только они. Есть еще, например, выбор между творчеством и отношениями, которые его разрушают. А созависимые отношения, к сожалению, его разрушают. Ты можешь долго терпеть, пытаться искать компромиссы, понемногу сдавать границы, но однажды, когда осознаешь, что перестал писать и начал терять самого себя, вдруг понимаешь: все, отступать больше некуда. И это становится последним рубежом перед последним бастионом. Потому что если сдашь и его — разрушишься. Если отношения сложились так, что они ставят под угрозу твою творческую часть, и перестроить их уже невозможно — ты выбираешь защитить и сохранить свою творческую часть. Вы также говорили, что слушаете довольно разную музыку и очень много молодых артистов. Сегодня модно записывать фиты, делать коллаборации. В вашем рейтинге новых имен есть артист, с которым вы хотели бы спеть дуэтом? Начала сейчас перебирать в уме имена и поняла: мне интереснее всего та новая музыка, которая вообще не похожа на то, что я делаю. Ты как будто высаживаешься на какой-то другой планете, с другим воздухом, другой гравитацией. Там очень прикольно, странно, непривычно — и не очень понятно, как найти точки соприкосновения. — Что бы вы очень хотели сделать, но пока никак не можете решиться? — Отличный какой вопрос, спасибо за него! Да, есть несколько идей, которые маячат впереди как какой-то оазис, до которого пока непонятно, как добраться. Например, летом 2019-го было одно чудесное событие, концерт «8 женщин», в Зеленом театре ВДНХ. Мариам Мерабова, Тина Кузнецова, Вера Полозкова, Мириам Сехон, ваша покорная – все мы пели песни Жени Федорова в сопровождении его крутейшего Optymistica Orchestra. Три часа какого-то полнейшего счастья! И послевкусие от проекта было таким, что я подумала: вот бы собрать такую же историю вокруг моих песен! Их только записанных уже порядка 80, и они такие разные! Есть и мюзикловые номера, и блюзы, и босса-новы, и лирические баллады, и такие фьюжн-истории, как «Нежные Вещи». И было бы так интересно, если бы они зажили какой-то новой жизнью, зазвучали другими голосами! Пандемия, конечно, здорово подрезала крылья большим проектам, а это большой и сложный проект. Но если в нем есть что-то настоящее, все может произойти.