Почему на Западе так любят палестинцев и при чем тут Бонни и Клайд? — JPost

Во время «мини-войны» в мае этого года между государством Израиль и террористической организацией ХАМАС, базирующейся в Газе, я был поражен беспрецедентным числом неарабов — многими тысячами, которые вышли на улицы в ряде американских городов, в Канаде и Англии, чтобы осудить Израиль. Скандируя, держа плакаты и палестинские флаги, эти протестующие не просто демонстрировали свою озабоченность событиями и поддержку жителям Газы. Своим присутствием они косвенно подтверждали одобрение ХАМАСа, который выпустил по городам страны тысячи ракет, его тактики нанесения ударов по израильским гражданским.

Как возможно, спрашивал я себя, чтобы так много предположительно порядочных людей, воспитанных на западных ценностях, могли встать на сторону экстремистской ближневосточно-исламистской организации, официально признанной террористической группой в Канаде, Европейском союзе, Японии и Соединенных Штатах, а также Организацией американских государств?

Ответ на этот вопрос пришел несколько ночей спустя, когда я смотрел фильм «Разбойники с большой дороги». Это лента 2019 года производства Netflix, частично художественная, частично документальная, основанная на событиях, приведших к поимке печально известной американской преступной пары 1930-х годов Бонни Паркер и Клайда Барроу. Единственная деталь, которую я помнил об этой паре, — это то, что они попали в засаду властей и погибли под градом пуль, сидя в своей машине. Я не знал, что к концу их преступной деятельности они были ответственны за смерть тринадцати человек, в основном полицейских.

Из этого фильма я узнал, что во время игры пары в кошки-мышки с правоохранительными органами, когда об их убийственных выходках сообщалось по всей стране в газетах, журналах и по радио, у них появилось значительное число поклонников. Молодые женщины начали делать прически и носить платья, как у Бонни. Молодые люди стали копировать в одежде образ Клайда. Они стали виртуальными рок-звездами. Настолько, что на похоронах Клайда присутствовали около 10 000 человек, в то время как, по оценкам, число посетителей на похоронах Бонни было вдвое больше. А на каждые похороны были отправлены тысячи цветов со всех концов США.

Аналогичное публичное поклонение оказывалось и другим деятелям, которые в ходе противостояния истеблишменту — будь то армия или полиция — сознательно лишали жизни невинных людей, вплоть до Аль Капоне. В число легендарных преступников, которые не совершали убийств, но которые своими поклонниками превозносилась как герои, входит и Джордж Флойд, икона Black Lives Matter, который в период с 1997 по 2005 год был осужден за восемь преступлений и отсидел четыре года в тюрьме.

Но не их преступность привлекала поклонников; скорее, это было сочетание образов Робин Гуда и Давида и Голиафа, которые окружали их через репортажи и слухи. Применяя сегодняшнюю терминологию, эти люди рассматривались своими почитателями не как преступники, а как настоящие воины социальной справедливости. Независимо от их реальных поступков или мотивов, единственным образом, который многие видели — или хотели видеть, — был маленький человек, противостоящий гораздо более могущественному хулигану; образ неимущего борца против богачей, образ невинного человека, противостоящего коррумпированному истеблишменту, и, что наиболее остро, имидж угнетенного, который восстал против угнетателя. Любое связанное с этим преступление рационализируется не иначе как средство достижения желаемой политической цели, что, конечно, прискорбно, но необходимо и, следовательно, оправданно.

Это возвращает нас к Израилю, палестинцам и Газе.

Вскоре после того, как Израиль одержал победу в Шестидневной войне в июне 1967 года, страна столкнулась с проблемой имиджа — «перевернутыми Давидом и Голиафом». Всё встало с ног на голову, то, как раньше окружающие арабские страны воспринимались по отношению к крошечному еврейскому государству, ныне перешло на могущественный в военном отношении Израиль, который начал восприниматься через безгосударственный и бесправный палестинский народ.

Лидеры в бывшем Советском Союзе, желая укрепить лояльность мусульманского мира в разгар Холодной войны, помогли палестинцам во главе с Ясиром Арафатом в продвижении образа жертв и изменении мировоззрения палестинского дела от стремления в первую очередь уничтожить Израиль до крика души о социальной справедливости. За относительно короткое время израильтяне превратились в угнетателей, а палестинские арабы — в угнетенных.

Признавая этот горько-ироничный поворот, израильский журналист, писатель и социальный комментатор Эфраим Кишон опубликовал в 1967 году книгу «Простите, что мы победили». Через тринадцать месяцев после войны Судного дня в октябре 1973 года известная американская еврейская писательница Синтия Озик написала в журнале Esquire о том, что палестинцы теперь являются «евреями евреев», новейшими сионистами, которые жаждут восстановления Иерусалима, у которых тоже есть своя диаспора и которые тоже воспитывают своих детей в надежде на Возвращение.

Нагромождение левых сил против еврейского государства, без сомнения, было вызвано окончанием эпохи апартеида в Южной Африке в 1994 году. Для самозваных левых прогрессистов дело Израиля и Палестины не было головоломкой, а словесные артефакты этого периода, в частности «расизм», «апартеид» и «колониализм», были наготове и легко адаптировались левыми идеологами к израильско-палестинскому конфликту. К ним были присоединены дополнительные обвинения в «военных преступлениях», «преступлениях против человечности», «убийстве детей» и «геноциде» в создании образа общества, которое является воплощением зла.

Безнаказанности, с которой выдвигались эти необоснованные и ложные обвинения, способствует угасающее значение Холокоста. Произошла инверсия риторики Холокоста, и теперь говорится, будто то, что нацисты сделали с евреями, евреи делают с палестинцами, — эти штампы также используются в злонамеренной кампании по очернению Израиля. Израильтяне представляются как сегодняшние нацисты.

Способность людей, в остальном благонамеренных, поверить в это, посмотреть под совсем иным углом на непрекращающиеся бомбардировки гражданских израильских общин, а то и аплодировать, им требует использования очень мощного избирательного фильтра реальности. Толпы пропалестинских западных демонстрантов и протестующих не видят военных преступлений террористической организации и сосредотачиваются только на несчастных мирных жителях Газы, которые сами являются жертвами ХАМАСа.

Это похоже на тех, кто видел Бонни и Клайда только как смелую молодую пару, противостоящую коррумпированной системе правосудия. Это возможно только для людей, которые рассматривают воспринимаемого неудачника и социальную справедливость как синонимы; больше не нужно ни знать, ни спрашивать. Аутсайдер не может быть ни в чем виноват.

Что может сделать Израиль? В краткосрочной перспективе он не может сделать ничего, чтобы изменить уравнение в свою пользу. Израиль теперь Голиаф, палестинцы — Давид. Этот образ принят большинством людей в мире. Но если Израиль продолжит развивать дипломатические отношения со своими мусульманскими соседями, вполне разумно, что они согласятся с необходимостью того, чтобы палестинцы также признали законность Израиля и провели переговоры о взаимоприемлемом урегулировании. Дипломатическое и даже экономическое давление со стороны арабских стран, находящихся в мире с Израилем, может послужить катализатором позитивных изменений среди палестинского руководства и внутри палестинского общества. Если нам посчастливится достичь этого этапа, риторика ненависти и лживые образы, которыми сегодня полон палестинский нарратив, просто потеряют актуальность.