Татьяна Устинова — о смысле жизни, привычке читать и поддержке близких

Первый детективный роман Татьяны Устиновой вышел в 1999 году. Книга изначально получила название «Персональный ангел», но позже была переименована в «Грозу над морем». После успешного дебюта писательница выпустила десятки книг, многие из которых были экранизированы.

За сценарий к первому сезону сериала «Всегда говори «всегда» Татьяна Устинова получила «ТЭФИ». Помимо писательской деятельности, Устинова выступала в роли ведущей различных программ, а в 2019 году стала гостьей «Судьбы человека» Бориса Корчевникова. Казалось бы, после десятка интервью, можно ли что-то новое узнать о Татьяне Устиновой? Отвечаем — можно. Устинова — человек с сильным стержнем и четкими жизненными ориентирами. Ее отношение к жизни заражает и заряжает.

Мы встретились с Татьяной Устиновой на книжном фестивале «Красная площадь» в Москве, где она представила свою новую книгу «Камея из Ватикана» от издательства «Эксмо».

 — В писательстве вы давно. 22 года назад вышла ваша первая книга. Были ли моменты, когда вам хотелось все бросить и сменить род деятельности?

 — Момент «пошло оно все к лешему, я больше не могу» — бывает каждый день. Момент, чтобы я всерьез расхотела писать книги — никогда не наступал. И я надеюсь, что никогда не наступит. Для меня писательство — начало и конец мира. Я про многое хочу написать — любовь, космические корабли, ледоколы. И все это придает моей жизни смысл.

 — Как вы думаете, в нулевых было проще пробиться, или сейчас начинающим писателям реально выйти на достойный уровень?

 — Во все времена свои трудности. Сейчас выложил в интернет, тебя все прочитали и издали в бумажном варианте. Когда мы начинали писать, подобных возможностей не было. Сегодня есть молодые авторы, которые твердят, что им не платят денег, но я вас уверяю, нам тоже никто не платил. И продолжалось так до того момента, пока автор не набирал достаточную аудиторию. Люди, которые жили на гонорары, составляли очень маленький процент от пишущих людей в принципе. Ты постепенно приходишь к уровню, где ты можешь жить на гонорары от книг.

Пробиться сложно в любое время. Эразму Роттердамскому с его книгами тоже было сложно пробиться. Как и Александру Сергеевичу Пушкину, который первый в истории отечественной литературы стал писать за гонорары. До него такой практики не было. Я вас уверяю, ему тоже было трудно.

 — Критика, если она адекватная, двигает нас вперед. А кто ваш главный критик, кому вы даете первым прочитать свою книгу?

 — До недавнего время была моя сестра. Она читала и критиковала. Потом ее не стало. Сейчас главный критик — редактор Ира Архарова, которая читает рукопись и отправляет мне на почту правки. И она всегда добивается своего. Я правлю текст так, как говорит редактор.

Потому что редактор видит книгу в целом. У него нет необходимости и резона биться за каждое слово, а у автора — есть. Я стараюсь критику редактора всегда воспринимать как совет.

 — Существуют ли какие-то секреты, помогающие создать книгу, которая обретет читательскую любовь?

 — Если бы такие секреты кто-нибудь знал, то все бы писали книги, которые интересны читателю. Никто абсолютно не знает, что понравится, полюбится и запомнится читателю. Также нет ответа на вопрос: «Как написать бестселлер?». Лучше всего на этот вопрос отвечает наш любимый издатель Олег Евгеньевич Новиков (президент «Эксмо-АСТ». — Прим. ред), который говорит: «Бестселлер — это такая книжка, которая хорошо продается, потому что хорошо покупается».

 — Вы успеваете ознакомиться с произведениями своих коллег?

 — Конечно, я очень много читаю — с утра до ночи. Я читаю Александру Маринину, недавно еще у Дмитрия Быкова вышла книга «Истребитель». Я абсолютно убеждена, что на чтение не нужно времени — для чтения нужна сформированная привычка. У меня есть привычка курить — я не думаю, есть или нет у меня времени — я все равно курю*.

Точно так же у всех людей сформирована привычка надевать одежду на улицу. И даже если за окном 30 градусов жары — мы одеваемся вне зависимости от наличия свободного времени. Мы считаем, что выходить на улицу голым — неприлично. Я считаю, что не читать — неприлично. У меня время для чтения есть всегда.

 — Есть ли коллеги, с которыми вы общаетесь, обсуждаете книги, с которыми у вас установились дружеские отношения?

 — Мы дружим и общаемся с Александрой Марининой. И даже знаем тайны и секреты друг друга. Опять же, очень люблю Дмитрия Львовича. Но не люблю, когда он присутствует на моих встречах с читателями — я его очень стесняюсь. Он настолько образованный, блестящий, ироничный, глубокий мужчина, и в его присутствии проводить литературные встречи — все равно, что перед Шостаковичем играть на пианино.

 — Как вы думаете, насколько для человека, особенно творческого, важна внутренняя гармония?

 — Внутренняя жизнь — вне зависимости от того, гармоничная или дисгармоничная — нужна всегда. Это есть тот сор, из которого растут стихи, не ведая куда. Я как автор могу вынуть переживания, эмоции или сложносочиненные чувства только из себя. Все, что вокруг — подсматривается, подслушивается и подглядывается.

 — А поддержка близких также важна?

 — На мой взгляд, без поддержки близких людей жизнь вообще невозможна — не имеет смысла. Я ничего не понимаю в современных тенденциях и теориях о том, что не нужно выходить замуж, не нужно рожать детей, жить с родителями.

Приведу пример. У моего приятеля есть брат. И жена брата не ладит с семьей моего приятеля, занимается инсинуациями, постоянно что-то выдумывает, создает сложности на пустом месте. Она ничем не занята, хотя считает себя очень деловой, феминистически настроенной дамой.

Недавно произошел такой эпизод. Все члены семьи брата заболели коронавирусной инфекцией — сама феменистически настроенная дама, ее супруг, их старший сын, мама. Они все уехали в «Коммунарку». А еще один ребенок, которому четыре года, остался один. Для того чтобы ребенок не попал в детскую комнату полиции или детдом — его забирают к себе мой приятель и его жена, с которыми эта дама на протяжении 15 лет не выстраивала отношений. И в этой ситуации даму нужно привести в чувство. Это семья. Если не семья, то что случилось бы с ребенком?

Если чуть-чуть разобраться, то таких эпизодов в жизни очень много. Жизнь состоит из бесконечного количества обстоятельств, которые требуют поддержки близких. Я не одна такая замшелая, мне кажется, что мир устроен именно так и все наносное, что сейчас модно обсуждать — это пустая порода.

 — А как у вас прошел период карантина? Стал ли он поводом для переосмысления ценностей?

 — Сначала было очень страшно, потому что никто не понимал, что это за болезнь. Потом кончились деньги. Затем мы с мужем оказались на самоизоляции в деревне в Тверской области. А наши дети были в другом месте, и мы общались только по телефону. Тяжело и страшно, когда ты физически не можешь встретиться с близкими. Но зато было очень весело писать. В такой момент, когда непонятно что происходит вокруг — я написала две самые веселые книжки в своей жизни.

 — Когда вы пишите книгу, то полностью погружаетесь в этот процесс и работаете без отдыха?

 — Когда я пишу, то ничего больше не делаю: не даю интервью, не снимаюсь в кино и не хожу в театр. Я пишу за письменным столом, не отвлекаясь. Если в процесс работы вклинивается, например, телевизионный пул в пять дней — вернуться к тексту потом очень сложно. Поэтому я стараюсь отменять все на свете.

 — Я помню потрясающий сериал «Всегда говори «всегда», за который вы получили «ТЭФИ». Расскажите, чем отличается написание сценариев от книг?

 — Сценарий — это 90% технологии и 10% творчества, а в романе — все наоборот. Я в своей жизни написала два сценария — за один получила «ТЭФИ», а за второй — получила по шее. Он был очень плохой, но в этой ситуации я на себя не очень беру ответственность. По требованию продюсеров я переписывала сценарий восемь раз. Аналогичную процедуру восемь раз после этого выполнял режиссер. Я не знаю, мой ли вообще получился сценарий.

 — А с вами советовались при выборе актеров в сериал «Всегда говори «всегда»? Например, на роль главной героини Ольги Громовой, которую исполнила Мария Порошина?

 — Более того, я совсем себе не так все представляла. Я помню, как режиссер Алексей Козлов звонит и говорит: «Я нашел потрясающего актера на роль Димы Грозовского, приезжай и посмотри». А у меня в голове на тот момент был сформирован его образ — 40-летнего московского плейбоя, перед которым девушки в штабеля укладываются.

До этого кастинга я не знала, что актеру на пробах дают сыграть самую сложную сцену. На первый взгляд, молодой человек, претендующий на роль Грозовского, не ассоциировался у меня с образом плейбоя. Но когда он сыграл сцену, то резко преобразился. Я поверила в его игру. И это был Даня Страхов, который после этого прославился необыкновенным образом. С того момента, я зареклась участвовать в кастингах. Я ничего в этом не понимаю.

 — Вернемся к вашей основной деятельности: когда ждать от вас новых книг?

 — В июле выйдет книга про ледокол. Никогда такого не писала и с ужасом жду, что будет. В ней есть и шпионы, и любовные истории, Москва 1950-х годов. Еще я очень хочу написать книгу про Маню Поливанову — сделаю за лето.

Издание «Слово и Дело» искренне благодарит Татьяну Устинову за честный, открытый и интересный разговор.

*редакция издания «Слово и Дело» напоминает, что курение вредит вашему здоровью.