Что реально и где кончается иллюзия? «Игра» на киноклубе
Фильм «Игра» режиссера Дэвида Финчера вышел на экраны за год до знаменитой «Матрицы» Вачовски. Но тема реальности, игры с воздействием на человека внешних обстоятельств поднимается Финчером не менее глубоко. Проблема изменения человека, которого ведет внешняя сила по непонятному ему самому маршруту, вот содержание «Игры». И хотя, в конце концов, оказывается, что вел его брат с благородной целью, фильм производит на многих жутковатое впечатление. Так что психологический триллер с положенным хеппи-эндом оставляет много вопросов.
Герою неимоверно скучно, от этого он становится мертвым вживе и умерщвляет всё вокруг. Для выхода из такого состояния нужен катарсис, перерождение. Что и делается через Игру. Поможет ли это — мнения разделились. Одни зрители считают, что всё это останется сильным впечатлением и отчасти будет влиять на жизнь, но в целом он вернется к прежней жизни (ну, может, женится и перестанет быть занудой). Хотя еще неизвестно, как скажется на психике решение спрыгнуть с крыши.
Есть мнение, что действительных изменений не будет, потому что испытания его оказались фальшивыми, а значит, и показанная его перемена нереальна и вскоре он станет вновь таким же сухарем, как был. Разрушение опор оказалось фиктивным. Игра закончилась — и опоры остались те же, а что до ценностей, не понятно, изменятся ли они. Кровь забегала, но скоро успокоится обратно.
А возможно, он переменится кардинально.
Но как же тогда быть с примерами, когда люди изменялись под влиянием вовсе бездоказательного и невещественного опыта, вроде потрясшей воображение книги, религиозной проповеди или психотренинга, который строится именно на моделировании ситуации, но ты, зная об этом, переживаешь ее как реальную? Как можно игнорировать реальность той или иной идеи, если она заставляет и отдельных людей, и общества, и целые народы менять привычный образ жизни? Одному очень рациональному ученику как-то сказал учитель, что «ты видел и уверовал — блаженны не видевшие и уверовавшие». Главный герой «Игры», Николас, тот еще Фома — он крайне рационален и для него требуются тонны убедительности.
В итоге этот фильм, который, казалось бы, особенно не претендует на глубокий смысл, поднимает один неповерхностный вопрос — о том, что такое реальность. Для человека, для его восприятия является реальным то, что он переживает, даже если в действительности этого не происходит. К примеру, влюбленность в киногероя можно пережить как вполне реальное чувство, а про реалистичность мысленного образа хорошо высказался основатель христианства, сказавший, что тот, кто смотрел на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем. То есть вроде только подумал во всех подробностях — а для души уже «зачет» (или наоборот), как сказала одна из зрительниц.
Поэтому, конечно, то, что переживал герой фильма, было совершенно реальным. Когда он узнал, что потерял всё имущество, включая родовое поместье и 600 млн долларов, он переживал это как действительную потерю. То, что это было фикцией, на тот момент не имело значения, в его восприятии всё было настоящим, и настоящим был его ответ. Когда он понял бывшую жену и раскаялся перед ней, это стало возможным лишь потому, что он переродился внутренне. Когда он узнал о потере денег, он стал сокрушаться не из-за своего богатства, а из-за того, что люди не получат пенсии и зарплаты. Когда он своими руками случайно убил брата, он в его понимании убил его по-настоящему, и боль в его душе была настолько нестерпимой, что он совершил самоубийство — абсолютно по-настоящему. Не демонстративное. Не зная, что спасётся. Он сделал это, чтобы умереть — и как бы замыкая ту петлю, которая душила его с детства, когда он увидел, как тем же способом завершил жизнь его отец. Он жил с чувством этого рокового предопределения — и он сделал то, к чему, казалось, подталкивала его судьба. Счеты сведены. Инициация состоялась.
На то чтобы сдвинуть с мертвой точки Николаса ван Ортона понадобилась слаженная работа сотен людей, крупные финансы и сценарий на грани законности и приличий. Впрочем, до сих пор находятся люди, способные меняться от хорошей книги или дружеского разговора.