о легендарной группе ZZ Top

«Всё равно как дверь открыл, будучи часов несколько заперт в парилке. И вывалился на снег. И корчишься, лежишь, снегом этим объедаясь и обтираясь. А двое напротив, в белых «стетсонах», ковбойских сапогах, рубахах «последний бой с команчами» и с бородами по пояс ухмыляются, электрогитарами поигрывая, и как бы между делом спрашивают: «Когда последний раз на свидании был, сынок? Давненько без огня в сердце?» И лабают нагло этот свой Eliminator! — который у них восьмой студийный и от клипов на песни с которого снова хочется жить, даже если всё снова и снова».

Дело обычное. Когда на крестьянине или, скажем, на графе каком. Борода эта самая. Длиннющая. У кого чёсаная гладко, у кого нет.

Ничего нового. Вот носили мужики бороды. Всегда — и при Петре даже. Как уж они ели, пили — то нам неведомо, да и знать мы не хотим. Вот сейчас не носят такого, и ладно. А если у кого по пояс борода — чудила, конечно, но и тоже — ладно.

Так-то бородатых, аккуратно стриженых — пруд пруди. Даже и женщины с бородой теперь встречаются. Прямо в телевизоре. И там они танцуют и поют. Имеют успех. Признание. Что не ясно?

Стоп.

Такое слово, которое обозначает, что крайне желательно было бы остановиться, иначе не избежать негативных последствий.

Стоп, потому как всё больше пишу я о Южном Роке. Об истоках. Когда не было ничего.

В тех истоках Чак Берри отправился в тюрьму на десять лет прямо из школы. Там и музицировал, за что досрочно был освобождён. И строил карьеру, делал хиты навроде Roll Over Beethoven, Johnny B. Goode, Sweet Little Sixteen — те ещё тексты. А потом опять, уже в 1959-м, отправился в тюрьму и опять вышел досрочно. А пластинки всё выходили, жизнь всё продолжалась.

В тех истоках Джерри Ли Льюис женился в двадцать три года на своей тринадцатилетней двоюродной племяннице Майре Гейл Браун, к чёртовой матери похоронив карьеру во время британского турне, отвергнутый всем миром, но не сдавшийся до сих пор. В 1976-м в шутку (а то как же ещё) наведя пистолет, он чуть не насмерть пристрелил своего бас-гитариста Батча Оуэнса, а тот выжил. Такая история.

В тех истоках Рэй Чарльз треть жизни провёл в иллюзорном мире наркотического бессмертия, Билл Хейли пил так, что в конце концов вынужден был умереть, Джонни Кэш едва уцелел, отцепившись «в последний момент» от бутылки и всяческих порошков, Джонни Винсент в автомобильных авариях сломал себе всё и прославился (задолго до всяких современных безобразников) образцово исполняемым разгромом гостиничных номеров, умерев в тридцать шесть от последствий всё той же огненной воды.

Би Би Кинг не пил. Да. Но он с детства на плантациях хлопковых вкалывал, точно как бесправные герои Гарриет Бичер-Стоу. Куда тут пить-то?

В тех истоках перемололо и Короля Королей, папочку Элвиса, друга всех детей и всех мечтательных подростков вселенной. Барбитураты, будь они неладны. Безграничная любовь к публике и концертам. Это вам не ириски «смерть зубам»...

Но...

Остановимся в моменте ненадолго.

Не вечно каяться рокерам древних времён. Не лежит на них печать мрачного заклятия.

Было ведь и в них много чего... хорошего? Правда? И не надо думать, что автор сошёл с ума (это само собой), — было в них то самое настоящее. За которое теперь принято не пойми с чего «бить отчаянно» и наотмашь.

Они бились за девчонок и славу, крошили мир на куски ради признания своей исключительной точки зрения на всё. Они не были толерантны и, вполне возможно, даже не знали такого слова.

У южных богов рока всё то, что сейчас называется дискриминацией по половому признаку, именовалось любовью, и, ошибаясь в той самой любви, ломая себе шеи и падая с небес в пропасти бездонные, они оставались мужчинами. А их женщины, их персональные ангелоподобные и светоносные божества — женщинами.

Вот же ужас.

Правда?

Рукотворный ад.

И время шло.

И тёк песок его, унося прошлое прочь, насылая забвение, непокой, жажду, засуху духовную и прочий бессмысленный голод чувств.

И наступило то, что есть у нас сейчас.

Вот обожаю посреди дня сегодняшнего — ZZ Top.

Всё равно как дверь открыл, будучи часов несколько заперт в парилке. И вывалился на снег. И корчишься, лежишь, снегом этим объедаясь и обтираясь. А двое напротив, в белых «стетсонах», ковбойских сапогах, рубахах «последний бой с команчами» и с бородами по пояс ухмыляются, электрогитарами поигрывая, и как бы между делом спрашивают: «Когда последний раз на свидании был, сынок? Давненько без огня в сердце?» И лабают нагло этот свой Eliminator! — который у них восьмой студийный и от клипов на песни с которого снова хочется жить, даже если всё снова и снова.

Помните? — Gimme all your lovin'!!!

Красная тачка, не то спортивная, не то с неба упала. Мальчик (ну не совсем, конечно) лежит под своим пикапчиком, что-то там чинит. Из красной, которая с неба, выходят три ослепительных...

Такого больше не снимают.

Хоть пять раз подряд пересматривай.

Особенно дедка трухлявого, который заправкой рулит и от грёз неземных почти пинками освобождает. Мальчика-слесаря. И вот вроде кесарю — кесарево, слесарю — слесарево. Но нет, братья, но нет!

I got to have a shot

'Cause what you got is oh so sweet

You got to make it hot

Like a boomerang I need a repeat

Gimme all your lovin'

All your hugs and kisses too

Gimme all your lovin'

Don't let up until we're through...

Эти двое, Билли Гиббонс и Дасти Хилл (которые бородатые), основали ZZ Top страшно сказать когда — в 1969-м. И ещё Фрэнк Бирд с ними на ударных. Этот, правда, без бороды, говорит, мол, по барабанам лупить мешает. А так бы обязательно.

Сначала это дело за стёб шло. Потом попривыкли. А ещё потом стали они нормальнее всех нормальных. Ну да, они с Техаса, а что Техас — Сургут зимой. Одна песня, два болта. Вот и развлекаются. Всё о девчонках поют, о вечеринках там разных, о сексе до упаду и о танцах до утра. Про них так и пишут «мировые СМИ» — что погрязли в несерьёзности, грязных намёках, специфическом юморе и южном сленге.

Такой хороший музыкальный пирог получается — они же ещё и играть умеют. На гитарах своих. И играют, черти бородатые, очень даже хорошо. А уж как барабанщик вдаряет... И всё это для простого люда, для синих от ломовой работы воротничков, для фермеров с выпученными от жары и натуги глазами. И для девчонок не робкого десятка.

Для живых людей поют!

И выглядят на фоне «продвинутой публики» анахронизмом полнейшим.

Я тут вспомнил (размышляя о «продвинутой публике») Петра Успенского, его «Разговоры с дьяволом», написанные и изданные аж в 1916-м, а то и того раньше году. Успенский, мистик и философ, ученик (а где-то и соратник) великого Гурджиева, интереснейшие вещи проговаривает устами не к ночи упомянутого. И как мы знаем, что дьявол тот, хоть личность и ненадёжная, а пожалуй, что и вредная, но в суждениях относительно людей зачастую точная, то и приведу вам устрашающей силы цитату.

Про отношения. Про отношения...

«А вот тому человеку скучно. И он смотрит на эту розовенькую немочку совсем так, как должен смотреть настоящий мужчина на женщину. Но это ненадолго, мой милый. Она выйдет на следующей остановке. И ты никогда не решился бы заговорить с ней. А если бы и решился, то из этого ничего бы не вышло. Она едет на службу. И думает, что это так и должно быть. Да, удивляюсь, как ещё вас не начали кастрировать. Лет через сто это будет наверное. Стоит только какому-нибудь миллиардеру прийти к заключению, что кастрированные служащие лучше некастрированных, и я уверен, что многие сами согласятся подвергнуться маленькой операции. А родители будут отдавать в лечебницы детей для операции, чтобы обеспечить им службу в будущем. И комичнее всего, что, может быть, одна душа из десяти тысяч сознает, что такое в действительности с ней происходит. Остальные думают, что они живут, и не шутя считают себя людьми...»

Да, да.

Прямо сразу и поднимайте крик про «безмозглого древнего старикашку, несущего за дьявола невесть что!» И меня туда же записывайте. Прямо к старикашке. Нас таких много ещё осталось.

Как-то не выбираю я бородатых женщин. Вот странность какая.

Выбираю рокеров. Непутёвых, охреневших от дикой своей рок-безнаказанности, отпускающих сомнительные шуточки и прочее.

ZZ Top похожих на монстров выбираю.

Толстого Элвиса в сто двадцать кило весом на последнем шоу в Индианаполисе выбираю.

Хрипатого семидесятилетнего Кэша, вытягивающего в студии за три недели до смерти Help Me и Rose of My Heart, выбираю.

Такие дела.

Такие вот разговоры с дьяволом.

По ту и эту сторону экрана.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.