«Мы исчезнем, превратимся в пыль» Отрубание голов, великаны и рыцари — кто снял лучшее фэнтези года?

В прокат выходит «Легенда о Зеленом Рыцаре», фэнтезийная драма Дэвида Лоури («Пит и его дракон», «Старик с пистолетом»), в которой режиссер экспериментирует не только с интерпретациями каноничной поэмы XIV века «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь», но и с концепцией времени, отчасти возвращаясь к теме, поднятой в его поэтической мелодраме 2017 года «История призрака». Роль Гавейна, племянника короля Артура, исполнил Дев Патель («Миллионер из трущоб»). «Лента.ру» поговорила и с создателем, и со звездой фильма о том, как старинным легендам удается оставаться актуальными, чем прекрасна Алисия Викандер и почему кинематограф лучше учебников истории.

«Лента.ру»: [Дэвиду] Ваша экранизация поэмы «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» выглядит очень современной — насколько тяжело было адаптировать для кино такую древнюю легенду?

Дэвид Лоури, режиссер: На самом деле — не очень! Одна из удивительных вещей, которые открываешь при прочтении оригинальной поэмы — она выглядит очень актуальной. Я и не ожидал, насколько! Даже язык — зависит, конечно, от того, в каком переводе вы читаете, — кажется вполне современным. Самой тяжелой задачей было сделать так, чтобы путешествие Гавейна тоже таким ощущалось. Сложность заключалась в изображении концепции «игры с обезглавливанием» (популярный в рыцарских романах Средневековья мотив — прим. «Ленты.ру») и квеста, в который эта игра перетекает. Поэтому я решил не делать Гавейна сэром, он должен заслужить этот титул. В оригинальной поэме он изначально является одним из самых уважаемых рыцарей Круглого стола, но нам надо было отправить его в такое путешествие, в котором зрители поняли бы, насколько высоки ставки. Он начинает с нуля, а к финалу — вне зависимости от того, как вы трактуете концовку, — становится Гавейном из легенды. Это было самым большим изменением, которое я внес. Благодаря ему в сценарии все встало на свои места, а больше ничего особо менять не потребовалось. Поэтому, мне кажется, поэма за сотни лет и не была забыта — она оставалась актуальной в любое время.

Тем не менее отхождений от оригинала в фильме предостаточно — например, вы дали Гавейну любовницу, которая при расставании с ним просит взять ее замуж. Сцена, кстати, невероятно напряженная!

Дэвид: Это одна из моих любимых сцен. Она очень хорошо описывает характер Гавейна — он попросту не отвечает на крайне тяжелый для него вопрос. Он отказывается благородно дать ей однозначный ответ, молчит — что говорит о многом. Эта тишина для меня была очень важна, мы уйму времени потратили на работу со звуком в этом эпизоде — можете заметить, как в тот момент меняются и фоновый шум, и изображение. Тишина была прописана в сценарии, я понимал, что она необходима для демонстрации того, кем Гавейн является в начале его путешествия и куда в итоге придет. Забавно, мы чуть было не отказались от этой сцены — я все никак не мог понять, куда ее вставить. Я до сих пор в ужасе от того, что вырезал ее из фильма — но она была слишком важна для сюжета, поэтому я, к счастью, одумался и вернул ее.

Дев Патель, актер: Соглашусь с Дэвидом — сцена подчеркивает, что Гавейн убегает от ответственности, и ему нужно отправиться в путешествие, чтобы по-настоящему вырасти.

Режиссер Дэвид Лоури. Фото: промоматериалы фильма «Легенда о зеленом рыцаре»

Слышал, что на создание фильма вас вдохновили игрушки по фэнтези «Виллоу», которые вы собирали в детстве. Как это получилось?

Дэвид: Примерно так: я рылся в своем шкафу и наткнулся на коробку со всеми своими старыми игрушками из «Виллоу», который очень повлиял на меня в детстве. Я был в восторге от этого фильма, и до сих пор его люблю. Я достал их из коробки, чтобы поиграть (смеется). Впервые с детства! Я вспомнил, как сильно обожаю этот фильм, и подумал, что здорово было бы снять фэнтезийную картину. К концу той недели я уже писал сценарий. Так что на создание «Легенды о Зеленом Рыцаре» меня натолкнула абсолютная случайность, все благодаря этой старой коробке с игрушками.

[Деву] Что вы подумали об этой истории, когда впервые ее прочитали?

Дев: Сценарий захватил меня целиком, я никогда ничего подобного не видел. Он очень лиричный, но с элементами откровенной жестокости. В общем, я был зачарован — постоянно звонил своему агенту, спрашивал, как там проект. Сегодня киноиндустрия переполнена сценариями, написанными по давно устоявшимся канонам, а эта история вообще ни на что не похожа. Но я понимал, что она прекрасна, и чувствовал с ней особую связь.

Для вас это первая фэнтезийная картина — столкнулись на съемках с какими-то специфическими вызовами?

Дев: Не хочу говорить, что она не была для меня вызовом — с физической точки зрения это было довольно тяжело. Но для меня съемочный процесс заключается в подчинении автору, и мне повезло работать с таким режиссером, как Дэвид, потому что ему можно довериться полностью. Я весьма требователен к себе и позволяю режиссерам просто разбирать меня на части и лепить, что им нужно, — в надежде, что я смогу оправдать их ожидания. А Дэвид поместил меня в самую невероятную, безумную среду в этом фильме. Я вынес из работы с ним больше, чем из любой предыдущей картины — чувствую, будто сам отправился в путешествие собственного персонажа, потому что испытывал то же, что и он. Я даже время, которое он провел в пути, на себе ощущал. Пуд соли съел (смеется).

Говорят, вам пришлось с нуля учиться кататься на лошади!

Дев: Я начал с чудесной белой пони по кличке Спарклз, она чудесна, но слишком маленькая для меня — у меня ноги по земле волочились, когда я на нее садился. Поэтому меня пересадили на жеребца Албани, а он оказался весьма своенравным. Я каждый день таскал ему яблоки или морковку. Мне жаль Дэвида — он у меня спрашивал, смогу ли я ездить верхом, и я такой: «Да, конечно!» А это оказалось невероятно сложно! В голове ты представляешь, как круто быть актером на коне, а в реальности сжимаешься и трясешься в доспехах… очень тяжело.

Дэвид: Первые два съемочных дня мы снимали длиннейшие сцены диалогов, во время которых Дев сидел верхом.

Дев: Эти животные очень умные! Они чувствуют, когда ты нервничаешь. Нужно было впасть в такое медитативное, спокойное состояние, чтобы лошадь не переживала.

А как вам работалось с Алисией Викандер?

Дев: Она невероятная — так четко входила в роль, что я просто терял дар речи. Двигается, как профессиональная балерина! В фильме у нее двойная роль, и одно удовольствие было наблюдать, как она меняет свой акцент, пластику, вообще полностью преображается для каждого образа. Алисия испускает невероятную энергию в кадре, а вне съемочной площадки она чрезвычайно мила. Было очень здорово с ней работать.

У нее, кстати, балетное прошлое.

Дев: А, ну вот! (смеется) Я помню, как мы снимали сцену в усадьбе, где мой персонаж впервые встречает Леди, и она делала такой жест рукой — меня он завораживал!

[Деву] Сегодня небелые актеры, которых выбирают на роли персонажей, в народе считаемых белокожими, часто подвергаются нападкам — одним из ярких примеров стала история британской актрисы с ямайскими корнями Лашаны Линч, которую затравили за роль агента 007 в грядущем фильме о Джеймсе Бонде. Ей даже пришлось из соцсетей на некоторое время удалиться. Когда вы решались на роль легендарного британского рыцаря, вас не беспокоила возможная травля?

Дев: Я стараюсь не слушать троллей. Я слишком много выношу из работы с такими людьми, как Дэвид, из съемок в подобных картинах, чтобы беспокоиться об этих вещах. Я чрезвычайно благодарен за то, что мне удалось принять участие в этом проекте — а насчет последствий я даже не думал. Иногда мне кажется, что я просто не достоин работать над подобными проектами — а потом я посмотрел, что получилось, и ни разу у меня не возникло мысли, будто я в фильме лишний. Отчасти благодаря прекрасным костюмам, да и многим другим элементам.

Дэвид: А я не чувствовал необходимости следовать традициям в вопросе кастинга — не было какого-либо исторического базиса, к которому мы были бы привязаны. Так что во время подбора артистов мы обращали внимание на тех, кто поможет нам сделать лучшую версию фильма. И это было прекрасной возможностью наполнить Круглый стол рыцарями, которых вы не увидите в традиционных экранизациях легенд о короле Артуре. Для меня как для зрителя это видится необходимым глотком свежего воздуха, а как для режиссера — возможностью внести разнообразие. И мне не кажется, что это особо влияет на сюжет — нам не пришлось это как-либо объяснять. Что показывает, как ценна сама история и насколько неважен цвет чьей-то кожи в ней. Кто угодно мог сыграть в фильме, и история бы все равно оставалась такой же — потому что это хорошая история.

[Дэвиду] Вы и в подходе к хронологии нарратива традициям особо не следуете — что в «Легенде о Зеленом Рыцаре», что в вашей ранней работе «История призрака». Что вас завлекает в подобных экспериментах?

Дэвид: Я регулярно возвращаюсь в фильмах к концепции времени, потому что это очень увлекательный конструкт для сторителлинга. В «Легенде о Зеленом Рыцаре» представлено путешествие к неизбежному — это, по сути, и есть течение времени. От наших жизней, которые кажутся такими важными и насыщенными, рано или поздно останется горсть костей в лесу. А в космических масштабах это происходит за секунду. Мы исчезнем, мы превратимся в пыль, мы... (вжух! — Дэвид случайно разворачивает рукой ноутбук, демонстрируя густой зеленый лес за окном своего дома) Упс, простите, пожалуйста, я слишком взволновался (смеется). Мы очень быстро станем мхом на земле. И в этом фильме я отчасти хотел показать, что в космических масштабах человек становится почти несущественным. Мне нравится то, как реальную жизнь можно свести всего к ряду событий. Мы видим это в учебниках истории, когда читаем о каком-нибудь правителе, да о ком угодно — их жизни в основном умещаются в пять-шесть абзацев. Но мы знаем, что жизнь куда шире, что она масштабнее пары строчек в книге или сборника лучших хитов.

И в кино отлично получается запечатлеть это — ты можешь сжимать время, можешь растягивать его, менять то, как зритель воспринимает его течение. «Легенда о Зеленом Рыцаре» тоже позволила мне это сделать — особенно в финале, когда Гавейн представляет свое будущее. Мы только что провели с ним пять минут реального времени, пока он скакал на коне, и вдруг за те же пять минут видим всю его последующую жизнь. За это я и люблю кинематограф.

«Легенда о Зеленом Рыцаре» выходит в российский прокат 26 августа