Валерий Тимощенко: Священник – настоящий герой нашего времени

«Русская планета» и радио «Радонеж» продолжают цикл материалов о православном взгляде на события в стране и мире. В центре внимания - российский режиссер Валерий Тимощенко и его новый фильм.

Валерий Григорьевич Тимощенко известен российскому зрителю замечательными фильмами о великих реках России. До этого у режиссера было несколько удачных циклов, в частности, цикл фильмов, который связан с одним героем, протоиереем Виктором Салтыковым, в монашестве отцом Иоакимом.

Интервью у Валерия Тимощенко взял главный редактор радио «Радонеж» Евгений Никифоров.

Е. Никифоров: Валерий, как этот герой вошел в твою жизнь? Почему целый цикл посвятил ты этому батюшке?

В. Тимощенко: Сейчас у меня светлая печаль - я здесь, у батюшки, у храма Рождества Пресвятой Богородицы у его могилы. Его только что отпели, он отошел ко Господу. С одной стороны, это огромная личная потеря для меня, а с другой стороны, свет в этом есть. Я поражаюсь тому, что происходит - никакой безысходности, но светлая щемящая печаль. В этом мире только в тональности христианской можно это пережить. Можно и войну остановить. Я это остро очень понимаю сейчас. Батюшка Виктор всей своей жизнью и последними днями подтвердил, доказал свою веру в Господа, никогда не роптал, всех поддерживал, до конца был весел и радостен. Искренне перед всеми свидетельствую. Есть такие верующие, кто до конца верен Господу. Нужна сила и вера настоящая. Встречаешь и видишь - человек по-настоящему верующий. Таких было несколько в моей жизни. Они изменили её - это точно.

Встретился я с батюшкой, когда уже не помню, лет 35-40 назад, в Кавказском биосферном заповеднике, когда он там работал егерем. Тогда для всех нас была вера без воцерковления еще. Это было давно очень. Заповедник был для нас национальной святыней и эту святыню мы охраняли. Я считаю, что по всей стране должны быть такие святыни, заповедники. Заповедники от слова заповедь.

Е. Никифоров: Хороших батюшек, духовников, которые оказывают благотворное воздействие на души людей, в общем, много, а чем именно тебя, как кинематографиста, так привлек отец Виктор?

В. Тимощенко: Никогда не считал себя человеком необычным, в том числе и в кинематографе. Но есть у меня такая способность - на меня герои потрясающие сами падают. В заповеднике я был как альпинист. Там потрясающей красоты горы и туда нельзя было заходить, была зона абсолютной заповедности, зона покоя. Биосферные заповедники мирового класса. Для меня это родина. Кубань, Кавказ. Мы поднимались на вершину и по пути назад мы встретились. Это была встреча на всю жизнь. Прошло время, мы дружили, были опасные по-настоящему события, в которых мы оба участвовали. Было задержание браконьеров со стрельбой. Серьезное, опасное. Пришли браконьеры из Абхазии, вооруженные. Он со своей группой и милицией задерживал их. Потом так получилось, что была дана огромная взятка, я сейчас это понимаю. Уже не страшно говорить - давно было. Отпустили обвиняемых из зала суда. Я тогда написал статью, которая вышла в центральной прессе, и все вернули назад. И с тех пор у нас была дружба навсегда. Я понимал, что мне нужно его увидеть. Через время понимаешь, что есть близкий человек, перед которым ты не будешь никогда ловчить. Для тебя смерти подобно, что он не подаст тебе руку. Я всегда вбирал таких людей, это само как-то получалось. Когда что-то делал, кино или текст, то всегда представлял себе этого человека. А потом уже действительно приезжал с фильмом, мне было важно его дружеское одобрение, важнее, чем любые призы и наград на любых кинофестивалях, какие мы с ним и получили.

Е. Никифоров: А призов было очень много. И на фестивалях престижных, включая фестиваль «Радонеж». Хочу сказать нашим слушателям, что отец Иоаким был всегда боец, боец сил добра и света. В заповеднике он на самом деле не скрывался, как многие думали, что он убежал со семьей от скверны города, а оказывается, что это была передовая. И он находился всегда на передовой войны со злом. Были ли это браконьеры - была кровавая война. Опаснейшая. И хорошо, что ты прожил с ним эти годы и запечатлел их. С его сторон не было мести, злобе, но было отстаивание правды и чистоты мира.

В. Тимощенко: Так получилось, что когда он позже уехал сюда, в село Жарки Ивановской епархии, то успел увидеть заповедник уже другой, заповедник святой Руси, который еще сохранился через удивительных бабушек, которые до нас донесли веру, эти белые платочки. Он их отпевал потом всех. Он от них взял эту веру. Редкий человек. Нес потрясающее служение Господу, родине, чистоте, искренности. Но Господь дал ему потрясающий дар слова. Бывает, есть те, из кого надо вытаскивать слова, а у него был дар слова. Дар проповеди. Проповедь, беседа - это всегда в нем было. Он был очень глубокий поэт. У него есть пронзительные стихотворения. Надеюсь, они будут опубликованы, если матушка согласится. Всегда, когда мы встречались, это были встречи с близким другом, с милым человеком, который также любит красоту мира заповедника, русскую красоту. Мне посчастливилось, что он был такой. Дар слова, дар искренности - у него очень редкий талант. Отец Виктор говорил, что не всякий решится то, что у него в душе, открыть, потому что многие вещи открывать не надо - грех может быть, как болезнь, заразным.

Е. Никифоров: Важно понять, что когда они с матушкой и детьми бежали из Одессы, то бежали они от липкого, мелкого греха, подлой жизни, загрязненного пространства. Бежали туда, в заповедник, где, как им казалось, еще все нетронуто, где есть природные чистые отношения между человеком и тварью. Он решил их защищать и стал защитником храма природы. Природа для него открывалась как храм, он ее очень поэтически и религиозно понимал. Вдруг оказалось, что жить в дикой природе - это не только созерцать божественную гармонию и писать романтические стихи, но в борьбе с вопиющим злом хищничества и алчности, которые там, в заповеднике, обнажились так ярко, на пределе своем. И все на фоне божественной красоты и человек там, если он человек, такой красивый. Недаром ваши с отцом Виктором фильмы продолжают получать призы. Смотришь и пересматриваешь.

В. Тимощенко: Когда начиналось православное кино, а первым это, на мой взгляд, делал фестиваль «Радонеж», многие стали снимать церковную жизнь. Батюшки, не совсем умея снимать, стали браться за это, кинематографисты взялись, не понимая, что такое Церковь. И батюшка полушутя высказал такую мысль на вопрос, можно ли кинематографисту снимать православное христианское кино? Он сказал, можно, но надо лет 10 походить в храм каждое воскресение, поисповедоваться, попричащаться, войти в это и тогда лет через 10 начать это делать. А батюшкам, которые взяли камеру, надо лет 10 получиться во ВГИКЕ или еще где, а потом и снимать можно.

А у нас получилось так. Я знал, что есть вещи, на которые я не дерзну. Но у меня была защита. Со мной был отец Виктор. Защищал меня благодатью священнической, которую от Господа получил. Он меня прикрывал в этом смысле, а я его со стороны профессии, того труда, который я должен был сделать. Мы были вместе. Так, думаю, и должно быть. Должны быть молодые кинематографисты и молодые священники, богословы, которые работают вместе.

Е. Никифоров: Он делал все хорошо. Был священником храма природы, относясь к этому с благодарностью и благоговением. Но затем понял что истинное священство в Храме Божьем. Однажды он мне говорил, что долго размышлял, над тем, кто сейчас герой нашего времени? Про свое время это открылось Лермонтову. Было известно в советскую эпоху - Павка Корчагин. А сейчас? И отец Виктор говорил, что герой нашего времени - священник. Отсюда стала возможной его встреча с архимандритом Амвросием, его поездка с семьей в Жарки, а это было бегство, эвакуация - его преследовали.

В. Тимощенко: Ситуация была опасная, компромат на него собирали, искали хоть что-то. На границе города и леса он держал удар и был там совершено один. Я когда в 17 лет вошел в Кавказский заповедник - это было первое самое сильное доказательство существования Господа. Такую красоту, соразмерность создать невозможно! К этому можно только присоединиться. Ты не делал, человек не делал, тогда кто? Перекреститься хочется там. Быть частью творения Господа.

Когда первый раз я приехал сюда к нему с этими коробками плёнки, тогда снимали всё на пленочную камеру, я понял, что Господь дал такую удивительную точку, что если человека этого убрать оттуда, то будет уже всё совсем не то. А сейчас его уже не убрать, потому что он прожил свою жизнь. Но всё продолжается. Его ученики, молодые крепкие священники, приход. Он создал заповедник вокруг себя. В душе у него была эта заповедная нетронутая территория. Заповедная от слова «заповедь».

Я посмотрю на Жарки, как всё очень красиво, ладно построено, и храм на берегу, и всё остальное – так, как надо.

Е. Никифоров: И это всё восстановлено из разрухи. Я помню, когда мы с тобой приезжали туда, архимандрит Амвросий, который тогда там служил, принял его и рекомендовал владыке Амвросию. Это была разруха из разрух. Были несколько старушек, которые конечно производили впечатление своей тихой святостью , но как было тяжело там жить. 6 км до дороги, а до нее слякоть и снег. Зимой отец Виктор в трескучий мороз встречал гостей на лошадке, усаживал в розвальни, укрывал наши джинсы тулупами. Теперь у него уже дети священники.

В. Тимощенко: И даже внуки священники. Внуки кончили семинарию. Я на отпевании видел его внуков. Душа радовалась, потому что они радуют. Посмотрю - вот есть же поколение, есть поразительные молодые русские люди, чистые, сильные, смотришь - душа радуется. Вот оно пространство спасительное. Так должно быть по всей стране, а лучше по всей планете, но всё по-другому, потому что это бой. Священник точно герой нашего времени - в этом нет сомнений. И работа эта опасная. Также, как и поэт. Недаром многие из поэтов так рано уходят. Поэт без судьбы не может быть. Кто-то складывает какие-то стихотворения, вирши, в большинстве это не поэты - беллетристы. Поэт - это когда очень опасно. Маяковский, Есенин и все-все-все. Это опаснейшая работа быть священником. Ты очень близко находишься к духовному миру. У священника есть доспехи. Я, когда увидел, то понял, что священник защищён в какой-то степени. Но всё равно это тяжело. Вот сейчас была архиерейская служба, прижал епископ. Была поразительная служба. На ней вспоминали убиенного иеромонаха Нестора, у которого батюшка был дьяконом, и которого я тоже считаю своим другом близким. И отца Иоакима новопреставленного поминали. Я уже давно увидел, что держать это пространство человеческой совести, веры было небезопасно. Ведь погиб тогда отец Нестор, защищая храм, как заповедник защищал отец Виктор. Вся история жизни его - это всё красота, которую нельзя выдумать.

Тут вся трагичность и история настоящей подлинной жизни русского человека. Настоящего героя нашего времени - священника. Я благодарен Господу за то, что когда-то я шёл по заповеднику. Мы спустились с горы и увидели, что там косят траву работники заповедника. Чтобы с ними не встречаться, нам нужно было долго обходить. Решили, что раз мы ничего плохого не сделали, то можем спокойно идти. Спустились, а те начали нас ругать. Вот тогда Виктора Салтыкова я увидел в первый раз. Он был тогда егерем охраны заповедника. Я видел, что он говорит мне, а сам разозлиться не может. Я встретился с его матушкой Анной тогдашней. О ней тоже можно было бы снять фильм. Удивительная талантливая личность. Ничего случайно не бывает. Всегда Господь даёт нам какие-то встречи, которые нужно понять, почувствовать, что тебя трогает в этом. Твой ангел-хранитель за плечо тронет и скажет, что ты должен увидеть это и почувствовать, что в твоей жизни главное. Я действительно понимал, что от добра добра не ищут. Как батюшка говорил - в заповеднике настолько поразительной красоты мир, что если бы у меня было 1 000 000 лет жизни, то я бы прожил там, и мне ни минуты бы не стало бы скучно.

Сейчас я нахожусь на берегу притока реки Волги в Ивановской области. Я понимаю, что здесь тоже можно прожить много лет.

Е. Никифоров: Душа очищается этой красотой, ты совершенно прав. Возвышается к Богу. Я очень признателен тебе лично и думаю, что миллионы зрителей твоих фильмов признательны, что ты не просто лично принял к сердцу правду о существовании человеческого и горнего мира, в который он отошел. А через него туда заглянули многие. Ты это сумел снять фильмы высочайшего профессионализма, где языком кино изложены глубочайшие православные ценности. Слава Богу они не «защищены» авторскими правами и есть в свободном доступе. Можно набрать «Русский заповедник» или «Одинокий рай». А можно просто поискать - Валерий Тимощенко. Постарайтесь все фильмы посмотреть, потому что у этого режиссера не только поэтические фильмы, посвящённые заповедникам, мудрости, православию, русской церкви, великим русским рекам, это особое русское откровение, видение мира.

В. Тимощенко: Слава Богу за всё! Спасибо! Прошу молитв.