Вышедший несколько дней назад в прокат по всему миру новый блокбастер Marvel «Шан-Чи и легенда десяти колец» превосходит ожидания по кассовым сборам и, судя по всему, докажет, что успех в кинотеатрах возможен даже в условиях продолжающейся третьей волны пандемии коронавируса. «Лента.ру» уже писала о том, чем примечательно это кино, впервые для Marvel делающее акцент на супергерое азиатского происхождения, а теперь поговорила о нем с создателями фильма — режиссером Дестином Дэниелом Креттоном и актером Симу Лю, который сыграл Шан-Чи и наверняка надолго задержится среди звезд марвеловской киновселенной.

Симу Лю, исполнитель роли Шан-Чи

«Лента.ру»: Ну что, вы готовы стать по-настоящему знаменитым?

Симу Лю

Симу Лю: Ух... Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос. Не знаю даже, что это для меня означает. Но знаю, что два года назад я сидел в своей квартире в одних трусах, и мой телефон зазвонил. На том конце трубки были люди из Marvel. С того момента моя жизнь изменилась — и продолжает меняться, мутировать, развиваться каждый божий день после того звонка. Вроде бы я пока со всем справляюсь. Понятно, что когда начали выходить промо и трейлеры, мой личный профиль в соцсетях стал привлекать куда больше внимания. (После паузы). Да, думаю, я пока адекватно воспринимаю происходящее.

Что, на ваш взгляд, самое уникальное в характере Шан-Чи?

Мне кажется, он уникален тем, насколько полнокровен. Вспомним, каким он был прописан в комиксах начиная еще с 1970-х: очень серьезный, очень стоический, очень... стереотипный. Такой типичный мудрый и древний китайский мастер кунг-фу. И я счастлив, что в этом фильме мы осовременили его как персонажа, вывели его в 2021 год. И он стал намного более похожим на нормального человека: может посмеяться, может выпить, может уйти в загул в караоке — и при этом надирает задницы, когда это необходимо. У него хватает понятных каждому проблем — в отношениях, в жизни, в попытках справиться с травматичными событиями прошлого. В общем, уникальным его делает то, что делает уникальным каждого из нас. Он отдельный, самостоятельный человек.

Для экшен-героя у него еще и на удивление солидный комедийный потенциал. И кажется, что вам комедия дается довольно легко, вы в ней органичны.

(Смеется.) Спасибо, комплемент принимается! Мой бэкграунд — именно в комедии. Я же перед этим фильмом на протяжении пяти сезонов играл в сериале «Удобство Ким». И Нора — имею в виду Аквафину — человек невероятно смешной и тоже вышедший из мира комедии. Большая часть моих комедийных сцен в «Шан-Чи» снята в дуэте с ней, и их цель — показать дружбу наших героев. Знаете, это когда твой лучший друг рядом, и вы можете ржать без остановки, потому что вам комфортно общаться именно в такой форме. Вот я с Аквафиной так себя чувствовал на площадке. С первого дня. Звучала команда «мотор» — и мы просто начинали угорать. И остановиться не могли. Дестин Креттон, наш режиссер, был вынужден ждать. И ждать. А мы тем временем отклонялись от сценария, импровизировали, накидывали шутки, как чокнутые. Это, наверное, мои самые теплые воспоминания со съемок. Аквафина — супер, она прекрасный партнер по сцене. Думаю, наш с ней дуэт неизбежно генерировал бы комедию. И юмор — это, что делает фильм по-настоящему сильным. Это не просто экшен, не просто зрелище.

К слову об экшене. «Шан-Чи» во многом опирается на наследие великих гонконгских и китайских боевиков и тех режиссеров и звезд, которые их определяли. Наверняка кто-то из этих легенд во время подготовки к фильму вдохновлял и вас.

Да — и он есть в нашем кино. (Смеется.) Это Тони Люн, конечно. Настоящая легенда — и далеко не только экшена, он невероятно интенсивный драматический артист. Я обожаю его игру в «Герое» Чжана Имоу. Кстати, один из первых экшен-эпизодов в «Шан-Чи» — очевидный оммаж «Герою» и «Крадущемуся тигру, затаившемуся дракону»: такой поэтичный, хитроумный танец двоих влюбленных, замаскированный под боевую сцену. Возвращаясь к Тони Люну — было честью выходить на съемочную площадку с таким легендарным, таким магнетическим артистом. Кто еще? Джет Ли, Джеки Чан, Брюс Ли — все эти большие имена экшен-жанра, звезды боевых искусств. Я рос на их фильмах. Конечно, берясь за «Шан-Чи», я прекрасно понимал, что мне по части боевых искусств до них бесконечно далеко. Я в первую очередь актер. Но мне хотелось соответствовать их наследию, как вы правильно заметили. Так что тренировался без продыху.

Вы недавно написали для Variety очень прочувствованную колонку о направленном на людей азиатского происхождения расизме, в которой говорите, что, конечно, азиатский супергерой Marvel не решит всех проблем. Но все-таки — каким вы хотели бы видеть позитивный эффект от выхода «Шан-Чи»?

Надеюсь, что в тех представителей азиатского сообщества, которые посмотрят фильм, он вселит гордость за свои корни, за своих родителей и предков. Верю, что они увидят в «Шан-Чи» себя в героическом свете и почувствуют надежду и открывающиеся новые возможности. А что касается зрителей за пределами диаспоры, то, надеюсь, фильм гуманизирует нас в их глазах, покажет, что мы больше, чем стереотипы. Что человек с азиатскими корнями может не только эффектно драться, но и быть смешным, петь в караоке, любить, страдать — делать что угодно, проще говоря. И да — боевыми искусствами мы можем владеть, но не сводимся к ним.

Дестин Дэниел Креттон, режиссер

«Лента.ру»: Начиная с «Короткого срока 12» и вплоть до «Просто помиловать» размах ваших фильмов только возрастал. Но все равно скачок от них к супергеройскому блокбастеру кажется довольно-таки большим. Как вы справились?

Дестин Креттон

Дестин Дэниел Креттон: Не буду скрывать, поначалу были моменты, когда я реально не представлял, как же справлюсь. (Усмехается). Но знаете, правда в том, что я так себя чувствовал на всех фильмах, над которыми работал, каким бы ни был их бюджет. Когда ты только берешься за фильм, все кажется тебе невозможным. Буквально все. И день за днем, решение за решением становится легче и легче. В случае «Шан-Чи» мои нервы стали успокаиваться, когда мы сформировали команду. Оператор Билл Поуп, художница-постановщик Сью Чань, покойный координатор трюков Брэд Аллан — настоящие легенды. Когда они присоединились к группе, я выдохнул, потому что был в них уверен. И работать с ними было удовольствием, они свели мою нервотрепку к нулю.

В «Шан-Чи» вообще хватает тем, которые вы поднимали раньше: например, заглавный герой и его сестра, оторванные от родителей, чем-то напоминают трудных подростков из «Короткого срока 12». То, что вы прекрасно понимали эту эмоциональную сторону истории, облегчало вам работу?

Не без того. На самом деле когда я впервые приехал в офис Marvel, чтобы презентовать свое видение, я не старался угодить, не подгонял свой питч под то, что продюсеры, как мне казалось, хотели бы услышать. И думаю, если бы я так поступил, хорошего кино из этого точно не вышло бы. Я решил, что буду описывать тот фильм, который, честно говоря, на мой взгляд, их бы не заинтересовал. Но зато он трогал меня самого, казался подходящим для того, чтобы посвящать ему два года своей жизни. Поэтому я предложил историю, которая была мне самому близка: сюжет о семье, о корнях, об идентичности. И представьте мое удивление, когда продюсеры Marvel со мной согласились. Более того, мне не приходилось и потом с ними за свое видение воевать. А Кевин Файги, главный босс марвеловской киновселенной, даже наоборот — постоянно напоминал мне о моих первоначальных планах на «Шан-Чи», советовал: «Не забывай о тех сокровенных психологических моментах, которые тебе были в первую очередь интересны». Да, для Marvel была важна и зрелищная часть, экшен, но далеко не только — и то, что они помнили об этом, меня впечатлило.

Вас не смущало то, что Шан-Чи как персонаж в первоисточнике, в комиксах Marvel, состоял более-менее из стереотипов об азиатах?

Очень смущало. Свое беспокойство на этот счет я высказал уже в первом разговоре со студией. К счастью, в Marvel это беспокойство, как выяснилось, только разделяли. Конечно, работа над тем, чтобы эти стереотипы разрушить, стала нашей первоочередной задачей и заботой. Вообще, строго говоря, каждый персонаж может быть сведен к стереотипу. И, по сути, первый кадр с тем или иным героем в «Шан-Чи» неизбежно этот стереотип воспроизводит, но чем больше времени мы с ними проводим, тем больше, хочется надеяться, эта стереотипная шелуха слетает, и перед нами предстает живой многогранный человек. Только так, кажется, и можно победить расизм. Только так можно избавиться от ощущения, что незнакомец на улице сводится к какому-то предвзятому представлению о нем, определяемому его внешним видом или цветом кожи, — только когда ты даешь себе волю в него или в нее по-настоящему всмотреться.

Экшена в ваших предыдущих фильмах не было. Как вы нащупывали контакт с этим жанром?

Мне было на кого ориентироваться! В первую очередь, конечно, это Джеки Чан, — что, по-моему, очевидно. Очевидно на нескольких уровнях. Брэд Аллан, глава нашего трюкового департамента, много работал с Джеки, как и один из ведущих хореографов боев в «Шан-Чи» Энди Чен. Они привнесли в фильм сам этот прославивший Джеки подход к трюкам и боям как драматургическому инструменту. Да что скрывать, меня и самого всегда потрясало, как в фильмах Джеки Чана не бывает боев просто ради боев, они всегда поставлены на службу сюжету, более того — всегда прекрасно драматургически структурированы. Вне зависимости от того, понимает ли зритель, что происходит, в каждой экшен-сцене Джеки есть четкие нарративные элементы: сетап, твист, кульминация. И ставки с каждым следующим таким эпизодом повышаются. В итоге зритель всегда вовлечен. Мы стремились добиться в боевых сценах «Шан-Чи» того же: чтобы они не просто отдавали дань тому или иному стилю боевых искусств, но и несли в себе драматургический эффект, что-то рассказывали о персонажах, их отношениях, двигали историю.

Каково было работать с такой иконой кинематографа, как Тони Люн Чу Вай?

Невероятно. Он всегда был для меня легендой, а после совместной работы даже стал в моих глазах еще легендарнее. У него такой уникальный рабочий процесс, я не видел прежде ничего подобного. Тони по своей природе интроверт и перед камерой встает не для того, чтобы снискать славу, нет. Он работает с эмоциями и через эмоции, по сути исследует мир через актерскую игру. Наблюдать за этим было фантастикой! Он терпеть не может репетиции и даже не показывал мне, над чем работает, пока не включалась камера. Я пытался с ним проговаривать какие-то вещи — и вот мы обсуждаем ту или иную сцену, я спрашиваю, как он хочет ее сыграть, и Тони такой: «Сейчас сам увидишь». Идет в кадр и играет. И это всегда захватывает дыхание. А уровень его подготовки? Ух! (Улыбается.) При этом он никому ничего не говорит об этом, а сам знает каждую мельчайшую деталь, касающуюся его персонажа, вкладывает смысл в каждый жест, каждый взгляд...

Его рабочая этика? Фантастическая. Он всегда первым из актеров приходит на площадку. До начала съемок еще несколько часов может быть, но он уже там, уже достал свой стульчик, поставил его рядом с камерой, уселся и внимательно-внимательно смотрит за тем, что происходит вокруг. Следит, как выставляется свет, как выстраивается мизансцена. Не достает телефон, ни на что не отвлекается. Входит в образ. Так что к моменту, когда мы готовы снимать, ему уже не нужны никакие объяснения или указания, он уже понял всю сцену. Перед первым кадром с его участием, который мы снимали, я пытался что-то сказать, а он так элегантно рукой повел только, меня опережая и давая понять, что у него уже все схвачено. А когда мы первый дубль этого кадра отсняли, я только и мог, что повернуться к продюсеру и сказать: «Я даже не понимаю, что мне ему говорить», — настолько этот дубль был интересным, сильным, достаточным. Как режиссировать таким актером? Ему никакой режиссер уже не нужен на самом деле. (Улыбается.) Что я еще обнаружил — Тони сохранил в себе детское любопытство, интерес к исследованию и познанию. Работать с ним проще простого. Ни одного плохого дубля. А значит, в каждом следующем ты можешь идти в абсолютно разных направлениях, пока не остановишься на самом интересном. Одним словом, я люблю Тони Люна.

Фильм «Шан-Чи и легенда десяти колец» (Shang-Chi and the Legend of the Ten Rings) идет в российском прокате