Милен Фармер и ее великая французская поп-революция
Царская Россия в разгар Первой мировой войны и революции, где-то вдалеке от столиц. Преодолев сугробы, красноармеец Расукин признается в любви юной красавице Тристане — обворожительной княжне, "чья кожа нежнее персика". Совсем скоро на них нападут казаки, Тристана провалится в подземное царство гномов и умрет на фоне портрета Карла Маркса, забрызганного ее кровью. Когда убитый горем Расукин понесет тело Тристаны в холодную яму, она внезапно оживет.
Так в конце 1980-х годов выглядела новая версия сказки о Белоснежке или мертвой царевне и семи богатырях. В роли Тристаны — 26-летняя французская певица Милен Фармер, и это ее второй "исторический" клип, снятый по всем законам дорогой костюмированной драмы. В кадре она уверенно говорит по-русски, съемки на природе сменяет архивная хроника с выступлениями Владимира Ленина и разгоном демонстраций.
Казалось бы, после такого нарочито прямолинейного обращения к русской истории и культуре Фармер ждала мгновенная слава в Союзе, стадионные туры и миллионы пластинок фирмы "Мелодия". Ничего этого не произошло: девушка не без оснований показалась местным цензорам чересчур распущенной, а ее работы — провокационными и вульгарными. Особенно в прошлый раз, в одиозном клипе Libertine ("Распутница"), где Фармер снялась полностью обнаженной.
Однако спустя буквально несколько лет популярность и влияние почти запрещенной артистки достигли грандиозных масштабов. И пусть Фармер так и не стала в России до конца своей (широкие массы поначалу предпочитали ей Эдит Пиаф и Мирей Матье, позже Патрисию Каас, сейчас — Zaz), за ней в свое время пошли многие здешние певицы новой формации: от Лады Дэнс и Валерии до Алены Свиридовой и Юлии Савичевой. Каждая из них примеряла на себя образ грустной рыжей нимфетки и по-своему воплощала ее страстную натуру на сцене. И кажется, что даже персонаж властной искусительницы Зинаиды Петровны в ситкоме "Осторожно, модерн!" был списан Дмитрием Нагиевым все с той же распутницы с ангельским голосом.
Из модели в певицы
Милен Готье (ее настоящая фамилия), имея исключительно французские корни, родилась в Канаде — семья путешествовала вслед за отцом-инженером. Когда они вернулись во Францию, Милен было уже восемь лет, и столь знакомый и понятный для родителей мир показался ей абсолютно чужим. По ее словам, резкая смена обстановки стала для нее настоящим ударом и травмой на всю жизнь: она не общалась со сверстниками и находила утешение в одиночестве. Иногда ухаживала за инвалидами в приюте, понимая немощных и оставшихся без надежд, как никто другой. Повзрослев, нелюдимая Готье увлеклась конным спортом и твердо решила стать инструктором. Впрочем, ненадолго: недоучившись последний год, она бросила лицей и вопреки желанию родителей перебралась с окраин в Париж.
Но что делать мадемуазель без денег, связей и образования в одной из мировых столиц? Готье успела поработать помощницей врача, продавщицей и секретаршей, пока не попала в модельное агентство. Кастинги лишили девушку мучительных комплексов и подтолкнули к осознанию своей привлекательности. Главное, они привели будущую певицу к встрече с молодым режиссером, музыкантом и продюсером Лораном Бутонна — бессменным соавтором и партнером Фармер в ее самых известных проектах.
Бутонна искал исполнительницу для своей новой песни. Сюжет будущего хита Maman a tort ("Мама не права") разворачивался в психиатрической лечебнице, куда упекли одну юную оторву просто за то, что она не такая, как все. Увидев Фармер, Бутонна закончил поиски. Оказалось, что отрешенная, надломленная, но готовая сжигать за собой мосты начинающая артистка — это то, что ему нужно. Оставалась сущая мелочь: превратить зажатую манекенщицу в амбициозную вокалистку и решить один вопрос. "Вы умеете петь?" — услышала девушка.
Флагман европейской меланхолии
В детстве Фармер посещала занятия по хоровому пению, но сказать, что у нее был поставленный голос, было бы явным преувеличением. Она пела по наитию, иногда полушепотом, легким дыханием и без особых усилий, в общем-то, для себя. Однако для Бутонна и первых критиков все это свидетельствовало в ее пользу. Невинный, струящийся и полный неги вокал Мальвины и Пьеро в одном лице — разве молодая французская звезда может быть другой?
В 1984 году "Мама не права" разошлась тиражом свыше 100 тыс. копий. За ними последовала череда синглов в одном амплуа — ветреной гимназистки, ищущей приключений и романтики. Через два года Фармер выпустила дебютный альбом Cendres de lune ("Лунный пепел"), и он изменил все. Ее новые песни и прежде всего клип "Распутница" были беспрецедентно откровенными и окончательно стерли грань между позволительным тинейджерским флиртом и запрещенными удовольствиями на камеру. Вслед за Мадонной в Америке Фармер впустила в поп-музыку Франции столько эротики и сексуальности, что было впору менять законодательство в области теле- и радиовещания.
За скандальными хитами последовали шокирующие интервью. "Я люблю соблазнять", — манифестировала свой новый творческий метод вчерашняя скромница. Что ни фраза, то громкий заголовок, каждое признание — бунт. Например: "Я хочу быть грубой, резкой и нарушать все правила". Или так: "Я решила не иметь табу". Наконец, совсем в упор: "Я — самка богомола". Критики и телеведущие пытались понять, кто пришел разрушать их старый мир.
Ей было не занимать смелости и радикализма, но она не кидалась на амбразуру. Фармер в одночасье превратила эстраду в музей, но почтительно отзывалась о дивах из прошлого вроде Греты Гарбо. Она делала все, чтобы сводить с ума, пробуждала и возбуждала, но не собиралась нести ответственность за результат. Ее заочный диалог с поклонниками выглядел так: влюбились — ваши проблемы, не можете сомкнуть глаз — не дело Фармер выписывать вам снотворное.
Это же касалось ее музыки, одновременно притягательной и конфликтной. Что это — синти-поп или барокко? Новая волна или стародавние зонги? Под это танцуют или исповедуются? Следующий альбом Ainsi soit je… ("Такая, как есть…") с его темами насилия, религии, отношений и страхов подвел черту: столь яркого сочетания тяжелых текстов и легкой музыки в хит-парадах еще не было. Фармер признают певицей 1988 года по версии французской ежегодной музыкальной премии Victoires de la Musique. Ей предстоит стать первой француженкой, продавшей миллион пластинок.
Теперь ей были смешны любые жанровые рамки: ее клипы могли растянуться на 20 минут, она топила в крови самых беззащитных героев, ей ничего не стоило добавить в пляжный хит строчки из Бодлера или Рембо.
Клип на песню Beyond my control был признан "слишком сексуальным" и был запрещен к показу в ряде стран. Однако злопыхатели были посрамлены: пока они пытались поймать рыжую бестию за хвост, она превратилась в нового флагмана европейской поп-меланхолии. Томную суфражистку с пороком сердца и ниже.
Миллениум для Милен
К 30-летию Фармер подошла в статусе суперзвезды и национального достояния с неслыханным коммерческим потенциалом. Ее третья пластинка L’Autre... ("Иной...") содержала "гимн потерянного поколения", пробирающую до костей предсмертную записку Desenchantee ("Разочарованная") — о потере всех смыслов и отказе верить в райские кущи, ведь на небе, поет она, тот же самый ад. Но гедонистка Фармер не была бы собой, если бы не превратила песню о добровольном уходе в невероятной силы жизнеутверждающий стадионный хит.
Критики снова остались не у дел: отъявленная нимфоманка, если верить текстам, мечтала вернуть невинность и накладывала на разогнанное танцевальное техно средневековые сонеты. Как с ней быть? Что ей, в конце концов, нужно? "Все, что не ранит, привлечет едва ли", — писал Петрарка за шесть веков до появления Фармер, но будто про нее.
L’Autre… закономерно занял первые места чартов и вошел в тройку самых продаваемых альбомов в истории французской музыки, а Desenchantee и вовсе угодила в Книгу рекордов Гиннесса. Фармер — теперь уже официально — самая успешная франкоязычная певица по версии World Music Awards.
Тем временем в середине 1990-х годов Фармер пробует себя в кино, но безуспешно: артхаус "Джорджино" все того же Лорана Бутонна ждал провал. Неудача послужила причиной первого разрыва в отношениях тандема, но стала отправной точкой для исканий певицы в новых музыкальных стилях. Больше никаких готических декораций на сцене, более сдержанная лирика и глубокая рефлексия. Фармер впервые записывает песню, в которой ей принадлежат и текст, и музыка. Она открывает для себя буддизм и, кажется, навсегда рвет с депрессией.
Созвучие с грядущим миллениумом даст ей приличную фору: новое шоу Mylenium имело грандиозный размах и поражало изобретательностью. Сотни тонн световой и звуковой аппаратуры, десятки людей в танцевальной труппе, по секундам расписанная хореография — не концерт, а церемония открытия Олимпийских игр. Когда шоу доехало до России, среди зрителей были замечены первые лица отечественной эстрады. Телеканал "Муз-ТВ" назвал Mylenium "лучшим концертом в мире".
Между Лувром и Эйфелевой башней
В нулевых Фармер заявляет о себе как писательница. Философская сказка для взрослых "Лиза-Лу и Сказочник" рассказывала историю Лизы, маленькой девочки, оставшейся одной после смерти бабушки. В книге то и дело возникали воображаемые друзья, дети из приюта-интерната, кровожадные пауки и кровавые следы — догадаться, кто выступил прототипом Лизы, было несложно. Российские поклонники наверняка импонировали персонажу по имени Коля.
Оглушительно бесцеремонный трек F*** them all вернул Фармер на стезю возмутителя общественного спокойствия. Тем интереснее, что вновь проверять на прочность французскую эстраду артистка явно не собиралась: подавляющее большинство ее новых песен были богато оркестрованными балладами для зрелой и весьма буржуазной публики. Рыжая светская львица вступала в законные права примадонны и хедлайнера-амбассадора.
Лувр, Эйфелева башня, Елисейские поля — Фармер оказалась где-то в этом ряду. Она единственная французская исполнительница, занимавшая вершину национального хит-парада (!) 15 раз.
Культовая, как Серж Генсбур, и шикарная как, Катрин Денев, она стала идеальной моделью для сборки на родине и за ее пределами. Британская певица Флоренс Уэлч, американка Тори Эймос, солистка "Обе две" Катя Павлова — кто, если не Фармер, научил их такой фразировке, таким взглядам и таким танцам на грани фола? И что такое клип группировки "Ленинград" i_$uss, как не посвящение войне Фармер с догмами, заповедями и негласными договорами?
Фармер вернулась на сцену в 2019 году (в 2013 году у нее состоялся последний тур, и она крайне редко давала какие-либо интервью и светилась в кадре), представив серию триумфальных концертов в Париже, которые посетили свыше 235 тыс. зрителей. Критики назвали шоу "одним из лучших, когда-либо демонстрировавшихся в Европе". Вышедший следом документальный фильм о подготовке шоу вновь обнажил артистку: оказалось, что под маской неземной нимфы и сирены скрывается прагматичный трудоголик и не щадящая никого машина. Пока абсолютно все движения не будут синхронными, а лучи проектора послушными и почти живыми, она не окончит репетицию.
Летом 2021 года Фармер стала членом жюри Каннского кинофестиваля: решение сколь небесспорное, столь и резонное. Ведь ее клипы, от самых первых до последних, плоть от плоти кино, а ее концерты — концептуальные и панорамные спектакли-симфонии с отличной режиссурой и сценографией.
Согласно расписанию на официальном сайте Фармер, новое апокалиптическое триллер-шоу певицы под названием "Никогда больше" доберется до России не раньше августа 2023 года. А потом, будем надеяться, Тристана вновь оживет.