Австралия повторяет страшную ошибку из прошлого

В новом военном блоке AUKUS, созданном США, Британией и Австралией назло Китаю, «слабым звеном» рискует оказаться именно Австралия. Австралийцы имеют очень тяжелый и трагичный опыт войны за чужие интересы, который во многом сформировал их национальное сознание. При этом именно на Австралии разозленный Пекин будет срывать свою злость. России это должно принести пользу.

Создание антикитайского блока AUKUS чаще всего обсуждают в контексте внутреннего конфликта в НАТО и беспрецедентной ссоры между США и Францией - еще никогда Париж не отзывал своих послов ни из Вашингтона, ни из Камберры. Меж тем, активное участие в нем Канберры - это очень интересный сюжет с богатой моралью, от которого можно ждать раскола Австралии. На государстве-континенте своя атмосфера.

Осознание той или иной нацией своего места в мире зачастую проистекает из исторической памяти - сочетания катастроф и триумфов, которые выпали на долю народа и навсегда его изменили. Благополучная Австралия и в этом смысле тоже - страна скучная. Получив государственность на ранней заре XX века (01.01.1901; раньше некуда) и - чуть позже - фактическую независимость в статусе доминьона Британской империи, она не участвовала в войнах, чуралась глобальной политике и ковала свой валовый внутренний продукт.

Поэтому историческое событие, почитаемое в Австралии как «рождение нации», по меркам многих других держав - малозначимый эпизод из серии «нашли, чем гордиться».

В начале 1915 года первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль задумал масштабную и амбициозную Дарданелльскую операцию, целью которой было взятие Стамбула и вывод Османской империи из Первой мировой войны. И для Британии, и для Черчилля это обернулось весьма позорной историей - десантная операция полностью провалилось, а для турок, наоборот, важной частью национальной героики, поскольку обороной тогда командовал будущий Ататюрк.

Всего Галлиполийское сражение длилось почти год, и в ходе одной из бездарно организованных попыток прорыва под османским пулеметным огнем полегли отборные австралийские части - Австралийско-новозеландский армейский корпус (АЗНАК).

Австралийцы оказались в Европе (и впоследствии даже добрались до большевистской России), купившись на посулы англичан об участии в переделе мира. При этом за галлиполийскую мясорубку они должны винить в первую очередь себя - прорыв планировало именно австралийское командование.

Политики сделали из этой трагедии героический миф про доблесть, воинский долг и союзнические обязательства. Был учрежден даже специальный государственный праздник - День АНЗАК, со временем обросший специфическими традициями вроде массовой игры в ту-ап - разновидность орлянки с двумя монетами. По легенде какой-то турецкий бомбардировщик с воздуха принял игру австралийцев в ту-ап за групповую молитву и воздержался от огня.

В общем, это можно назвать главной битвой австралийцев по ее месту в национальной памяти. Но отношение к ней двоякое.

Лучший фильм о ней - «Галлиполли» - снял в 1981 году лучший австралийский режиссер Питер Уир, а в главной роли там занят Мел Гибсон - одно из главных лиц австралийского кино. Но это кино не о патриотизме - это глубоко трагичный, отчетливо антивоенный фильм о бессмысленном кровопролитии.

Австралийцы всё поняли задолго до выхода «Галлиполли» - сразу после трагической по последствиям операции, унесшей жизни почти 10 тысяч молодых австралийцев. Поток добровольцев на фронт быстро иссяк - не действовали не прежние мотивы (деньги и поиск приключений), ни зажигательные речи премьера Билли Хьюза, имевшего наполеоновские планы и много чего наобещавшего партнерам в Лондоне. Оказавшись в разногласиях с правительством, австралийцы подключили демократию - и Хьюз трижды проиграл референдум о введении всеобщей воинской повинности.

Именно поэтому битва за Галлиполи - это «рождение австралийской нации». Австралийцы вдруг поняли, что не хотят посылать своих детей на убой на другой конец света по просьбе Великобритании. Осознали, что они другой народ. Но осознали по-разному.

Если Галлиполи - «рождения нации», то эта нация - разнояйцевые близнецы. Одна часть австралийцев отмечает День АЗНАК с бравурными речами, национальными флагами и британскими гостями. Другая, признавая определяющую роль самого события, предлагают молча преклонить голову, и больше никогда не умирать за чужие интересы.

В 1970-х годах на волне пацифистского движения в западном мире День АЗНАК чуть было не упразднили полностью, но консерваторам удалось его отбить как важную часть национальной истории.

Теперь австралийцев моет ждать новый политический раскол - и примерно по тому же принципу. В новом военном альянсе AUKUS (по первым буквам его основателей - Австралия, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты) роль закоперщика принадлежит Вашингтону, а провинциальный (теперь уже) на его фоне Лондон пригласили за компанию, поэтому распространенный в австралийской культуре образ жестокого и бездушного британского офицера тут не пригодится.

Но суть та же: австралийцев втянули в конфликт, который им по большей части не нужен. А вот расплачиваться за участие в нем придется. Уже расплачиваются.

Пока премьером Австралии был глава Либеральной партии Малкольм Тернбулл, правительство, хотя и опасалось китайской морской экспансии, избегало открытой ссоры с Пекином и пыталось держаться от Вашингтона наособицу. Его первый телефонный разговор с новым президентом США Дональдом Трампом вообще вылился в международный скандал.

Но когда в рамках внутрипартийной борьбы Тернбулла потеснил его же министр-финансов Скотт Моррисон, Канберра тут же взяла под козырек и деятельно включилась в антикитайский фронт Трампа. В частности, потребовала международного расследования возможной утечки коронавируса из лаборатории в Ухане и стала активно жаловаться на расширение присутствия флота КНДР в Южно-Китайском море.

Пекин ответив, начав с малого - с препятствий для импорта австралийского вина, которое прежде активно закупал («мало» - это оборот порядка 800 млн долларов в год). За этим последовало эмбарго для австралийского ячменя (1,5 млрд долларов в год), а потом запреты и ограничения посыпались один за другим - на уголь, хлопок, морепродукты, медь, древесину. Параллельно Австралии отказали в китайских студентах (вузы страны неплохо зарабатывают на обучении иностранцев, прежде всего, на гражданах КНР) и китайских туристах.

Процветающая Австралия - ресурсная экономика, нацеленная на экспорт. 40% этого экспорта приходится на КНР. Пока китайцы лишили австралийцев лишь десятой доли этого пирога, но экономика государства-континента это на себе уже почувствовала. Теперь, после создания AUKUS, экономическое давление со стороны Пекина усилится еще больше.

Для России это хорошая новость. Наша экономика тоже имеет экспортно-ресурсный характер. Если договоримся, сможем забрать австралийскую долю себе. А вот для Австралии хороших новостей не предусмотрено.

Торговая война - это, конечно, далеко не мясорубка в духе Первой мировой, но любая война - это форма экономической политики. Вовлеченность австралийцев в свару США и Китая, как когда-то Британии и Германии, вред ли приведет к крови, но будет прочувствовано нацией на своем кошельке.

Глубина раскола, с этим связанного, зависит только от того, чья пропаганда окажется убедительнее. Та, что рисует Китай как смертельного опасного врага (а США, соответственно, как главного защитника). Или та, что будет взывать к кровавом «рождению нации» на Галлипольском полуострове, когда, поддавшись на амбиции политиков, австралийцы решили добровольно пострадать за чужие интересы.