Композитор в пожарной каске: к 115-летию Дмитрия Шостаковича

Композитор в пожарной каске Узнав о нападении Германии на Советский Союз, Шостакович сразу же подал заявление о принятии его добровольцем в Красную армию. Композитора попросили подождать. Он просил снова и снова отправить его на фронт. Дальнейшие события Дмитрий Дмитриевич описывал так: "В отпуск я не пошел, дневал и ночевал в консерватории... Я был зачислен заведующим музыкальной частью в театр народного ополчения... Вопреки моей воле меня хотели эвакуировать из Ленинграда". Шостакович остался в осажденном городе. Стал добровольцем-пожарным. Сохранился снимок, запечатлевший композитора на крыше консерватории в костюме и пожарной каске. Эта фотография облетела издания многих стран. В то время Шостакович призвал своих друзей в США и Англии объединить усилия в борьбе с фашизмом. Он часто выступал по радио. И начинал писать свою знаменитую симфонию. "Над Седьмой симфонией я начал работать 19 июля, - писал композитор. - Работал я и в ночное, и в дневное время. Случалось, что во время работы били зенитки и падали бомбы. Я все-таки не прекращал писать. 25 сентября в Ленинграде я отпраздновал день своего рождения. Мне исполнилось 35 лет". Через пять дней раздался звонок из Смольного с приказом об эвакуации. Первого октября Шостакович с семьей, рукописью готовых трех частей симфонии и двумя узлами вещей вылетел в Москву. Через несколько дней, полных тревоги и напряжения, ему предложили отправиться в Куйбышев. Посвящается ленинграду Около трех недель семья Шостаковича жила в школе №81. Затем им выделили комнату в доме №140 на улице Фрунзе. Устроив родных, композитор снова отправился в военкомат. И опять повторилась та же история. Врачебная комиссия признала его негодным к армейской службе. Ему посоветовали бороться с врагом "своим оружием". Шостакович активно включился в культурную жизнь города. С начала декабря 1941-го он выступал перед публикой как пианист и композитор. В драматическом театре имени А.М. Горького прошли его авторские концерты. В середине декабря был создан Куйбышевский филиал Союза композиторов, председателем которого избрали Шостаковича. Дмитрию Дмитриевичу предоставили небольшую двухкомнатную квартиру №13 на первом этаже дома №146 на улице Фрунзе. Здесь, как и в прежнем жилище, большой семье композитора было тесно. Младшего ребенка, сына Максима, из-за нехватки места укладывали спать в рояль. В этом доме Шостакович завершил работу над Седьмой симфонией. На титульном листе партитуры появилась надпись: "Посвящается городу Ленинграду". На последнем листе значилось: "27. XII. 1941. г. Куйбышев". - Своеобразная премьера Седьмой симфонии состоялась в нашей комнате, - вспоминала арфистка Вера Дулова, жившая в то время в нашем городе. - Пришли Шостакович, пианист Оборин, дирижер Мелик-Пашаев. По только что законченной партитуре Дмитрий Дмитриевич и Лев Оборин, сев за пианино, начали играть в четыре руки симфонию. Мы, взволнованные и потрясенные, долго и молча сидели, боясь разрушить нахлынувшие на нас чувства. А затем - бурный восторг, объятия, поздравления. И тут же началось деловое обсуждение, когда можно начать репетиции. Но нет нотной бумаги, нет переписчиков, а работа по расписыванию партий предстояла грандиозная. Вскоре из Москвы самолетом прислали нотную бумагу, и музыканты Большого театра сами взялись расписывать голоса. У всех нас было одно желание: как можно скорее начать репетиции. Интерес к симфонии был огромен, Шостаковича осаждали корреспонденты иностранных газет. И вот начались репетиции. Они проходили в фойе Дворца культуры имени Куйбышева, оркестр размещался между колоннами. Вверху, на хорах, стояли жаждущие приобщиться к великому таинству, рождению победной симфонии. Там можно было видеть Алексея Толстого, Катаева, Эренбурга, знаменитого авиаконструктора Микулина. 16 февраля "Правда" опубликовала статью Алексея Толстого: "Седьмая симфония возникла из совести русского народа, принявшего без колебаний смертный бой с черными силами. Написанная в Ленинграде, она выросла до размеров большого мирового искусства, понятного на всех широтах и меридианах, потому что она рассказывает правду о человеке в небывалую годину его бедствий и испытаний. Симфония прозрачна в своей огромной сложности, она и сурова, и по-мужски лирична, и вся летит в будущее, раскрывающееся за рубежом победы человека над зверем... Перед слушателями, облокотившимися о перила, прислонившимися к высоким белым колоннам, раскрывается величественный мир идей и страстей. Ради этого стоит жить и бороться... Красная армия создала грозную симфонию мировой победы. Шостакович прильнул ухом к сердцу Родины и сыграл песнь торжества. Такие чувства и такие мысли владели нами, когда мы слушали в Куйбышеве, в Большом театре СССР, репетицию Седьмой симфонии". На общественное прослушивание симфонии 1 марта пригласили бойцов, командиров и политработников Куйбышевского гарнизона, представителей предприятий города. В прессе последовали восторженные заметки с такими заголовками: "Симфония великой борьбы и победы", "Выдающееся явление музыкальной культуры", "Глубоко волнует и убеждает", "Пафос великой борьбы", "Торжество советского искусства". Сохранилась программка концерта с премьерой симфонии. На первой странице - портрет композитора, нотная строка из этого произведения и текст: "5 марта 1942 года. Симфонический концерт. Д. Шостакович. Седьмая симфония (впервые исполняемая). 1. Аллегро.2. Скерцо. 3. Анданте. 4. Финал. Исполняет оркестр Большого театра СССР. Дирижер - лауреат Сталинской премии, народный артист СССР С.А. Самосуд. Дворец культуры имени В.В. Куйбышева, г. Куйбышев". Затем идет короткое предисловие к симфонии самого Шостаковича. Он отметил, что сочинение навеяно грозными событиями 1941 года и что особое значение придает началу и концовке симфонии: "Первая часть - это борьба, четвертая - грядущая победа". На двух следующих страницах была перепечатана статья Толстого. "Счастливы были те, кому довелось быть современниками таких величайших гениев музыки, как Бетховен, Чайковский, - писал на страницах "Волжской коммуны" выдающийся советский скрипач Давид Ойстрах. - Каковы должны были быть переживания музыканта, присутствовавшего на первом исполнении, скажем, симфонии №9 Бетховена или симфонии №6 Чайковского! Есть неповторимая радость в сознании того, что присутствуешь как бы при рождении титанического произведения, вписывающего в историю развития музыкальной культуры новую блестящую страницу... Подобного рода мысли рождались во время исполнения Седьмой симфонии Шостаковича на концерте 5 марта во Дворце культуры имени Куйбышева". В марте Шостакович вылетел в Москву, где 29 и 30 числа в Колонном зале Дома Союзов симфонию исполнил объединенный оркестр Всесоюзного радиокомитета и филиала Большого театра под управлением Самуила Самосуда. Девятого августа состоялось историческое исполнение победной симфонии в блокадном Ленинграде. Ноты туда доставили из Куйбышева специальным самолетом. Временный дом В нашем городе Шостакович также вернулся к работе над оркестровкой оперы Мусоргского "Борис Годунов", сочинил оперу "Игроки" на текст комедии Гоголя, Вторую фортепианную сонату, сюиту "Родной Ленинград". До своего отъезда из Куйбышева Дмитрий Дмитриевич как пианист выступил на нескольких концертах, принял участие в декаде советской музыки. В общественной деятельности, как и в творчестве, Шостакович был неутомим. Он стал одним из инициаторов создания в Куйбышеве филиала Центрального Дома работников искусств. Часто встречался с учащимися и педагогами детской музыкальной школы на улице Чапаевской, где бывал почти на всех концертах и часто сам играл свои сочинения. "В Куйбышеве мой временный дом, - писал Шостакович в сентябре 1942 года в газете "Труд". - Я много работаю... Но, конечно, как бы мне удобно ни жилось, как бы хорошо ни работалось, меня тянет в город, жить в котором до войны было радостно, а в дни войны стало высокой честью, в город, воспитавший меня, в Ленинград". В марте 1943-го Шостакович покинул берега Волги. Двадцать два года спустя он написал в газете "Известия": "Я никогда не забуду первого исполнения моей Седьмой симфонии в 1942 году в Куйбышеве".