«Лента.ру» продолжает исследовать Россию 2000-х через призму поп-музыки, которую в этом бурном на события десятилетии слушала, любила и ненавидела вся страна. В новой серии — 2007 год, когда у гламура появились самые колоритные апологеты, о себе громко заявили будущие первые лица отечественного рэпа, а простые россияне прониклись ностальгией по попсе девяностых.

Жара года — Black Star

В конце девяностых две надежды нью-йоркского рэпа Мос Деф и Талиб Квели объединили усилия, чтобы записать альбом, который быстро обретет статус классики жанра. Свой дуэт артисты окрестили Black Star. О том, что вообще-то в далекой России есть артист по имени Тимати, с середины нулевых зарабатывавший на бренде с одноименным названием — более того, развивший свою деятельность до фастфуда и трикотажа, Квели узнает только в 2020-м. Когда вступит в Twitter в абсурдную многодневную полемику с русским рэпером и его фанатами, решившими поучить черного человека истории расизма. Тимати в этой перепалке тоже прилетит — обнаружив в интернете кадр с Юнусовым на фоне свастики из кинокомедии «Гитлер капут», Талиб Квели провозгласит человека, беззастенчиво позаимствовавшего у него название группы, «русским наци-рэпером» и пригрозит подать в суд за нарушение авторских прав. Тимати его ответом не удостоит.

В 2007-м, впрочем, об этих будущих страстях по Black Star еще никто не задумывается (кроме немногочисленных российских фанатов Мос Дефа и Талиба Квели) — и даже бургерами, которые предполагается есть в перчатках, еще не пахнет. Пока что отечественный Black Star — это всего лишь дебютный альбом Тимати. И этого уже хватает для того, чтобы провоцировать простых россиян на приступ классовой ненависти, а канал НТВ — на то, чтобы выпускать в эфир тенденциозные «расследования» о жизни мажоров. Тимати все это, впрочем, только на руку — зря, что ли, он самоуверенно провозглашает в своем главном хите того времени, почти порнографическом сеансе самолюбования «В клубе»: «А кто меня не любит, вы просто мне завидуете»? В других треках альбома хватает строчек не менее феерических — чего стоит только такое наблюдение нравов московского лета, как «Женщины, взмокшие будто от вибраторов / Лучшие клиенты туроператоров» из песни «Жара», среди прочего хвастающей интро от Федора Бондарчука. Другой звездный гость альбома — светская львица Ксения Собчак, от которой в 2007-м не отделаться так же, как и от Тимати: глянцевые журналы, сразу два шоу на телевидении и вот, фит на пластинке самого заметного рэпера страны. Фит, который пиарят слухами о грядущем сливе секс-тейпа Тимати и Собчак. Существовала ли данная видеозапись в реальности — бог весть. А вот что точно было, так это юмористический трек «Собчак» от дуэта «Фисун и стоматолог» — окончательно утвердивший «блондинку в шоколаде» в статусе царицы русского гламура.

Дичь года — Сергей Зверев

В 2007 году эпоха гламура по-русски достигает своего апогея — как в плане надрывности, с которой успевшие приобщиться к культу богатства и люкса демонстрируют свою причастность, так и по части появления в публичном поле совсем уж абсурдных этому культу служб. Пожалуй, самым несусветным апологетом гламура выступает Сергей Зверев, человек для русского глаза на тот момент не новый — но прежде мелькавший в телеэфирах исключительно в качестве стилиста звезд, помимо любви последних обладающего также несколько, кхм, выбивающейся из стандартов внешностью. А ведь в 1980-х, еще до своего увлечения парикмахерским искусством, уроженец Усть-Каменогорска даже в армии отслужил. Мужик!

Были ли в дембельском альбоме Зверева намеки на его будущее обращение к музыке, история умалчивает. И тем не менее в 2007-м прежде не замеченный в музицировании почетный парикмахер русской эстрады выдал на-гора альбом «Звезда в шоке…!!!» Причем сразу из 19 песен (плюс три ремикса)! По словам самого стилиста, на то, чтобы запеть, его вдохновила Алла Пугачева — в ее же честь оказался назван и открывающий пластинку трек. С рефреном «Алла, Алла, что ты делаешь со мной?» И действительно, что такого сделала со Зверевым Алла Пугачева, чтобы тот уже в песне Dolce & Gabbana воспел встречу с голддиггершей следующими незабываемыми строками: «Поиграл, отпустило, и капусты не стало». К счастью для самого Зверева, и спустя почти полтора десятилетия после «Звезды в шоке...!!!» он лично стричь продолжает. В том числе и капусту.

Постмодерн года — «Шпильки»

Главный же хит с альбома Зверева был записан стилистом вместе с группой «Шпильки» — которая, конечно, могла появиться на свет только в середине нулевых. «Больше гламура!» — настаивал Зверев. «И макияжа! И маникюра!» — добавляли «Шпильки», четыре девушки, у которых были, по их собственному признанию из той же песни, «лицо супер, и суперфигура». Правда, не было имен — точнее, широкой публике их не раскрывали. Такая скрытность была частью плана стоявшего за группой поэта-песенника Александра Елина, стремившегося создать коллектив, участниц которого было бы легко заменить. А такой риск был серьезным: «Веселые девушки, которые поют для богатых джентльменов песни, которые их заводят», — так Елин описывал «Шпилек». Ну а где сходятся богатые джентльмены и веселые девушки, вполне вероятна возможность смены деятельности последних.

От «Блестящих» и «Стрелок» «Шпильки» отличались не только анонимностью — Елин со своей группой явно хотел занять нишу если не чистого трэша, то как минимум явной постмодернистской пародии на девичью группу. Поэтому «Шпильки» и пели такие песни, как «Сам ты Наташа» (отповедь похотливым гастарбайтерам), «Маленькая штучка» (ода мужскому достоинству, в чем бы оно ни заключалось) и «Дуня Кулакова» (посвящение одноименной легенде, уведшей бойфренда). Считывал ли слушатель иронию, неизвестно — но, видимо, не вполне, потому что для того, чтобы функционировать и приносить прибыль, «Шпилькам» все-таки понадобилась довольно хитроумная бизнес-модель. Они, по словам Елина, выступали преимущественно в казино — посетителям которых тоже ведь надо что-то слушать, кроме стрекота одноруких бандитов. Стоило, впрочем, игорному бизнесу оказаться вне закона, как проект «Шпильки» мгновенно пропал с радаров.

Дилетант года — рэпер Павел Воля

Конечно же, музыкальная эксплуатация гламура по-русски не могла обойтись и без человека, называющего себя «гламурным подонком». Павел Воля по состоянию на 2007 год — уже почти легенда. За предыдущие пару лет Comedy Club, где Воля в начале каждого выпуска высмеивает звездных гостей, превратился в настоящий феномен российского телевидения, свидетельство, что юмор в эфире вполне может быть современным и не обязательно должен сводиться к тусклым потугам шутить от ветеранов «Аншлага». Неудивительно, что звезды Comedy принялись конвертировать свой стендап-успех в других сферах деятельности — от рекламы до кинематографа (забыть «Самый лучший фильм» вряд ли удастся хоть кому-то, кто его видел). А Павел Воля... попробовал себя в рэпе.

Более того — перла черная музыка из комика с очевидной мощью: «Respect и Уважуха», дебютный альбом Воли, оказался двойным и вместил в себя аж 29 треков. Конечно же, особенно техничной читкой Воля похвастать не мог — что, впрочем, компенсировал солидной самоиронией. Не обошлось даже и без классического для любого начинающего рэпера размышления о своем месте в хип-хоп-ландшафте: «Если ты хочешь продавать четыре диска в год, конечно, лучше рэп», — так он объяснял свой выбор именно этого жанра для своей музыкальной самореализации. В основном же он, впрочем, отрабатывал свое сценическое амплуа «гламурного подонка» — одновременно и воспевающего мир Барвихи и шоубиза, и над ним иронизировавшего. Не обошлось и без хита — выражавшая ощущения элит по состоянию на 2007-й песня «Все будет офигенно» не покинула ротаций, даже когда финансовый кризис 2008-го настроения в обществе несколько изменил.

Москвичи года — Гуф и CENTR

Конечно же, почти вся иконография гламура вертелась вокруг Москвы — города, куда стекались и большая часть капиталов, и большинство очарованных обещанием роскоши и успеха. Тем забавнее, что лучше всего в 2007 году столицу удалось воспеть артисту, от гламура пока что далекому и годами нарабатывавшему себе репутацию в рэп-подполье и на узконаправленных интернет-форумах вроде hip-hop.ru. Входивший в группу CENTR Алексей Долматов, он же Гуф, выпустил альбом «Город дорог» и мгновенно превратился в самого популярного рэпера страны — фанаты еще долго потом обсуждали, даже какое прочтение палиндрома-названия пластинки правильное: с акцентом на важность Москвы для сердца Долматова или на многочисленность московских дорог (и если да, то каких, ведь о своих проблемах с запрещенными веществами Гуф читал с располагающей откровенностью).

Интереснее, впрочем, какой именно предстает Москва на дебюте Гуфа. Это город мутных замутов и героиновых снегопадов, ведущих в никуда трамвайных путей и бесконечных способов убиться — но при этом пространство явно родное настолько, что вырываться из него лирический герой, которому «нужен московский смог», не стремится. Можно, то есть, что угодно думать о поэтических талантах Алексея Долматова или особенностях его дикции, но цельности видения окружающего мира у него не отнять — недаром в него органично вписывается даже пожилая бабушка рэпера, даже выдающая фит в композиции «Ориджинал Ба». Успех, который вслед за Гуфом постигнет и его группу CENTR, правда, скажется на артисте не лучшим образом: его вредные привычки усугубятся, а дарование притупится настолько, что через несколько лет мемом станет фраза «Гуф умер».

Лимита года — Баста

По состоянию на 2007 год Баста, одаренный ростовский эмси, в родном городе известный на протяжении уже десятка лет — с тех пор, как на расходившихся по рукам кассетах появилась его песня «Моя игра», был уже довольно успешным москвичом, который вот-вот станет совладельцем клуба «Газгольдер». Чтобы, впрочем, оказаться в Москве, Василию Вакуленко пришлось пройти немало испытаний — начиная с победы над наркотической зависимостью, которая чуть не погубила его карьеру еще в зародыше. Затем — безденежье: основатель «Газгольдера», бизнесмен Евгений Антимоний хотел видеть рэпера в столице и взяться за его раскручивание, но у того элементарно не было средств на переезд. Антимоний решил таланту помочь — и передавал тому деньги через другого известного ростовчанина Богдана Титомира. До Басты дошло в лучшем случае 10 процентов от этих инвестиций. Переезд затянулся аж на год.

В Москве, впрочем, у Вакуленко довольно быстро, что называется, поперло. Песня «Осень» с его первого альбома «Баста 1» стала хитом, а в 2007-м вышел «Баста 2», реабилитировавший из небытия «Мою игру» (и добавивший к ней фит Гуфа), задействовавший на подпевках лучшую певицу страны на тот момент МакSим и окончательно короновавший Басту в качестве главного лирика на русской рэп-сцене. Удивительнее то, что Вакуленко ухитрится не только завоевать народную любовь, но и не законсервироваться в амплуа рэпера, которому удается читать только о романтических чувствах и временах года. Уже через год он перепридумает себя заново — и сумеет стать еще популярнее.

Конфликт года — КАЧ против Виктора Дробыша

Самый абсурдный эпизод в русской музыкальной жизни 2007 года разыгрался в апреле — и начался с невинной, как кажется, шутки. На сцене фестиваля журнала Fuzz оказались группа «Мумий Тролль» и трэш-шапито КАЧ в лице своего лидера, шоумена Сергея Смирнова (он же Мастербой), умеренно известного в Петербурге своими преисполненными мата и эпатажа треками с уклоном в рэп. На тот момент самое известное творение Мастербоя провозглашало: «Москва сосет, Питер решает» — но исполненной им в обнимку с Ильей Лагутенко на фестивале Fuzz композиции суждено было ту песню по славе переплюнуть. Причем вновь не обошлось без описания орального секса — в припеве исполненного с лидером «Мумий Тролля» «Подвига» Мастербой призывал известного поп-продюсера: «Витя Дробыш, соси, *****». Лагутенко стоял рядом и весело размахивал руками.

Лидеру «Мумий Тролля» удалось — как раз благодаря тому, что вместо подпевания он подмахивал — более-менее выйти из этой ситуации сухим из воды, сославшись на то, что произошедшее было шуткой. А вот Мастербою так легко отделаться не вышло — Дробыш подал на него в суд, и в отношении Смирнова было заведено дело по статье «Публичное оскорбление». На заседаниях смелость артиста куда-то испарилась: он жаловался на то, что судья к нему заранее предвзят, говорил, что Дробыш вместо разбирательств мог бы просто сочинить ответный дисс, и апеллировал к тому, что у него самого не только невысокий заработок, но и иждивенцы на попечении. 50 тысяч рублей оскорбленному продюсеру, которые были присуждены в качестве наказания, заплатить, впрочем, все-таки пришлось.

Металл года — Serebro

Кажется, никто не выводил на российскую поп-сцену столько успешных проектов, как Максим Фадеев. Его последнее на сегодня такое детище, девичья группа Serebro, стартовала с места в карьер — то есть дебютировала на публике в национальном отборе «Евровидения»-2007, который благополучно и выиграла, обойдя с песней, нехитро названной Song #1, такие известные коллективы, как «Звери», «Банд'Эрос» и «Город 312». Входившие в состав Serebro девушки на тот момент знали друг друга не больше года. И если Елену Темникову Фадеев вел еще с «Фабрики звезд 2» (и строго говоря, создавал группу именно под нее), то Ольга Серябкина до этого была бэк-вокалисткой Иракли, еще одного подопечного продюсера, а Марину Лизоркину, по слухам, и вовсе нашел в интернете.

С таким названием от группы ждали на «Евровидении» как минимум второго места — но получилась бронза: на третью ступеньку Serebro подвинула представлявшая Украину Верка Сердючка (для которой такой успех обернулся проблемами: и Константин Эрнст обиделся за опережение российских участниц, и вместо ничего не значащих слов припева «Лаша тумбай» россияне массово услышали «Раша, гудбай!» — и так путь на наше телевидение для Андрея Данилко оказался закрыт). И все равно — призовое место было сочтено успехом, а Serebro в одночасье стали звездами и оставались таковыми больше десяти лет. Не мешали ни смены состава, ни скандалы вокруг провокационных текстов, клипов и нарядов. История группы закончилась только тогда, когда она надоела самому Фадееву, распустившему ее в конце 2019-го.

Ностальгия года — «Дискотека 90-х»

В 2007 году на всеобщее обозрение попал удивительный парадокс: при том, как настойчиво россиянам напоминали о том, каким тяжелым временем для страны были девяностые годы, выяснилось, что они совсем не против по этому сложному десятилетию ностальгировать. Причем отплясывая — в телеэфире впервые показали «Дискотеку 90-х», которая на тот момент усилиями «Радио Рекорд» уже несколько лет подряд проходила в Петербурге, каждый раз осваивая все более вместительные площадки. В 2007-м это был СКК «Олимпийский», где собрались вспомнить хиты минувших лет 25 тысяч человек. Перед их взором предстали не только «Руки Вверх!», «Кар-Мэн» и «Мальчишник», но и зарубежные артисты вроде Ace of Base и Haddaway. Ну а вскоре этому явлению стало тесно в Петербурге, и оно начало осваивать и остальные хоть сколько-то населенные города России, превратившись тем самым в одну бесконечную, пахнущую жвачкой Turbo и наряженную в джинсы-варенки гастроль.

Что ж, можно только порадоваться за артистов, которым и спустя десятилетия после выхода их главных (а нередко и единственных) хитов благодаря этому ностальгическому заряду есть что намазать на хлеб. Тем более, что, судя по всему, «Дискотека 90-х» окажется неподвластна даже коронавирусу, и ее тур по стране возобновится, как только будут сняты соответствующие ограничения. Можно, наверное, сделать вывод, что если сама она настолько живуча подобно некому изощренному вирусу, значит, и мифология девяностых въелась в подсознание россиян словно неизлечимая болезнь. А можно просто подпеть «Студенту» и «Лондон, гудбай».

Конспирология года — «Вахтерам»

В 2007 году российских слушателей покорила песня «Вахтерам» украинской группы «Бумбокс», годами прозябавшей в Киеве по съемным квартирам и наконец пришедшей к успеху. Для этого понадобилось записать по-настоящему пронзительный трек: в «Вахтерам» сквозил трагизм разрушающейся любви, порой взрывающийся натуральным психозом бесконечного выяснения отношений, а кроме того, метко били в болевые точки обитателей постсоветского пространства такие точно выхваченные приметы местной жизни, как хрущевки, ночи в Крыму и дворовая молва. Наверняка срабатывал со слушателем и неожиданный экзистенциальный поворот припева: «Нас в хрущевке двое: кто мы и откуда?» И действительно.

Публика, впрочем, бросилась не отвечать на этот прямой вопрос, а разгадывать тайну двойного смысла новоиспеченного хита — в обращении «Вахтерам» многим почудилось завуалированное посвящение наркоманам. Теория заговора быстро обросла как будто вполне убедительными аргументами, вычитанными из текста песни. Какие такие плюшки стынут у лирических героев? Не о гашише ли речь? А зачем они плавят металл и имеют дело с черной посудой? Ну, точно как героинщики, коптящие столовые ложки. А почему им ближе тормоз, а не газ? Наверняка из-за любви искусственно замедлиться. Что же может значить слово «чивава»? Вряд ли что-то легальное. Солист «Бумбокса» Андрей Хлывнюк десять лет молчал о секретах «Вахтеров», а потом только подлил масла в огонь, выложив под обсуждением песни в Facebook портрет Боба Марли. Интересно, а есть ли хрущевки на Ямайке?

Создано при поддержке ИРИ