Крестный отец мирового кино: почему без России не было бы Голливуда
Иван Судаков Актер, режиссер, эссеист, продюсер. Работал куратором в Международном фонде Станиславского, театральном фестивале «Сезон Станиславского». Окончил ГИТИС. Автор двух сборников прозы и стихов. Основатель собственного театра KTO studio
Марлон Брандо, Клинт Иствуд, Кристиан Бейл, Джонни Депп, Роберт де Ниро... Все они не были бы такими великими актерами, если бы не один русский купец, которому было не все равно. Но обо всем по порядку.
Был 1969 год. Режиссер Лев Кулиджанов снимал в Петербурге фильм «Преступление и наказание» по Достоевскому. Актриса, игравшая убиенную старуху, должна была вживаться в роль (так это называется у Станиславского). Она поступала самым простым образом: запиралась в огромной петербургской квартире часа на два и начинала бояться.
Каждую неделю к ней должна была приходить родственница, и каждую неделю эта родственница должна была стоять и ждать под дверью, пока актриса подготовится к роли и достигнет достаточного уровня страха. Дверь же заперта изнутри. Однажды она пришла к двери, пнула ее — и дверь оказалась не заперта. «Наконец-то тебя убили!» — поприветствовала она актрису.
Это все, разумеется, актерские байки. Но в каждой шутке — только доля шутки. В конце XIX века в России играли совсем не так, как сейчас. Режиссер — это была профессия человека, который должен был просто собрать актеров вместе для того, чтобы они прочитали выученный текст пьесы на сцене с выражением.
Были актеры-трагики, были актеры-комики. И ни в коем случае трагик не мог играть комическую роль. Иначе публика не шла. Так появилось то проклятие актеров, что называется амплуа. Актер Григорий Вицин никогда не пил, но в кино его звали на роли пьяниц и забулдыг. Актер Роберт Паттинсон играл много ролей после фильма «Сумерки», но даже в костюмной мелодраме по Мопассану нельзя перестать узнавать в нем вампира.
Люди вставали в свет и очень красиво читали монологи, именно поэтому сюжеты и действие пьес Гоголя и Островского понятны любому школьнику. Эти хорошие, эти плохие, эти что-то затевают. Надо их победить и в конце прочитать либо разоблачающее письмо, либо обличающий монолог. Зал смотрел не дыша.
Но эпоха изменилась. Пьесы стали более реалистичными, а в жизни редко когда что-то делится на черное и белое. В пьесе Чехова «Чайка» нет ни одного отрицательного героя, поэтому она и провалилась в театре старого режима. Актеры просто не понимали, какое амплуа применять к героям. «Новые формы», которых так жаждал главный герой пьесы Константин Треплев, были действительно нужны, и они появились.
В новом театре Станиславского актеры стали больше интересоваться психологией и мотивами поведения персонажа. Режиссер сел в режиссерское кресло и стал трактовать пьесу (в театре старого режима за такое сразу расстреляли бы). Появилась «система Станиславского». Знаменитое «верю — не верю». Если актер перед репетицией пытается понять логику поведения персонажа, роль которого он исполняет, тогда случится это чудо театра, за которым мы все в него идем. Это работает очень просто
Вот вам, например, надо сыграть Гамлета. Для того чтобы вжиться — два пути. Первый — ехать в Данию, в Эльсинор, в замок Гамлета, ходить по замку, пропитываться атмосферой. Так Станиславский ставил Чехова (и Чехов был против). Но билет в Данию стоит дорого, и там всякие визовые проблемы могут возникнуть. Второй путь попроще. Убрать все то, что вы не сможете почувствовать сегодня. Вы сыграете датского принца? Нет. Сможете почувствовать то, что вы владеете страной, которой угрожает король по имени Фортинбрасс? Вряд ли. Значит, упрощаем.
Вам двадцать лет или двадцать пять. Перед вами все дороги открыты, все университеты, любые девушки, любая работа. Вы возвращаетесь домой после долгого путешествия, и вам говорят, что у вас умер отец, который вас воспитал и которого вы несказанно любите. Предлагаемое обстоятельство номер один.
Первая в жизни утрата, и сразу — самого близкого человека. Вы ходите по городу и не понимаете ничего. В таком состоянии человек способен поверить во что угодно, только не в то, что его близкий человек умер. Призрак по ночам ходит по подъезду? Вполне возможно. Отца убили, чтобы получить его бизнес? Очень даже. Убил его неудачливый брат? Чем не вариант. Вы видите, как брат отца женится на вашей матери на следующий день после похорон. И все! Вы начинаете подозревать всех, а если вы молоды и у вас еще есть силы сопротивляться тому, что древние называли Рок, — вы будете сопротивляться. Более того, вы будете думать о том, что такое смерть.
И вот уже все проблемы потеряли шекспировский размах. И вот уже вы читаете монолог Гамлета не просто красиво, а понимаете, что там смысл не просто в «словах, словах», а это размышление молодого человека (да и любого человека) о том, что будет с нами после смерти. Грубо говоря, вы никогда не сыграете другого человека. Вы всегда и везде сможете играть только себя.
Именно это и восхитило американцев, когда Станиславский приехал в США в рамках своего турне в 1923 году. Критики по несколько раз смотрели спектакли Художественного театра, соратники Станиславского читали публичные лекции, а сам Константин Сергеевич через переводчика давал разъяснения к своей системе. Именно здесь он написал свой самый главный труд, без знания которого ни один абитуриент не поступит в театральный, — «Моя жизнь в искусстве».
Американцы были в восторге. Отпускать Станиславского в Россию никто не хотел, но он поехал, а в Штатах остался его коллега по Первой студии МХАТ Ричард Болеславский. Здесь он основал свою студию, которая положила начало актерской школе США. Студия называлась American Laboratory Theatre — Американский лабораторный театр. Здесь учился один из главных американских театральных педагогов XX века — Ли Страсберг, выпустивший в свое время Мэрилин Монро, Роберта де Ниро, Дастина Хоффмана, Кристофера Вальца, Марлона Брандо, Дэниэла Дэй Льюиса.
К примеру, фильм Стивена Спилберга «Линкольн», где в главной роли Дэй Льюис. Он ожидал от коллег, что они будут обращаться к нему как к президенту, писал сообщения и подписывал бумаги как Линкольн.
Есть и другой пример следования системе, ставший уже мемом: Кристиан Бейл для того, чтобы сыграть страдающего бессонницей человека, сбросил 34 килограмма, а потом набрал их опять и даже основательно подкачался для роли Бэтмена в фильме Кристофера Нолана.
Фильм «Таксист» Мартина Скорсезе давно стал классикой мирового уровня. В главной роли там выступил один из главных последователей Станиславского в Голливуде — Роберт де Ниро. Готовясь к роли в «Таксисте», актер получил лицензию и развозил клиентов по 12 часов в день.
Поэтому в следующий раз, когда вы будете сопереживать главному герою в зрительном зале, просто на секундочку вспомните, что, быть может, он не был бы таким потрясающим и таким человечным, если бы не ваш соотечественник. А выйдя из зала, посмотрите, что идет в театре на следующих выходных — не только же в кинотеатре плакать!