Бархатный сезон. О самой влиятельной рок-группе 1970-х сняли фильм. Почему это лучшее музыкальное кино года?

На Apple TV+ вышел документальный фильм Тодда Хейнса The Velvet Underground — история не только одной из самых влиятельных групп в истории музыки, но и эпохи, которую она озвучила и определила. «Лента.ру» рассказывает, почему эта картина — практически идеальный образец для авторов, берущихся за фильмы о рок-героях.

Интересно представить себе хотя бы на минуту сериал о нью-йоркских шестидесятых наподобие «Оттепели» Валерия Тодоровского. Нечто подобное — правда, о семидесятых — попытались сделать Мартин Скорсезе с Миком Джаггером в «Виниле», однако проект был закрыт после первого сезона. Вероятно, продолжению помешало то, что авторы так и не нашли язык разговора о дикой эпохе, когда авангардный рок зарождался бок о бок с ранним хип-хопом. Американские шестидесятые в этом смысле были еще более диким временем — совершенно непонятно, каким образом показать на экране, например, «Фабрику» Энди Уорхола? Попытка была предпринята совсем недавно — в нетфликсовском сериале «Холстон», но и она, очевидно, не отражала завораживающей опасности той эпохи. В любом случае, если бы такая американская «Оттепель» случилась, то саундтреком обязательно стали бы песни The Velvet Underground — например, Femme Fatale с вокалом фаворитки Уорхола Нико.

В разговоре об этой удивительной группе никогда не удается обойтись без гениальной фразы Брайана Ино: мол, пластинок они продали немного, но каждый, кто ее купил, — собрал собственную группу. Эту сентенцию, криво посмеиваясь, говоря о своем фильме, произносит и Тодд Хейнс. И очевидно, что нет на свете режиссера, который справился бы с фильмом о VU лучше.

Фильмы о музыкантах — как документальные, так и игровые — жанр сколь очевидно привлекательный, столь и невероятно сложный. Про композиторов прошлого — еще куда ни шло, но парадные портреты рокеров — это почти всегда дохлый номер. За примерами далеко ходить не надо: даже канонический фильм Оливера Стоуна «Дорз» явно имеет мало общего как к своему извивающемуся ящерицей главному герою, так и к безумной эпохе. Для Хейнса эти сложности не пустой звук: The Velvet Underground — не только его первая документалка, но и уже четвертый фильм режиссера про рок-кумиров (считая короткометражку про Карен Карпентер «Суперзвезда»). Причем снимать режиссер предпочитает, так уж вышло, про живых героев. Его первый опыт на этом поприще, «Бархатная золотая жила», и вовсе чуть не обернулся скандалом. Дело в том, что Дэвиду Боуи решительно не понравилась такая киноинтерпретация раннего этапа его карьеры и, чтобы дело не кончилось судом, из сценария пришлось убирать не только любые реальные имена, но и песни оскорбленного артиста.

В «Меня там нет» о Бобе Дилане режиссер, наученный горьким опытом, во-первых, заручился согласием героя, а во-вторых — придумал совсем уж изощренный способ повествования. Дилана там сыграли шесть разных актеров — в том числе Кейт Бланшетт. Сам фильм, в свою очередь, превратился из затхлого байопика в воображариум, основанный на авторском восприятии по определению непознаваемого героя.

Вся эта долгая прелюдия необходима, потому что помогает справиться с шоком, в который легко может повергнуть фильм Хейнса под названием The Velvet Underground. И нет, дело не в той истории, которую он рассказывает. Шокирующие детали бытования уорхоловского окружения и юности Лу Рида (лечение гомосексуализма электрошоком и т.д.) легко можно почерпнуть, в частности, из Википедии — как и, собственно, историю появления и распада The Velvet Underground. Хейнс ее, конечно, тоже рассказывает — устами участников и свидетелей.

Режиссер рассказывает, что отсмотрел 600 часов хроники, включая концерты VU, но на экране здесь преимущественно не группа, а Нью-Йорк, увиденный в фильмах Энди Уорхола, Кеннета Энгера, Йонаса Мекаса (его памяти, кстати, посвящена картина) — режиссеров-авангардистов того времени. Хейнс показывает город, трясущийся от напряжения между лучезарным масскультом и интеллектуалами-декадентами, не питающими никаких иллюзий по поводу «лета любви» и его плодов. Лу Рид говорил, что хочет добиться при помощи гитар и барабанов того же, что его герои — Берроуз, Гинзберг, Бодлер — при помощи слов. Музыка VU наглядно доказала, что это возможно. Тодд Хейнс делает то же самое сугубо кинематографическими методами, рифмуя свой метод с аудиовизуальными перформансами VU на «Фабрике». Там они как раз и озвучивали кино, которое проецировалось поверх их затянутых во все черное фигур.

Традиционные «говорящие головы» здесь тоже есть. Солирует, конечно, главный соавтор Рида Джон Кейл, но появляются и барабанщица Морин Такер, и учитель Кейла, потрясающий композитор-экстремист Ла Монте Янг, и многие другие. Показывают только тех, кто был жив на момент съемок. Голоса ушедших звучат при этом исключительно из-за кадра — это роднит фильм с «Меня там нет»: главные герои здесь тоже мало появляются на экране — лишь внимательно всматриваются в зрителя с уорхоловских пленок.

Происходящее за кадром — то есть звук — здесь вообще очень важен, поэтому жаль, что в России картину нельзя увидеть в кинозале. Хейнс не только рассказывает, как из революционной лирики Рида и минималистской выучки Кейла родился уникальный звук VU. Он это показывает нагляднейшим образом: невидимый, но вполне осязаемый кейловский дроун постоянно сверлит и разъедает кадр — ровно до момента, пока Джон не уходит из группы. После этого за кадром воцаряется почти оглушительная тишина, в которой остаются лишь негромкие гитарные аккорды и голос.

Именно звук — в отличие от тех же «Бархатной золотой жилы» и «Меня там нет» — как раз и оказывается, в сущности, главным героем фильма. А в звуке VU основополагающее значение играл голос — принадлежавший Лу Риду. Дело не в том, что The Velvet Underground дали голос изгоям и маргиналам — до известной степени это до них сделали The Beatles. Дело в том, что они буквально дали понять, какой у этого голоса тембр и с какими интонациями можно говорить на терзающие его мрачные и мутные темы так, чтобы от него было невозможно отмахнуться. Именно поэтому фильм заканчивается пронзительной нарезкой поздних фотографий Лу Рида. Именно поэтому единственный раз, когда из-за кадра вдруг звучит голос Дэвида Боуи, он говорит именно о своем друге-враге Лу. И именно по этим акцентам становится понятно, насколько личным явлением The Velvet Underground является для Хейнса — открытого гея и участника движения New Queer Cinema, которому VU во многом дали путевку в жизнь в искусстве.

Фильм The Velvet Undergound выходит на платформе Apple TV+ 15 октября