Михаил Коляда: «В этом году у меня обе программы очень удачные — я их понимаю, чувствую, и значит, могу выдать эмоции»
– В этом сезоне вы долго выбирали короткую программу — пробовали «Щелкунчика», потом показали Карузо на контрольных прокатах, потом опять вернулись к «Щелкунчику». Rак выглядел этот процесс для тебя и что для тебя важно при выборе программы?
– Этот процесс был очень интересный, долгий. А для меня важно, как я чувствую музыку. Я в голове представляю некий образ и уже отталкиваясь от этого понимаю, смогу я его передать или нет. Я считаю, что с «Щелкунчиком» получилось. И со «Списком Шиндлера» тоже. В этом году обе программы очень удачные — я их понимаю, чувствую, и значит, могу выдать эту эмоцию.
– А что именно в музыке «Щелкунчика» тебе нравится?
– Мне звучание очень нравится — оркестровое. Мне нравится… не знаю, буквально все! Каждый инструмент, который там звучит, мне очень нравится. Аж до мурашек пробирает!
– Новый «Щелкунчик» получил очень хорошие отзывы после выступления на «Финляндия Трофи». Как шла работа над этим образом?
– Мы работали с разными хореографами. И я считаю, что каждый внес свой вклад — какую-то свою изюминку. Как Алексей Николаевич сказал, что программа, которая получилась — это все три программы, которые мы делали до. То есть от каждого человека мы взяли по чуть-чуть и использовали это в «Щелкунчике».
– А ты сам, наверное, тоже что-то вложил в нее?
– Ну… да. По большей части, конечно же, это постановка Ильи Авербуха — есть у него свои какие-то фишечки. У Ильи сразу сложилось целостное представление программы — начало, финал — и все это повествование очень логично льется во время программы. А от себя, ну не знаю. Может быть какие-то микродвижения у меня проскакивают, которые уже идут изнутри, от себя.
– «Список Шиндлера» был идеей Алексея Мишина. Расскажи про этот образ, ведь он совсем другой.
– В этой программе у меня такое видение, что я непосредственно сам Оскар. Я показываю, как он проживал, переживал эту историю. Показываю, что через боль, через страдания в конечном итоге он смог помочь многим людям. И программа эта скорее героическая — она о великом поступке одного человека, который пытается сломать систему, но где-то получается, где-то нет. И в ней есть внутренний какой-то конфликт. Вот так я вижу. И я как раз это и показываю, – сказал Коляда.
Похоже, Коляда и Мишин запутались с олимпийскими программами: дважды сменили короткую, зря не оставили «Нуреева» и рискуют с прыжками
