Надежда Крыгина: «На создателей фильма о Зыкиной я хотела подать в суд»
Певицу Надежду Крыгину знают во всём мире. Родилась она в Курской области, в селе Петрищево. Первое признание публики пришло к ней на сцене курского Дворца культуры. В 1979 году десятиклассница Крыгина стала лауреатом областного конкурса народной песни. А в нынешнем году Надежда Евгеньевна была председателем жюри X Всероссийского конкурса-фестиваля имени Надежды Плевицкой, который проходил на той же сцене. В перерыве между концертами она поговорила с корреспондентом «Курской правды». Плевицкой болею с юности – Надежда Евгеньевна, выходит, именно на этой сцене вы решили стать профессиональной певицей? – Это решение я приняла гораздо раньше. После 8-го класса уже держала экзамены в училище имени Гнесиных. Не поступила: оказалось, голос ещё не сформирован. Это подтвердили и в музыкально-педагогическом училище имени М.М. Ипполитова-Иванова, куда я поступила после 10-го класса. – Правда ли, что тогда вы даже не знали нотной грамоты? – Не знала. Ведь в музыкальной школе я не училась. Но на отделение народной музыки можно было поступать без музыкальной подготовки: учитывали только данные. Таких девчонок, как я, приехавших учиться из разных уголков страны, было много. – Вы учились и пели в ансамбле «Россияночка»… – Да, уже на 2-м курсе учёбы в Москве я начала работать в этом коллективе. Его тогда только создавала замечательная певица и педагог Римма Масленникова. Она выбрала меня, Эллу Мамонову – она училась на 3-м курсе – и Надежду Кадышеву. Надя уже заканчивала учёбу. Все мы учились в классе Николая Михайловича Тарасенко. В «Россияночке» я пела десять лет. За это время окончила училище имени М.М. Ипполитова-Иванова и поступила в институт имени Гнесиных. Потом начала сольную карьеру. – Известно, что вы стояли у истоков фестиваля имени Плевицкой. А как вы познакомились с творчеством этой замечательной певицы? – Фестиваль создал наш знаменитый земляк – скульптор Вячеслав Михайлович Клыков. Он сделал всё, чтобы вернуть из небытия имя Надежды Плевицкой. Первые конкурсы прошли на родине Надежды Васильевны – в селе Винниково Курского района. Я к тому времени уже была влюблена в её творчество. Впервые я услышала её имя ещё в музыкально-педагогическом училище имени М.М. Ипполитова-Иванова. Узнала, что Надежда Васильевна – моя землячка. Но всерьёз обратилась к её творчеству, уже когда училась в институте имени Гнесиных. Я задумывалась о сольной карьере и очень хотела включить в свой репертуар песни Плевицкой. Но где взять ноты? Лишь восемь песен в её исполнении сохранились в архиве Гостелерадио. И тогда мне повезло познакомиться с коллекционером Владимиром Степановичем Заикой – обладателем собрания записей Плевицкой. Несколько часов подряд я слушала эти записи. Одна из моих любимых песен – «Белилицы, румяницы». Известно, что Надежда Васильевна записала её в США под аккомпанемент Сергея Рахманинова. Я пою её а капелла. Кстати, впервые эту песню исполнила на родине Надежды Васильевны. – Изменился ли конкурс-фестиваль имени Надежды Плевицкой за время своего существования? – Почти каждый год я была в жюри конкурса-фестиваля, но председателем стала впервые. Могу сказать, что исполнительский уровень участников с каждым годом всё выше, ширится и география. Всё больше самодеятельных коллективов – участвуют не только профессионалы. К сожалению, из-за пандемии в этом году приехать смогли не все желающие. – Что можете сказать о выступлениях наших земляков? – Гран-при в этом году у ансамбля «Венец» из Костромы, но наши тоже показали себя очень хорошо. Это можно сказать обо всех коллективах региона – ансамблях Курского колледжа культуры, музыкального колледжа имени Свиридова, о солистах государственной филармонии. Прекрасно выступил ансамбль «Ростань» из Суджи. Но конкурс есть конкурс. Кто-то всегда лучше. Есть великолепные голоса, обладатели которых подготовились чуть хуже, а есть артисты с более скромными вокальными данными, подготовка которых на высоте. Но совершенству нет предела! Впереди – новые конкурсы. Ничего подобного в жизни не было – Надежда Евгеньевна, ваш супруг – известный музыкант, баянист-виртуоз, композитор Виктор Гридин. До того, как вы стали его женой, Виктор Фёдорович был в браке с народной артисткой СССР Людмилой Зыкиной. Ходили слухи о том, что знаменитая соперница стала причиной многих последующих неудач в вашей творческой карьере… – В моей творческой судьбе действительно были неудачи. Были и люди, которые стали их причиной. Но думаю, что Людмила Георгиевна не имеет к этому никакого отношения. – В 2013 году на экраны вышел фильм «Людмила» о жизни Людмилы Зыкиной. Одна из его героинь – Надя Крымова, артистка хора. Вы прототип этой героини? – Факты, касающиеся моей судьбы, там искажены. Хочется спросить, чем руководствовались сценаристы и режиссёры, когда это снимали. В фильме события разворачиваются так: Надя Крымова по просьбе Людмилы Зыкиной остаётся у постели заболевшего Виктора Гридина. Гридин поправляется, а через некоторое время сообщает Зыкиной, что полюбил Надю и уходит к ней. Ничего подобного в жизни не было. Да я в то время глаза на него поднять боялась! Всё началось гораздо позже. Когда у нас складывались отношения с Виктором, я знала, что с Людмилой Георгиевной они уже расстались, сохранив дружеские отношения, ведь продолжалась совместная творческая работа в ансамбле «Россия». С Виктором мы поженились осенью 1994 года. А про фильм… Пусть скажут спасибо, что я не подала на создателей в суд. Приезжаю надышаться родиной – Вы бываете на своей малой родине, в Петрищево? – Я была там совсем недавно – 14 сентября. В Черемисиново мы открывали модельную библиотеку. Наверное, у каждого так бывает, чувствуешь: надо приехать, подышать родиной. И получить утешение. Я всегда приезжала сюда в самые трудные моменты. Как-то у меня пропал голос. Никто не мог понять, почему это произошло, и я не знала, вернётся ли он, смогу ли продолжать петь. Я помню, как приехала в Петрищево, – ещё были живы родители. Вечером собрались соседи, родные. Мы долго сидели, разговаривали, смеялись, вспоминали. Потом запели – голос вернулся. Теперь я приезжаю на могилы: здесь, в Петрищево, похоронен весь мой род – родители, деды, бабушки. Дом, к сожалению, я продала. В доме должны жить! Но мне всегда рады односельчане, приезжает в Петрищево и моя племянница Танюша, теперь она живёт в Щиграх. Конечно, вздыхаю, переживаю, скучаю, но всему своё время. – Вы верующий человек. Никогда не хотели петь в храме? – У нас замечательный храм – Рождества Иоанна Предтечи. Хожу в него уже 20 лет. Там превосходнейший хор. Но в хоре я не пою и не буду петь никогда. Для меня это слишком высокое служение. Я воцерковляюсь, читаю Евангелие, жития святых. Я участник богослужения. А это великое дело. – Вы поёте русские песни по всему миру. – Где хорошо поёшь, там хорошо и принимают. Когда едешь за границу, стараешься подобрать вещи, которые зрители знают. А вообще музыка не имеет языка. Я всегда слушаю людей, которые поют, – в Китае, Турции, Африке. Ты не понимаешь слов, но музыку пропускаешь через себя и влюбляешься. Конечно, без наших «Подмосковных вечеров» не обходится ни один концерт. Просят спеть «Очи чёрные», «Калинку», «Эх, раз, да ещё раз», «Катюшу». В 1987 году с ансамблем «Россия» я выступала в Афганистане. Это был огромный госпиталь в Кабуле. И наши солдатики – красивые, молодые ребята. Многие в инвалидных колясках, некоторых принесли из хирургического отделения: молодые ребята после ранений, без рук, без ног… Было очень трудно собраться. Мы пели и улыбались, а плакали потом. Приезжали мы и в 1988, и в 1989 году. Однажды приехали давать концерт в одно из подразделений. И вдруг: «Боевая тревога!» А мы такие в русских костюмах, с балалаечками – и вдруг никого нет, все зрители по команде покинули зал. Начался обстрел, и нас попросили спуститься в подвал. Мы были уверены, что выступать нам в этот день уже не придётся. Признаться, даже обрадовались: стояла ужасная жара, а в подвале было прохладно. Тревога миновала, и мы, вернувшись в зал, увидели, что зрители нас ждут: не ушёл никто. Мы долго пели в этот день. Когда звучали песни о маме, у некоторых солдат на глазах были слёзы. Потом были выступления в Анголе, Сирии, Луганске. Тяжело видеть разрушенные города. А в ноябре у меня вновь концерт в Сирии. Там много наших соотечественников. Поеду! С Божьей помощью! БЫЛ СЛУЧАЙ «Это были гастроли с Московским государственным академическим театром танца «Гжель». Руководил создавший этот коллектив Владимир Михайлович Захаров. К сожалению, его уже с нами нет. Все исполнительницы – красавицы. Великолепные наряды! А Владимир Михайлович всё сетовал на то, что я не могу похудеть. Тут надо сказать, что вся моя жизнь после 25 лет – борьба с лишними килограммами. С переменным успехом! В тот период я в этой борьбе немного проигрывала. Мы были друзьями, и Захаров без церемоний сказал: «Ты полная! Девчонки в коллективе стройные, ты на их фоне выглядишь жирной. Вернёмся в Москву – начинай худеть». Я отнекивалась: «Владимир Михайлович, зачем? Посмотрите, как меня принимают!» Он соглашался, но вскоре вновь начинал говорить про диеты. Эти разговоры прекратились после концерта в Китае в 1992 году. «Гжель» выступила с таким успехом, что я рыдала от гордости за наших девчонок. И вдруг объявляют: «Надежда Крыгина, «Катюша». По сценарию я должна была спускаться по высокой лестнице, устланной красным ковром. Примерно на второй ступеньке каблук зацепился за дорожку, и я упала. Мелодия продолжала звучать: играла минусовая фонограмма. Зал взорвался аплодисментами. Мне помогли подняться. Всё обошлось благополучно. А Захаров сказал: «Крыгина, не худей! Если бы ты не была полной, костей бы не собрали. На живот катапультироваться удобнее!» Беседовала Елена ГАМОВА Фото Антона БОГДАНОВА и из личного архива Надежды Крыгиной
