Ямская – не от слова «яма»
Мы, куряне, частенько сетуем, что история оставила нам маловато вещественных подтверждений древности нашего города. А если вглядеться? Скажем, Ямская слобода – чем не старина? Да ещё какая интересная. Она в Курске существовала уже в XVII веке, в начале коего называлась Ерской. Если кто не знает, «ерек» или «ерик» – это небольшой ручей (название особенно распространено в низовьях Волги, Дона, Кубани и Днепра). Впрочем, река Фонтанка в первые годы существования Санкт-Петербурга называлась Безымянным Ериком. А вот ещё пример – слова из песни времен Гражданской войны, авторство которой приписывают Нестору Махно: «Как на грозный Ерик выгнали казаки, выгнали казаки десять тысяч лошадей…». Екатерине понравилось Надо полагать, в своё время на месте Ямской (Ерской/Емской) слободы было много ручьёв, проток и речушек. Их следы можно разглядеть и сегодня. Кстати, названия – Ямская слобода, Ямская дорога, Ямская улица – очень распространены в России, есть и в Москве, и в Питере. В 1629 году в Ямской уже была своя деревянная церковь – Введения. В 1647 году по патриаршему указу её освободили от дани: «из окладу выложить, потому что церковь разорена от крымских людей, поп взят в полон и приходских людей никого нет». Курск в то время постоянно подвергался нападениям с юга. И в 1646-м крымчаки совершили на Курск очередной набег, взяли в плен священника и часть населения. На месте первой Введенской церкви долгое время стояла часовня-«капличка» – на бывшей Поповой улице, возле усадьбы Бутова. Современная же Введенская церковь была построена в 1762 году. Сохранились воспоминания современников, что на Поповой улице было очень топко, потому-то новую церковь построили повыше – на бугре. План Ямской слободы того времени сохранился, но он настолько отличается от современного, что трудно найти существующие ныне улицы. Разве что Кузнецовку (сегодня – улица Дубровинского). Названа она была так от кузниц, во множестве располагавшихся в этом районе. Раньше, по преданию, она называлась Бобровкой. Узнаваема и Коренская площадь – та, где сейчас стоит церковь. По мнению градостроителей конца XVIII века, Ямская слобода составляла тогда пятую часть всего города. Как писали современники: «В ней домы все почти по плану выстроены и каменных более 10; в оной слободе церковь каменная богато украшенная (это уже современная Введенская) с оградою каменною же вокруг, строенная ямщиками…» Возвращаясь из своего крымского путешествия, Екатерина II гостила в Курске два дня. Причём ехала в столицу через Ямскую. Долго ещё из поколения в поколение в слободе передавались легенды об этом событии. Что-де, когда в Ямскую въехала императрица, ямщики выпрягли коней и на себе везли её коляску по шляху верст 10… Екатерина скоро прислала ямщикам жалованную грамоту на землю и лес по обе стороны шляха, расстоянием от слободы Ямской верст на 10, то есть до того места, докуда они её довезли. И кроме того, отдала им землю в Суджанском уезде. Привидения на это не способы Подобно тому как Стрелецкая, Казацкая, Пушкарная слободы несли сторожевую службу перед Московским государством, защищая его от нападений врагов, на слободу Ямскую возлагалась не менее ответственная роль – почтовая служба. Ямщики обязаны были содержать почтовых лошадей и были за это освобождены от других повинностей. В награду за службу они получали землю в виде распашной полосы, сенокосы, леса. Удалённое на окраину слободы новое кладбище (старое располагалось в своё время возле первой церкви) некоторое время считалось местом грабежей. Железнодорожники, сокращая путь, ходили с вокзала кратчайшей дорогой в слободу через кладбище, где их частенько поджидали лихие люди. Как-то пошли слухи, что там регулярно появляется привидение, преследует прохожих и грабит. Тогда двое подвыпивших ямщиков решили его изловить, и вскоре им это удалось. Сдёрнув с «привидения» белое покрывало, ямщики обнаружили известного всем вора. Он был передан полиции, и с тех пор «приведение» на кладбище уже не появлялось. Долой грязь! Река Тускарь была в своё время значительно шире нынешней, рядом с ней, в сторону Ямской, располагалось обширное озеро-залив, ныне высохшее. Река и озеро были богаты рыбой. Вся местность, прилегающая к реке и дальше в нижней части современной Ямской, была покрыта топкими болотами. По берегам шёл лес – через Щетинку в сторону Сапогова. С исчезновением лесов стали убывать и воды, Тускарь обмелела и сильно высохла. Там, где были болота, озеро и ручьи, в лучшем случае осталась небольшая вода, а чаще всего – одни старые названия: Протока, Винокурня, Косячка, Блудное болото, Заяры, Подосинник… Жители окрестных улиц рядом с заливом-озером были сплошь рыболовы. Они арендовали его и платили 150-200 рублей в год за право промысла. Остальным гражданам разрешалось ловить рыбу лишь удочками и саком, бреднем и неводами – запрещалось. Относительное благоустройство Ямской слободы началось лишь к 60-м годам XIX века – при губернаторе Дене. Грязь тогда в Ямской была невылазной, болота и топи подходили к главным улицам, слабый мост на Тускари постоянно сносило. Власть со всей энергией занялась благоустройством Ямской и лежащими через неё дорогами из Коренной пустыни и вокзала в город. Вовсю использовали заключённых из арестантских рот. Работа закипела, через некоторое время был возведён устойчивый мост через Тускарь, весь путь от Курска в Ямскую стал моститься и вскоре превратился в шоссе. В город из Ямской вели две дороги: одна через Ямскую гору (ныне улица Перекальского), другая – «через перевоз». Использовался островок, что располагался чуть ниже по течению моста. Слобода Ямская начинает особенно богатеть и крепнуть с проведением железной дороги. Вокзал построили в 1869 году, но первый поезд на Москву был пущен раньше – 30 сентября 1868-го, для проезда Александра II, возвращавшегося из Крыма. Царь проследовал по Херсонской и Московской улицам, подъехал к временному вокзалу, в 7 часов сел в вагон и отправился в Москву. Позже стали пускать и другие поезда с пассажирами. В 1869 году открыли движение на Москву, Харьков и Киев. Вскоре после этого было первое крушение поезда на мосту через Сейм. Профессиональное сообщество Тем временем количество жителей в Ямской ещё более увеличилось. Слобода расширила границы до Вокзальной улицы, а с 70-х годов стали заселять и Мурыновку. До этого там было распашное поле, пасека Карачевцова и хутор Масленникова. Были там ещё и керосиновые цистерны Нобеля. Но люди выселялись на новые места неохотно – глушь, пустошь вокруг, грабежи пугали их. Бывали ямщики и за границей. Высокая таможенная пошлина не позволяла им провозить оттуда ценные товары, и они пускались на хитрости. Скажем, чтобы провести шёлковую материю, они скатывали её в трубку и прятали внутри оглобли. Особо ценные вещи, золото они хитроумно прятали в мазницу (ведро с дёгтем). Ямское общество всегда было ревниво в своих правах и не пускало посторонних людей к себе. Разночинцам (так в Ямской называли всех, кто не был ямщиком) с большим трудом давали разрешение на право постройки дома. Если такие дома сгорали, то им не давали строиться снова. На Мурыновку выселялись лишь ямщики из больших семей и после пожаров для разрежения густоты построек. И лишь со времени революции в посёлке стали селиться пришлые (не местные) жители. И разночинцы получили права одинаковые с природными ямщиками на постройку домов в Ямской. С проведением железной дороги кончились ямщицкие почтовые повинности, но ямщики оставались собственниками больших земельных угодий. По данным Ямского Райсовета, Ямское Общество имело распашной земли 1063 десятины. А всего удобной и неудобной земли – 1926 десятин. При этом ямщики сами не занимались земледелием; свои земли сдавали в аренду. Так было и после того, когда они оставляли извоз. Сами же они занимались либо торговлей (крамарством), либо ремёслами. Например, крамарство состояло в том, что ямщик брал товар: мануфактуру, галантерею, иголки, нитки, пуговицы, колечки, крестики, сласти – всё необходимое для деревенской жизни, садился на воз и ехал торговать. Денег ему давали мало, торговля была главным образом меновая. Крамари ездили по Ямской и окрестным деревням и кричали: «Эй, ребятишки, выносите тряпички, костишки». И взамен за приносимое они давали пряник, колечко, конфетку. Ребята тащили у матерей тряпки нужные и ненужные, с интересом поджидая этих купцов, от которых они получали лакомства. Но большинство крамаров ездили далеко вглубь губернии за 100 верст и более; это были более богатые крамары. Часть обменной пеньки, тряпок, яиц, пуха и пера крамары продавали скупщиками по пути, а остальное привозили в Ямскую и здесь сдавали для обработки. Более зажиточные ямщики подались в промышленность. В слободе были трепальные заведения, в коих трепачи выбивали из пеньки кострику, обработанная пенька шла на веревки, её отправляли и для заграницы. Перо обрабатывалось так, что пушистые части отделялись от стержня. Это был довольно значительный промысел. В Ямской было развито живописное и иконостасное дело – работали семьи Карачевцовых, Исаичкиных и Чурсановых. Существовало альбуминовое, мраморное, паркетное, роговое и другие производства. По переписи 1866 года, выделялось преобладающее число сапожников (360 мастеров) и кровельщиков (131). По той же переписи бондарей было – 51, портных – 37, кузнецов – 24, ситников – 20. На летнее время молодое поколение отправлялось на Украину и в Новороссию в качестве кровельщиков и маляров. Уходили они ранней весной и возвращались глубокою осенью. Женщины, кроме домашней работы, пряли пряжу, ткали холсты и занимались подборкой мехов (шубницы). Согласно переписи 1866 года, население Ямской состояло из 2779 мужчин и 2799 женщин. Были среди ямщиков и капиталисты-тысячники. Они набирали ямщиков приказчиков-погонычей, которые отправлялись ранней весной на Украину и Дон. Там они скупали скот, выкармливали и по трактовым дорогам гнали его в большие города. Когда вышел закон о том, что скот должен перевозиться только по железной дороге (во избежание разноса чумы), они не смогли приспособиться к новым условиям торговли и начали сворачивать свои дела. Но некоторые из них занялись ссыпкой хлеба. Ямское общество содержало в слободе три школы: две мужские и одну женскую. Туда принимались исключительно дети ямщиков. На каждого неимущего сироту общество выдавало 1 рубль в месяц. Была своя касса взаимопомощи. В случае пожара бедные, помимо страховой премии, получали денежное пособие. Особняком от города Слобода неоднократно горела. Подозревали, что из-за поджогов, но дальше подозрений дело не шло. Наиболее сильные пожары случились в 1874-м, в 1885-м, в 1886-м, в 1891-м. Эти сведения найдены в церкви Введения; записывало их духовенство на полях богослужебных книг. Жизнь Ямской слободы всегда была обособленной. Ямщик любил свою слободу, с гордостью говорил, что он из Ямской, и неохотно женил своего сына на «чужой» девушке. Ямщики всегда отличались независимым характером, в средствах не нуждались и потому на железную дорогу не поступали. Да и тамошнее начальство их недолюбливало и старалось на работу не брать. Постепенно Ямская превращалась из слободы в самостоятельный городок: свой большой вокзал (который долго так и назывался – станция Ямская), своя шпагатно-верёвочная фабрика, свой стадион – «Локомотив»… Если посмотреть карту Курска 1934 года – в Ямской были свои улицы Ленина, Сталина, Маркса… И если бы Курску не нужно было набирать «вес» как областному центру, судьба Ямской слободы сложилась бы иначе. Виктор КРЮКОВ Использованы фрагменты краеведческих материалов
