Нина Русланова: За все, что Бог мне дал, спасибо

Не стало Нины Руслановой. Народная артистка РФ скончалась после продолжительной болезни в воскресенье, 21 ноября. Ей было 75 лет.

Каждая роль Нины Ивановны навсегда оставляла след в зрительской памяти. «Вечерняя Москва» публикует фрагменты интервью, в которых актриса рассказывала о работе, режиссерах, своем сложном характере, закалке и русских женщинах.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ 2008 ГОДА

— Нина Ивановна, вы снимались у таких режиссеров, как Кира Муратова, Георгий Данелия, Эльдар Рязанов, Алексей Герман…

— На режиссеров мне везло. Я с такими прекрасными режиссерами за свою жизнь поработала, не каждой актрисе выпадает такое счастье. Это подарок судьбы. А вот нынешние молодые как-то прошли мимо меня. Я сейчас снялась у режиссера Андрея Смирнова — он тридцать лет не снимал. Картина «Жила была одна баба». Смирнов работал над сценарием пятнадцать лет. Снимали под Тамбовом. Мне казалось, что он начнет мандражировать. Ничего подобного. Он не только не потерял в профессии, он с годами приобрел мудрость, глубину. Показал всю драму русской деревни. Нет. Профессию не пропьешь (смеется).

— Думаете, зрителю будет интересна такая тяжелая тема?

— Кому арбуз, а кому свиной хрящик. Кто любит «клубничку», а кто серьезное кино. Это начало XX века. Революция. И такое кино зрителя найдет.

— В Училище имени Щукина вы учились на одном курсе с Леонидом Филатовым, Алексеем Кайдановским… Все очень талантливые. Не было у вас между собой соперничества?

— Мы же не спортсмены. Мы актеры. Наоборот, каждый старался друг другу помочь, подсказать. Мы были единым коллективом, который не бежит наперегонки, а выручает партнера. Партнер — это очень важно. Помню, с Сашей Кайдановским мы играли отрывок из «Гамлета». Я играла Гертруду, он — Гамлета. И какого! С Леней Филатовым играли в спектакле «На дне». Я играла Настеньку, а он — Актера. И сколько я потом ни смотрела постановок в других театрах, так гениально, как сыграл Леня, никто не сыграл. Жаль, что это была студенческая курсовая работа, и она никуда дальше не пошла. Леня действительно был актер от бога. И актер, и поэт. Он внешне был всегда очень спокоен, но внутри у него будто что-то горело. И еще он очень много курил. Просто беспрерывно курил.

— Вы 15 лет проработали в Театре имени Евгения Вахтангова, восемь лет — в Театре имени Маяковского… Где было лучше?

— Везде было плохо. В Вахтангова у меня были главные роли. Я вела весь репертуар. С режиссерами у меня никаких конфликтов не было. Но с тем коллективом, который сложился в театре, я не могла найти все пятнадцать лет общего языка. Я не подходила коллективу своим характером. У меня было одно понятие о порядочности, у коллектива — другое. Я долго ждала, что все утрясется, как-то исправится. А потом пришлось уйти, и я нисколько об этом не жалею.

— Можете, работая с молодым режиссером, определить — перспективный он или нет?

— Я по поводу перспектив вообще не могу ничего говорить. Это зависит от человека от обстоятельств и от Бога. В кино сейчас очень сложно что-то предсказывать, предугадывать чужую судьбу. И всегда было сложно, очень трудно, честно говоря, вообще невозможно. Вот вам пример. У нас на курсе было столько талантливых ребят, и они прекрасно все играли в училище, но артистами они не стали. Не сложилось. Была у меня сокурсница Надя Быкова, нас с ней принимали на курс одинаково. Но она, когда училась, была просто чудо. Она была невероятного темперамента и таланта. Все думали, что она будет блистать на сцене и в кино, говорили: «Это будет настоящая звезда!» А она вышла замуж и бросила актерскую профессию. Что было очень жалко.

— А о будущем фильме можете что-нибудь сказать, когда берете в руки сценарий, будет ли это хит или проходная картина?

— И о фильме не берусь судить. Можно единственное предположить, когда снимаешься у Муратовой (смеется), что эту картину никто смотреть не будет. Она режиссер не для всех и кино у нее не для всех. Но не участвовать, когда она зовет, это просто глупо. Она тебя совершенно в разных ракурсах вертит. И оказывается, что ты и на это способен, и на другое. Она так раскрывает актера, что ни один режиссер на это не способен. Посмотрите, как у нее играют не актеры, а простые люди. Какая это школа! И пусть сейчас не смотрят это кино, придет время, и его будут смотреть взахлеб!

— Нина Ивановна, у вас было такое трудное, голодное детство, без родителей, очень сложная непростая жизнь, как вы думаете, у вас все-таки счастливая судьба?

— Жаловаться на судьбу не могу. Гневить бога не буду. Все, что он мне дал, — за все спасибо. И за счастливые минуты, и за ошибки.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ 2013 ГОДА

— Нина Ивановна, про вас в актерском мире ходит один миф — мол, вы женщина со сложным характером. Насколько, по-вашему, это соответствует действительности?

— Не мне судить, но я, конечно, про себя так не думаю.

По-моему, у меня прекрасный характер. Быть может, так воспринимается моя прямота и нетерпимость к хамству? Я такой человек, за мной не заржавеет сказать человеку в лицо все, что я о нем думаю, если этот человек ведет себя неадекватно. С хамом нужно бороться, иначе он обнаглеет окончательно. Только меня непросто довести до состояния этой борьбы — нужно очень сильно постараться.

— Ну вот актеру Микеле Плачидо во время съемок «Афганского излома» это, судя по всему, удалось...

— Ох, давайте уже раз и навсегда поставим точку в этой истории. Да, я назвала его не самым хорошим словом, потому что такой спеси и высокомерия по отношению к нашим актерам я не встречала давно. Всем нормальным людям со мной работается хорошо.

— Вас очень легко представить дома за приготовлением пирогов и практически невозможно — в каком-нибудь телевизионном шоу рассказывающей подробности своей жизни. Это верное впечатление?

— Не надо делать из меня хозяйку, пироги я не пеку (смеется). Но правда в том, что и на те передачи, которые вы имеете в виду, никогда не ходила и не пойду — все-таки самоуважение важнее.

— Вы входите в число любимых актрис Киры Муратовой, которая снимает вас в каждом своем новом фильме. Можете назвать себя подругой Киры Георгиевны?

— Нет, но мы с ней очень хорошо общаемся и понимаем друг друга. У нее нелегкая жизнь, каждый фильм — это борьба. Что прискорбно — борьба за деньги. Она никогда не уверена, начнет ли снимать в назначенный момент. И успеет ли осуществить все задуманное.

— Вы воспитывались в двух детдомах — наверняка это закалило волю?

— Говорить про детство я не очень люблю. Рассказывать особенно нечего. Понимала, конечно, что бывает и по-другому. Но никогда не роптала. Зато сейчас по-настоящему ценю то, что имею. Я ведь подкидыш, даже не знаю точной даты своего рождения. И никогда его не отмечала бы, если бы не коллеги по съемочным площадкам и театру.

— Вас называют настоящей русской женщиной. А как, по-вашему, изменился образ такой женщины за последние годы?

— Думаю, настоящих русских женщин стало меньше. Все-таки влияние других культур на нашу не прошло без следа. Стало больше какой-то наигранности, озлобленности. Тогда как главное качество нашей женщины — это ее доброта.