Рэп ведет молодежь не на баррикады, а в библиотеку
Блогеру Дмитрию Якушеву удалось провернуть дерзкий розыгрыш. В полуживом «Живом журнале» он опубликовал якобы направленное в Следственный комитет России «обращение группы патриотов», в котором ведомству предлагалось «пресечь преступную деятельность» рэперов Oxxxymiron (Мирона Федорова) и Noize MC (Ивана Алексеева). В обращении говорилось, что эти артисты порочат светлый образ российских силовиков, пропагандируют экстремистские организации и чуть ли не реабилитируют нацизм.
Эффект шутки превзошел все ожидания: уже через три дня на сайте Следкома появилось сообщение о том, что глава ведомства поручил своим подчиненным «в рамках доследственной проверки» тщательно изучить доводы, изложенные «группой патриотов».
На этом примере мы видим, с какой оперативностью наши правоохранительные органы готовы реагировать на претензии к процветающей отрасли российского рэпа, как и в случае с Алишером Моргенштерном, из которого сделали чуть ли не политического эмигранта. Возникает закономерный вопрос к подчиненным, готовившим аналитические материалы руководству СК: как можно было принять за чистую монету текст розыгрыша из соцсетей.
Отрадно, что нынешнее поколение силовиков верит в силу слова. Но тут из каких-то глубин коллективного подсознания возникает священный ужас перед нехорошими, неправильными словами, звучащими со сцены или в эфире. Якобы рэперы «словом останавливают солнце, словом разрушают города» и словом же распространяют наркотики и повышают градус насилия. На мой взгляд, эти опасения сильно преувеличены.
Есть у нас рэп-евангелисты (так это, наверное, следует теперь называть), которые пропагандируют рэп как новую поэзию и чуть ли не новую народную философию. При всем уважении к жанру я смотрю на вещи более скептически.
Я не слышал вживую Oxxxymiron’а, но я был на концерте не менее популярного рэпера Хаски. В не очень большом открытом амфитеатре я сидел далеко не в последнем ряду, и мне понравилось то, что я видел и слышал. Всё было отлично у Хаски: образ, сценическое движение, драйв, в целом постановка шоу. Вот только слов было совсем не разобрать. Тех самых слов, из-за которой наши рэперы якобы и становятся кумирами молодежи. Но публика-то ликовала! Значит, работают все-таки в первую очередь не слова.
Конечно, в записях, распространяемых в Сети, слова разобрать можно. И всё же новый альбом Oxxxymiron’а не только слушают, но и читают. Это новое явление: музыкальный альбом, который читают. Там много иностранных слов, заковыристых культурных отсылок («референсов», как сейчас говорят), так что люди молодые и не очень проводят познавательные вечера за дешифровкой текстов рэп-звезды с помощью Google. Вот таких, например:
Бартер за лечение в Аркхеме – Пятый КартерЖелтый символ на пиджаке – не эмблема CarharttТьма египетская над бездной, крещение анхомБатя возвращается трезвый, в руке буханка.
Не знаю, всё ли вам понятно в этом четверостишии (мне – только две с половиной строчки), но ясно одно: в тексте такого рода теряется, гасится любой призыв к действию, даже если бы он формально там был. Суть образа современного «умного рэпера с хорошими текстами» на примере и Мирона Фёдорова, и уже упоминавшегося Хаски – это дельфийская пифия, изрекающая загадочные и подчас не связанные друг с другом фразы, открытые для разнообразного толкования. Все умственные силы слушателя/читателя уходят на распутывание этого неструктурированного, ненаправленного, ризоматического текста.
В конечном же счёте эти свойства текста закрепляют подчиненную, орнаментальную роль рэп-поэзии в рамках предлагаемого нам шоу. Не надо так сильно волноваться из-за текстов, которые ведут молодежь не на баррикады, а в библиотеку.
Но главная ирония этого казуса и той тенденции, которую он отражает, состоит вот в чем. На словах радея за традиционные ценности, мы в действительности изо всех сил движемся в общемировом русле. Запад, который некогда заразил нас мечтой о гражданских свободах, в том числе о свободе слова, корчится в приступах оголтелой идейной полицейщины. Мы это видим на примере Facebook, где уже не первый раз блокируют пользователей за упоминание старинного Хохловского переулка в Москве. Мы видим, как людей подвергают гражданской казни за невинное предположение о том, что на свете существует лишь два пола.
У нас, хвала Господу, нет организованного движения трансгендеров, которое было бы способно организовать моральный террор. Но у нас зато есть группы обиженных за якобы традиционные ценности, причем на практике получается, что хрен редьки не слаще. И что самое досадное – контролирующие инстанции постепенно привыкают к автоматическому реагированию на заявления этих групп, так что к делу подшиваются даже пародии и фейки.
И всё становится как на Западе – едва мало-мальски популярный человек скажет неосторожное слово, как тут же по его следу идут проверяющие. Понятно, что есть случаи, когда всему обществу в лицо бросаются оскорбления, и тогда бывает обидно, если общество не в состоянии убедительно на это отреагировать. Но ведь сфера подозрительного постоянно расширяется.
В нынешней мировой обстановке России, казалось бы, и карты в руки: репутация страны, в которой сохраняется свобода творчества и свобода высказывания, нам бы не помешала. Россия могла бы приобрести репутацию самой свободной страны мира, и это могло бы стать основой ее «мягкой силы». Этим можно было бы привлечь в страну думающих людей со всего мира. Главное, что в потенциале мы и есть самый свободный народ, у которого не принято шпионить за соседями и коллегами, придираться к словам и обижаться на ерунду. Осталось только принять, что всякое искусство по своей природе есть попытка выйти за устоявшиеся рамки, которые для кого-то освящены традицией. Но в итоге традиция развивается именно за счет этих попыток.
