Рецензии на "Спенсер" с Кристен Стюарт и "Вестсайдскую историю" Стивена Спилберга

"Спенсер" ("Spencer"), Пабло Ларраин 1991 год, сочельник. Принцесса Диана (Кристен Стюарт) прибывает в Сандрингемский дворец в Норфолке, где королевская семья собирается отмечать Рождество. Впрочем, запоздалому приезду принцессы рады, кажется, лишь сыновья — Уильям и Гарри. Участие в строго ритуализированных празднествах становится настоящей пыткой, брак с принцем Чарльзом (Джек Фартинг) трещит по швам, а вместе с ним — ментальное и физическое здоровье Дианы. Как сообщает еще на старте сам фильм, "Спенсер" — это "сказка на основе реальной трагедии". Справедливо, но картину чилийца Пабло Ларраина скорее хочется назвать антисказкой — или предельно честным сиквелом условной "Золушки": лента фокусируется на содержании бестолковой достаточно фразы про "долго и счастливо". В классических сюжетах чудесная реальность приглашала в себя "обычную" девушку, превращая ее в принцессу (на этом повествование, как правило, удобно обрывалось). Здесь уже готовая принцесса (правда, изначально не "обычная" — Диана была представительницей одного из крупнейших аристократических родов) обнаруживает себя запертой в этой реальности, а та, в свою очередь, обнаруживает свою абсурдную и удушающую натуру. Фильм, постепенно погружающийся в психодраму на грани магического реализма (удивительно, кстати, тонкая сценарная работа автора "Острых козырьков" Стивена Найта, съевшего собаку на зашкаливающей маскулинности), отчасти близок Тарантиновскому "Однажды в… Голливуде". Разве что самая трагическая часть истории тут не подвергается бесцеремонно-трогательной редактуре, а просто остается за кадром (тоже своеобразное "долго и счастливо"). Остается где-то вдали от финальных титров, которые предваряет улыбка облегчения и исцеления на завораживающем лице Кристен Стюарт (тут бы "Оскар"). "Вестсайдская история" ("West Side Story"), Стивен Спилберг Амбициозный проект Стивена Спилберга — новая экранизация легендарного бродвейского мюзикла, исправляющая ошибки фильма 1961 года, одной из ключевых лент американского кинематографа. Хорошие новости: старая картина, на которую сегодня без слез не взглянешь, по большому счету больше не нужна. Во-первых, с технической точки зрения фильм Спилберга опасно приближается к совершенству, это современная голливудская машина на пределе своих мощностей: блестящая хореография номеров (как сообщается, почти нетронутых) в сочетании с виртуозной операторской работой Януша Каминского, постоянного Спилберговского соучастника, напрочь отвлекает от зловещего хронометража, тяготеющего к трем часам. Во-вторых, все наконец по совести и по-человечески. На подколах в адрес фальшивой "американской мечты" и белой привилегированности ручку громкости выкручивают на максимум. У романтической линии, воспроизводящей худшее из "Ромео и Джульетты", появилась хоть какая-то глубина, так что на любовных сценах не тянет в сон. Наконец, пуэрториканцев играют пуэрториканцы (в прошлый раз этим занимались лица, например, греческого (Джордж Чакирис) и даже русского (Натали Вуд) происхождения, а единственную всамделишную пуэрториканку Риту Морено унизительно заставляли гримироваться "под пуэрториканку"), причем испаноязычные реплики не переводятся. Словом, "голливудская" фантазия Райана Мерфи в действии, хотя и с 60-летним опозданием.