«Матрица: Воскрешение»: как я встретил вашу Лану

Продолжением это можно назвать лишь условно, если попытаться определить, что это – сиквел, мидквел или спин-офф, можно запутаться.

Фильм открывается сценой, которую одна из героинь описывает как «это то, как всё начиналось» – это покадровая пересъёмка попытки задержания Тринити (Кэри-Энн Мосс) агентами в номере 303. А дальше – по накатанной. Самого Томаса Андерсона (Киану Ривз) подсадили на синие таблетки, на протяжении долгих лет он проживает жизнь в матрице. Здесь он успешный и всемирно известный геймдизайнер, разработчик культовой трилогии «Матрица». Однако он страдает психологическими расстройствами и ходит к психологу-консультанту, который, собственно, и выписывает ему эти синие таблетки от бурной фантазии. Но не будем вдаваться в подробности сюжетных перипетий, каким бы фильм ни был – это всё равно лучше видеть, нежели читать. Это всё же какая-никакая, но «Матрица» со всеми причитающимися твистами.

Здесь как всегда хватает отсылок – книжка Кэрролла про Алису и тату с белым кроликом у героини Джессики Хенвик, очередные библейские и древнегреческие мотивы (тот же корабль Багз – «Мнемозина» назван так в честь богини, олицетворяющей память). Про Бодрийяра даже говорить не стоит – кофейня, где Нео встречает Тринити, называется не иначе, как «Simulatte». Ну вы поняли.

Нельзя не сказать, что из новой «Матрицы» сквозит диснеевским фансервисом – в сюжет введены животноподобные машины, которых жители города Ио (Зион, кстати, был разрушен, свободное человечество переехало) ласково называют «сентиентами». С одним из таких сентиентов у Нео даже разыгрывается сцена а-ля Дрогон и Джон Сноу. Подождите-ка, сцена с планированием освобождения Тринити – так и вовсе копия сцены из «Изгой-один: Звёздные войны. Истории», как и сцена набора Ниобе (Джада Пинкетт Смит) добровольцев на выполнение опасной миссии – ну просто Лея Органа и пилоты эскадрилий. Да и сам Нео уже не просто пули руками останавливает, а буквально управляет потоками энергии аки Люк Скайуокер.

Да, «ностальгия – это лучшая терапия», как говорит один из героев картины, ну нужна ли зрителю такая ностальгия? После стольких лет. Порой «Воскрешение» напоминает экранизацию романа Гейла Формана «Если я останусь». Какая гиперреальность – у нас тут любовная линия! А ещё плоские шутки про Warner Bros., бесконечные отсылки к первой части (лучшее, чем может порадовать «Воскрешение» – это перебивки с кадрами из оригинальной трилогии). Такую «Матрицу» можно показывать на Comic Con, но не на больших экранах. Первые 60 минут – это чисто набор гэгов, мемов и шуток с отсылками к оригинальной трилогии. Это перебор. К тому же здесь разит повесточкой, и это рушит всю трепетно создаваемую атмосферу. Новая «Матрица» – это как вторая часть «ДМБ»: вроде и лица знакомые, но всё не то. Никаких тебе баек про «чёрного дембеля», никаких сцен в ресторане Северного речного вокзала. В первой половине фильма на зрителя золотым дождём сыпятся шутки категории Б или «для своих» – не поймёте, если не смотрели оригинальную трилогию. В итоге получился киберпанковый боевик со стрельбой, злодеями и героями, этакий «Гнев человеческий» (вы же тоже хотели увидеть что-то типа «Большого куша» или «Агентов А.Н.К.Л.»?). Лана сняла фильм, чтобы выйти из экзистенциального кризиса, вызванного глубокими потрясениями и личными обстоятельствами. «Воскрешение» – это тоже личное, это некая форма терапии, после которой уже нам захочется навестить психотерапевта. Идти или не идти – сами решайте, вас сентиенты пока выбора не лишили.

И если оригинальная «Матрица» 1999 года – это феномен, настоящее попкультурное оружие, фильм, определивший культуру целого поколения, изменивший облик современного кинематографа, то «Воскрешение» – это лишь бледная копия былого величия. Это разбитое зеркало, за которым почему-то ничего нет. А мы ведь ждали! Ни прорывных визуальных эффектов, ни какой-то выдающейся операторской работы – в 2021 году «Матрица» смотрится устаревшей, как DeLorean Дока в 1885 году. И ведь ещё Морфиус говорил, что «время всегда против нас». У зрителя есть выбор – Том Холланд сотоварищи, реюнион пауков или хорошо забытое старое, бабушкин сервиз, с которого стряхнули пыль. Да здесь даже нет Хьюго Уивинга и Лоренса Фишбёрна – если один был занят в других проектах, то второго просто не пригласили. Зато есть Нил Патрик Харрис. Тот самый.

Можно сколько угодно писать про «предпродажи в 37 миллионов рублей», но ведь у «Нет пути домой» 86 миллионов. Единственный вопрос, которой занимает зрителя «Воскрешения» – «зачем?». Конечно, это всё ещё чуть-чуть Декарт, чуть-чуть Бодрийяр и чуть-чуть античная философия, но здесь уже больше феминизма, чем «интелдектуального боевика», как Лана Вачовски характеризует своё творение. Признаюсь, девушке удалось, подобно древнегреческому богу Морфею, наслать на потенциального зрителя морок (как иначе объяснить такие продажи и такой рейтинг ожидания?), создать впечатляющую иллюзию. Но всё же иллюзию. Нет, Лана, спасибо, давай сюда свою синюю таблетку!