"Этот придурок прилип ко мне на долгие годы" Инопланетянин Зигги Стардаст из альбома "The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars" и фигура самого Дэвида Боуи стали практически неразделимы. В свое время некоторые фанаты верили, что Зигги - настоящее имя певца. Боуи всегда тяготел к театральности на сцене - и хотел придумать нечто масштабное, неординарное и эксцентричное. На создание Стардаста артиста подтолкнул участник группы The Playboys Винс Тейлор, поверивший после нервного срыва в то, что он инопланетный бог. Среди прочих на персонажа Зигги повлияли техасский музыкант Legendary Stardust Cowboy, "Заводной апельсин" Стэнли Кубрика и опередивший свое время японский дизайнер Кансай Ямамото. Последний черпал вдохновение в театре кабуки, вместе с Боуи они придумали смелые образы вне гендерной идентичности. Наибольшую известность получили наряды, созданные японцем для концертного тура Ziggy Stardust: виниловый костюм и трикотажный комбинезон на одно плечо. Концепция образа Зигги Зигги прилетел на Землю в качестве посланника, чтобы сообщить людям о пяти отведенных им годах. Согласно концепции, человечество столкнулось с нехваткой природных ресурсов. По ходу развития Зигги превратился в андрогинную рок-звезду, - люди вознесли инопланетянина до пророка, что он сам начал верить в свое превосходство. Но это его и погубило. "Зигги просят написать песню о пришествии звездного человека. "Starman" - своего рода надежда, за которую люди сразу же цепляются, - рассказывал Боуи. - Он возводит себя до невероятных духовных высот и живет благодаря своим последователям". Когда другие инопланетяне прибыли на Землю, то они разорвали Зигги на части под песню "Rock'n'Roll Suicide". "Зигги умирает на сцене, а звездные люди, которые не могут существовать в нашем мире, потому что состоят из антиматерии, берут части его тела и делают себя видимыми", - заключил Боуи. Зигги стал Боуи В течение нескольких лет певец давал интервью от имени своего альтер-эго, поэтому неудивительно, что поклонники стали воспринимать их как одно целое. "Было очень легко день и ночь оставаться одержимым этим персонажем. Я стал Зигги Стардастом. Дэвид Боуи полностью вылетел в окно", - говорил артист. Правда, вскоре певец настолько "сроднился" с ролью, что перестал отличать реальность и вымысел: "Этот придурок прилип ко мне на долгие годы. Это стало очень опасным. Я на самом деле сомневался в своем здравом уме". Летом 1973 года Боуи попрощался с инопланетянином на съемках документального фильма. На лондонской сцене Hammersmith Apollo певец сообщил о своем последнем концерте в этом образе. Молния Аладдина Сейна Затем появился Аладдин Сейн из одноименного альбома Боуи, где он изображен с красной молнией на лице. Этот снимок принадлежит знаменитому фотографу Брайану Даффи. Макияж артиста стал крайне популярен в массовой культуре: после Боуи молнию на себя "примеряли" многие звезды от Леди Гаги до персонажа Джоан Роулинг Гарри Поттера. Согласно одной версии, Сейн - просто американизированная версия Стардаста. По другой - это отсылка к больному шизофренией сводному брату Боуи Терри. Так, в названии композиции кроется игра слов. "Aladdin Sane" можно прочесть как "A Lad Insane" ("Безумный парень"). Радикализм в Белом Герцоге В 1975 году на смену эпатажу пришел Изможденный Белый Герцог, одетый в классику и не скрывающий своей симпатии к нацистской идеологии. В то время Боуи сильно увлекся запрещенными веществами и занялся оккультизмом. В одном интервью артист даже назвал Адольфа Гитлера "одним из первых рок-звезд". "Надо, чтобы правый фронт поднялся, смел все на своем пути и навел везде порядок", - сказал однажды Боуи. Впоследствии певец объяснил, что радикальные высказывания были частью сценического образа. Правда, к этому моменту уже никто не мог понять, где настоящий Боуи, а где - Белый Герцог. Образ альтер-эго в первую очередь ассоциируется с альбомом "Station to Station" 1976 года, потому что упоминается в заглавном треке. Однако этот персонаж появился годом ранее - во время промокампании пластинки "Young Americans". Именно в ней зародились основные темы будущего лонгплея, а вышедшая следом "Station to Station" стала как бы подтверждением эмоциональной нестабильности Боуи. "70-е были просто безумны! Еще немного и Белый Герцог окончательно свел бы меня в могилу. Этот персонаж, пожалуй, самый опасный из всех ранее мною созданных", - вспоминал Боуи. В песне "Word On A Wing" артист уже буквально кричал о своей зависимости: "My prayers flies like word on a wing" ("Моя молитва летит как на крыльях"). Вскоре Боуи все-таки смог "убить" своего героя. Изможденный Белый Герцог погиб не в свете софитов, как это сделал Стардаст, а ушел тихо, став очередной страницей в истории образов певца.
