«Виктор Цой. Путь героя». Онлайн-гид по новой выставке в Манеже
В Центральном выставочном зале «Манеж» открылась выставка-байопик «Виктор Цой. Путь героя», посвященная 60-летию со дня его рождения. Она охватывает несколько сфер жизни легендарного музыканта, помогает проследить его путь от кочегара, работающего в угольной котельной, до артиста, покорившего весь мир своими песнями, картинами, актерской игрой. Экспонаты для выставки предоставили отец музыканта Роберт Максимович, сын Александр, а еще друзья, коллекционеры и поклонники. Изучить некоторые из этих предметов можно онлайн — о самом интересном рассказали кураторы выставки Жоэль Бастенер и Валерия Халгаш.
Для посещения выставки необходим QR-код. Планируйте визит заранее, не забывайте о средствах индивидуальной защиты и соблюдайте социальную дистанцию.
Цой и его кумиры
Музыкальный вкус Виктора Цоя во многом сформировали Дэвид Боуи, The Beatles, Scorpions, Led Zeppelin, Мик Джаггер и The Rolling Stones, Duran Duran. Он собирал их альбомы, дорожил каждой пластинкой. Особое место в его коллекции занимал винил французских рокеров Noir Desir — тот самый, который подарил Цою его друг, дипломат и писатель Жоэль Бастенер, один из кураторов выставки.
Плакаты с изображением кумиров Цой развесил когда-то по всей своей комнате. Многие из них он перерисовал акварелью сам, скопировав из журналов, которые привозили из-за границы знакомые. Некоторые плакаты музыкант продавал на местном рынке в Ленинграде: брал по пять рублей за штуку (по тем временам недешево, но люди покупали).
Цой-художник
Виктор Цой мог бы стать профессиональным художником. В 1974–1977 годах он учился в средней художественной школе в Ленинграде, потом поступил в Ленинградское художественное училище имени В.А. Серова. Правда, его он так не окончил — на втором курсе был исключен за неуспеваемость. Но про живопись не забывал — кроме срисовки плакатов с изображением музыкантов, писал оригинальные картины: «Новый мир», «Дуэль», «Поцелуй», «Седьмое небо», «Лес» и многие другие, всего больше 70. На его счету несколько автопортретов, а также шутливая «Картину написать не успел» — с этими же словами, но без рисунка. Самые распространенные герои — смешные квадратные человечки, которых он задействовал в разных сюжетах, будь то любовное свидание или доисторическая охота.
Цой писал не только на бумаге, но и на кухонной клеенке, упаковочном поролоне — словом, на всем, что попадалось под руку. Из США он как-то привез набор профессиональных акриловых фломастеров, но из 32 успел воспользоваться только тремя: оранжевым, розовым и фиолетовым. Ими написал «Последнего героя», «Балкон» и «Дорогу».
Для детей своей второй жены Натальи Разлоговой Цой лепил забавные пластилиновые фигурки, изображающие фэнтезийных существ, а из дерева вырезал миниатюрные скульптуры нэцке.
Цой-музыкант
В 1982 году самиздатовский журнал «Ухо», рассказывающий на своих страницах о московско-ленинградском андеграунде, посвятил статью первому альбому созданной Цоем группы «Кино». Материал оказался разгромным: в нем игру коллектива называли «бряцанием по струнам», сравнивали с другими группами и рассуждали, чего «Кино» (и альбому «45» в частности) не хватает. Нельзя сказать, что Цоя совсем не задели обидные слова, однако он продолжал придерживаться заданного направления в творчестве. И уже через год, после выхода второго альбома («46»), мнение редакции — да и многих слушателей — сильно изменилось в лучшую сторону.
Помимо самого номера журнала, сохранились и другие вещи, имеющие отношение к музыкальной карьере Цоя: многочисленные рукописные черновики текстов песен, кассеты с его подписью, концертные гитары и одежда, в которой он выступал, например кожаная куртка и джинсы. А еще — любимое кольцо в виде головы кота (оно треснуло во время аварии, в которой Цой погиб). Это украшение музыканту привезла из США его подруга Джоанна Стингрей, популяризатор советской и постсоветской рок-культуры на Западе, певица и музыкальный продюсер. Многие из этих вещей пролежали в запечатанных коробках больше 30 лет.
Цой-кочегар
С осени 1986 по 1988 год Виктор Цой работал кочегаром в угольной котельной под народным названием «Камчатка» (сейчас там располагается одноименный клуб-музей Цоя под руководством продюсера Сергея Фирсова, который тоже там работал). К середине 1980-х Цой был уже достаточно известен в ленинградской рок-тусовке: играл с «Кино» и записал два альбома, один из которых — при содействии Бориса Гребенщикова и группы «Аквариум». Именно в этот период он познакомился с Жоэлем Бастенером.
«К концу 1987 года основные доходы он получал уже на концертах. Но, когда мы встретились, у него еще были смены в котельной — два дня в неделю. Он мне понравился с первого взгляда: был в меру ироничным, чутким, молчаливым, очень мудрым. Мало говорил про себя, эта скромность сразу подкупила», — вспоминает Бастенер.
Когда «Камчатка» закрывалась как котельная, поэт и музыкант Андрей Машнин, тоже работавший там, снял со стен, чтобы сохранить, многие из украшавших ее самодельных плакатов и коллажей. Среди них оказалась самодельная табличка «Осенняя “Камчатка”». На ней перечисляется состав рабочего коллектива и рядом с каждым именем — прозвища: начальник Анатолий Соколков («властный наместник подземной страны»), Сергей Фирсов («старый хитрый кочегар»), Виктор Цой («ушлый модный запевала») и другие. Сохранились также разнообразные заявления, табели и прочие документы музыканта, имеющие отношение к «Камчатке».
Цой-путешественник
В конце 1980-х работа в котельной осталась в прошлом. Началась новая жизнь, полная концертов и гастролей, в том числе за рубежом. В семейном архиве Цоя сохранились заграничный паспорт, визы, авиабилеты, заявления и анкеты для отдела виз и регистрации. Выехать в другие страны тогда было непросто, а для Цоя все усложнялось еще и отсутствием московской прописки — он был зарегистрирован в доме своей первой жены Марьяны. Чтобы оформить необходимые документы, ему приходилось постоянно ездить в Ленинград. Все заграничные поездки Цой снимал на свою видеокамеру, в те дни это была настоящая роскошь. Кроме видео, домой он привозил сувениры и вещи, купленные за рубежом: например, в 1990 году его шкаф пополнился кимоно из Японии.
Благодаря Джоанне Стингрей Цоя и «Кино» знали в США, поклонники ждали новых пластинок и концертов. Его живописные работы тоже засветились: однажды Джоанна показала несколько картин легендарному Энди Уорхолу, который, одобрив их, подписал для автора банку того самого супа «Кэмпбелл» — первое, что попалось под руку. Цой так никогда ее и не открыл — сохранил на память. В Европе же популяризатором его творчества выступал Жоэль Бастенер, в чьем архиве есть пластинка «Кино», выпущенная во Франции в марте 1989-го. Песни для нее Цой выбирал сам — список для релиза, написанный рукой музыканта, Бастенер тоже оставил у себя.
Но самое большое количество поклонников было у Цоя, конечно, на родине. Фанаты отправляли ему письма в Ленинград, на адрес родительской квартиры. Послания — все до единого — передавали музыканту, он читал их и по возможности старался ответить. Школьники писали, что восхищаются им, девушки признавались в любви, а парни приглашали по-дружески в гости в свои города. Одно письмо так и осталось запечатанным — с пометкой «товарищ почтальон, поймите нас, фанатов, мы просто адреса не знаем» оно чудом дошло до адресата, но прочесть его Цой уже не успел.
Цой-актер
Цой имел успех и на актерском поприще. Он снялся в восьми фильмах, часть из которых документальные. Режиссеры игрового кино ценили его за артистичность и харизму. Виктор Цоя можно увидеть в «Ассе» (1987) Сергея Соловьева и «Игле» (1988) Рашида Нугманова. В последней он исполнил роль Моро — молодого человека, который спасает от наркозависимости свою знакомую. Оценили эту работу не только поклонники, но и критики: журнал «Советский экран» назвал Цоя актером года. У Нугманова сохранился оригинальный сценарий с пометками, которые были сделаны в том числе и рукой Цоя. Актер иногда правил свои реплики.
«Сначала он сомневался: “Я же не актер, не лицедей”. Но это как раз и требовалось. Я объяснил: “Ты абсолютно киногеничен и должен просто оставаться самим собой”. Я привел ему в пример Брюса Ли и Джеймса Дина — оба на экране никого не играли, и оказалось, что оба его идолы», — вспоминает режиссер.
А в 1990 году Цой должен был сняться в «Цитадели смерти», киберпанк-фильме Рашида Нугманова, второй части «Иглы». По сюжету, полюбившийся зрителям Моро продолжал бороться со злом — но уже за пределами страны. Все было почти готово: сценарий для картины написал Уильям Гибсон, к работе планировали приступить продюсеры из Японии, на роли, кроме Цоя, утвердили Брюса Уиллиса и Дэвида Бирна, собирали декорации. Нугманов сохранил в своей коллекции реквизитные предметы, которые ему так и не пригодились: дорожные знаки, разукрашенные покрышки, металлические баки, кое-что из одежды, стул с именем актера и многое другое.
Съемки не состоялись из-за гибели Виктора Цоя — его не стало 15 августа 1990 года. В семейном архиве сохранился предмет, имеющий отношение к трагическому событию: кассета группы «Новые композиторы», игравшая в машине Цоя в момент роковой аварии. По странному совпадению альбом, который слушал тогда музыкант, назывался «Именно сегодня! Именно сейчас!».