Игорь Тальков: «Смерти я не боюсь, я боюсь мучительной смерти»

30 лет назад, в декабре 1991 года, на экраны вышел детективный боевик режиссёра Николая Стамбулы «За последней чертой» с Игорем Тальковым в главной роли. К тому времени певца уже не было в живых: он был убит из револьвера 6 октября во Дворце спорта «Юбилейный» в Санкт-Петербурге. По мистическому совпадению в фильме герой Талькова, главарь банды рэкетиров Гарик, погибает от пулевого ранения в грудь. Сцену убийства снимали 6 октября 1990 года, ровно за год до реальной трагедии. Об этом в программе «Судьба человека» Борису Корчевникову рассказал актёр Евгений Сидихин, который тоже снимался в этой картине и по сценарию убивал своего напарника: «Гибель Талькова случилась в день, когда я стрелял в него перед камерой, – ровно через год. Такое роковое совпадение». Всего в фильмографии певца семь кинолент, над четырьмя из которых он трудился как музыкант, над тремя – как киноактёр. Все три вышли на экраны в год его гибели. Фильм «Сны Игоря Талькова» – документальный, он построен как фильм-концерт с обращениями к живущим в XXI веке с того света. Такой ход придумал режиссёр Михаил Гладков, чтобы обойти цензуру, мол, какой спрос с мёртвого. В картину «Царь Иван Грозный» по мотивам повести Алексея Толстого «князь русской песни», как называли Талькова, был приглашён на роль князя Серебряного. Но в ходе съёмок сменился режиссёр, что повлекло изменение сценария. В итоге актёр отказался досниматься и озвучивать роль. А смонтированным результатом был настолько недоволен, что в дни премьеры просил на коленях прощения перед залом. По одной из множества версий его гибели, месть за публичный призыв не смотреть кино и могла стать причиной убийства – создатели фильма управляли тогдашним московским кинопрокатом. А как уверяла супруга Талькова Татьяна, накануне рокового выстрела один из телефонных разговоров был закончен ответом Игоря Владимировича: «Вы мне угрожаете? Хорошо. Объявляете войну? Я принимаю её. Посмотрим, кто выйдет победителем». В этой истории много вопросов без ответов, но удивительно то, что последнее развёрнутое интервью в своей жизни Игорь Тальков дал курскому журналисту Дмитрию Хахалеву для журнала «Курский соловей». Этот пятый выпуск журнала, датированный 1991 годом, с исторической шестиполосной публикацией сегодня библиографическая редкость. Один его экземпляр бережно хранят сотрудники музея «Курский соловей». В 2015 году сюда c просьбой передать копию журнала обратился телеканал РЕН ТВ – на основе этого материала был снят документальный фильм «Игорь Тальков: Приговорённый». В беседе певец откровенно делился подробностями личной жизни, сделал несколько скандальных заявлений в адрес артистов эстрады, упомянув о конфликтах, в том числе с Людмилой Сенчиной и Аллой Пугачёвой, объяснил, почему ему приходится носить оружие, раскрыл тему рэкета, а также рассказал о работе в кино. Дмитрию Хахалеву на момент интервью было всего 19 лет. Как удалось молодому репортёру из провинции назначить встречу и разговорить уже состоявшегося 34-летнего артиста, нам рассказал сам журналист. – Интервью у звёзд, несмотря на столь юный возраст, мне приходилось брать часто, – говорит он. – Но по большей части это были проходные знакомства, редко с кем завязывались неформальные отношения. А вот с Игорем сразу возник хороший человеческий контакт. Состоялось три встречи, две из них – в Алуште, где я отдыхал, а Тальков был с гастролями. Я пришёл в гостиницу «Алушта», мы познакомились и очень долго разговаривали. Потом я был у него дома в Москве, как раз перед его последней поездкой в Питер, где всё случилось. В Москву меня уже редактор отправил: он сразу увидел, что по уровню искренности и охвату беседа получилась необычная и некоторые темы надо углубить. Тальков жил в старой хрущёвке. Сегодня её уже снесли. После гибели певца мы некоторое время общались с его женой Татьяной. Вместе с Михаилом Файнштейном (создателем и главным редактором «Курского соловья». – «КП») бывали у неё дома, записывали интервью – оно вышло в двух номерах газеты «Хорошие новости», которую мы делали вместе с Мишей. И после несколько раз созванивались. С разрешения Михаила Файнштейна и Дмитрия Хахалева мы публикуем финальную часть этого интервью. Михаил Файнштейн (в прошлом – главный редактор журнала «Курский соловей», живёт в Голливуде и снимает кино), обращение редактора: «…Так получилось, что корреспондент «Соловья» оказался последним журналистом, успевшим записать многочасовую беседу с Игорем: его размышления о жизни и смерти, рассказ о жене, о сыне, откровения о друзьях и неприятелях… Мы были рады, что Игорю очень понравился наш журнал, он просил, чтобы материал был опубликован именно в «Соловье», просил непременно выслать ему февральские экземпляры. Тальков на удивление ответственно подошёл к интервью в общем-то малоизвестному изданию. В ночных беседах летом в Алуште и за три дня до трагедии в Москве в своей крохотной хрущёвке он как будто хотел выговориться и был, как нам кажется, предельно откровенен. Поэтому пусть не обижаются на него те, о ком Игорь отзывается не слишком лестно. Наш долг – донести позицию и мысли Игоря Талькова как можно полнее, без натяжек и лакировки. Хочется, чтобы он остался для нас таким, каким был в ушедшей жизни. И, быть может, Гафиз прав: люди возвращаются на Землю, «пусть даже через сто веков»… Дмитрий Хахалев (сценарист и редактор сериала «След»; в 19 лет взял для курского издания интервью у Игоря Талькова незадолго до его гибели), вступительное слово к публикации: «Буквально вчера измождённый записями на студии Тальков потягивал чай и отбирал для нас фотографии из семейного альбома, а сегодня над его гробом рыдает, как ребёнок, Михаил Муромов. Один за другим прощаются с Игорем его коллеги, такие разные, что даже странно видеть их вместе: Кобзон и Белоусов, Антонов и Глызин, Днепров и Шуфутинский, Расторгуев и Джуна Давиташвили… В этот момент особенно остро понимаешь, как мелки и глупы раздоры в звёздной среде, как дорога бывает за них расплата. Когда я узнал об убийстве, немедленно по заданию редакции вылетел в Москву. Ведь в ответах Игоря во многом есть объяснения причин трагедии. Фрагменты интервью были даны в программе «Вести», в газете «Комсомольская правда». Но на фоне скорби тысяч поклонников таланта Игоря меня буквально ошарашила позиция журналиста Российского телевидения Александра Гурнова: «Ну кто такой Тальков? Не понимаю, почему вы все раздуваете эту историю. Обыкновенный пьяный скандал. Вот если бы у вас было предсмертное интервью Павлова». Грешным делом я подумал, что покончил с собой бывший премьер Валентин Павлов. Однако позже выяснилось, что знаменитый журналист Гурнов считает смерть 81-летнего старика, бывшего управделами ЦК КПСС, более значимым событием, чем убийство композитора и поэта Игоря Талькова. Но сегодня, наверное, не надо об этом, Бог – судья. Дадим слово самому Игорю».­ – Давайте отвлечёмся от дрязг. Я видел по телевизору рекламу фильма, в котором вы работаете. Расскажите о ваших работах в кинематографе. – Я снялся в двух фильмах. Первый фильм – «Князь Серебряный», где я сыграл князя Серебряного. Он скоро появится на экранах. Но сейчас он переименован в «Ивана Грозного», потому что я не стал досниматься в этом фильме. Я объявил протест Исмаилу Таги-заде… – Наслышан о нём. Этот человек, как пишут и говорят, пытается захватить монополию на кинорынке. – Совершенно верно. В общем, я с ним поссорился и решил не продолжать съёмки в этом фильме. А Таги-заде переименовал фильм в «Ивана Грозного», хотя сценарий сделан по роману Толстого «Князь Серебряный». – А как они собираются выходить из положения, если вы прервали съёмки в фильме? – Вышли из положения: наснимали очень много голых женщин. Таги-заде посчитал, что это восполнит пробел. Фильм получился полупорнографический, ужасная дешёвка. Я думаю, что Толстой просто как пропеллер на том свете крутится… Я поступил неправильно, согласившись сниматься у режиссёра, неизвестного мне. А второй фильм – «За последней чертой», режиссёр Николай Стамбула, сценарий Володарского. Это детектив, я играю отрицательную роль – главаря одной из группировок московского рэкета, которого в конце застрелили. И здесь я не удовлетворён своей работой. – Да, я согласен с тем, что наш кинематограф от бессилия превращают в полупорнографический. Как вам кажется, кому всё-таки удаётся сохранить вкус? У нас есть действительно сексуальные артисты – в кино, на эстраде? – Мне кажется, что в нашей стране с понятием секса вообще не всё благополучно. Это мне напоминает ситуацию, когда человек слышит звон, но не знает, где он. Человек хочет казаться сексуальным, но сексуальность – это внутреннее качество, и как бы человек ни старался показаться сексуальным внешне, если внутри она не заложена, то он будет казаться либо смешным, либо вульгарным, но никак не сексуальным. Поэтому отечественные фильмы на эту тему, которые я видел, мне показались неудачными в сравнении с фильмами зарубежными. Нет внутренней раскрепощённости, откровения. Т. е. очень много обнажённости, но эта обнажённость только отвращает, а не привлекает. Когда люди ходят просто, извините, сверкают голой грудью, задницей, я не вижу в этом особой сексуальности. Сексуальность – она в первую очередь в глазах. Если её нет в глазах – её нет вообще. И на эстраде то же самое. Среди наших звёзд есть очень известные певицы, которые претендуют на роль секс-бомб, но я со всеми ними знаком, и ни одна из них, что ли… не возбудила во мне желания. А если сексуальность в глазах – ты уже хочешь женщину. – А как же Азиза? – Я многих опять же не видел, не слышал из-за своей загруженности, поэтому я не хочу никого обидеть, может, я кого-то упустил. А что касается Азизы, если вам так уж хочется конкретно получить ответ на вопрос, – я не считаю её сексуальной. В этом смысле, мне кажется, более успешно выступает Лариса Долина. Вот у Долиной это есть, какой-то элемент сексуальности. – Игорь, если бы вам предложили родиться заново или переместиться во времени, какую бы эпоху вы захотели выбрать? – Пусть это не покажется смешным, выбрал бы период между Февральской и Октябрьской революциями. И, если бы я поймал золотую рыбку, я бы загадал одно желание: попросил, чтобы меня сделали командующим какими-нибудь войсками. Мне кажется, я бы не допустил революции, если бы под моим началом было хотя бы несколько тысяч верных мне солдат. – Какие сны вы обычно видите? – Разные снятся сны. Однажды приснилось, что я Кремлёвской стеной стал и начал метать кирпичи в лысины вождей. Я написал сразу песню «Если б я был Кремлёвской стеной». Работа снится, сцена, зрители снятся. Детство часто. Старею, наверное… Иногда бывают и кошмары. Одно время было так: стоило мне написать остросоциальную песню, как меня посещал кошмарный сон. Так было после песни «Родина моя», после песни «Россия». У меня даже были сны в снах. – Вы могли бы эмигрировать из страны? Где бы вы захотели жить, кроме России? – Нет, я имел много возможностей эмигрировать, но не использовал ни одной. Да я, в общем-то, и нигде не был, только в ФРГ и Чехословакии. В ФРГ был в одном городе, в Гамбурге. Впечатления потрясающие, конечно. Живут они там как в сказке. Но я бы не хотел уезжать из России. А если выбрать место, в котором я хотел бы жить до конца этой жизни, то я, наверное, выбрал бы домик в лесу, в Подмосковье, чтобы меня никто не трогал. И я был бы счастлив. – Игорь, и последний вопрос: вы смерти боитесь? – Нет. Я боюсь только мучительной смерти. Мучительной – да. Затяжной, мучительной. Это неприятно… А смерти как таковой – нет. «Киноразворот» подготовила Оксана САНИЦКАЯ