М. Делягин: Путин после Черномырдина первым Западу объяснил - "спички детям не игрушка"
В последние годы поток предложений написать воспоминания об административно-политических событиях, смиренным свидетелем, но ни в коей мере не организатором или участником и тем более не руководителем или исполнителем которых я был, сгустился до даже не угрожающих, а уже прямо-таки убеждающих масштабов.
Разумеется, все совпадения имен, фамилий и событий с реальностью случайны.
* * *
В конце 80-х было довольно бурно даже по предшествующим меркам. Въехавшие в суть спешно рубили страну - и вообще все, до чего и кого могли дотянуться, - на «капусту», а не понимавшие, но ощущавшие ветер перемен, пели про это песенки и радостно переворачивали жизнь, начиная со своей, с ног на голову, - неосознанно тренируясь перед последующими событиями, решительно и бесповоротно поставившими их в ту самую не поддающуюся описанию позу, в которую наше начальство уже полтора десятилетия неутомимо поднимает Россию с колен.
Брожение шло везде, даже в тишайших заведениях, о которых никто, нигде и ни при каких обстоятельствах не вспоминал – ни до, ни во время и тем более ни после событий, стерших их с классной в обоих смыслах доски истории.
Иосиф Францевич, так и не сделавший завидной карьеры в неописуемо нудной конторе, название которой воспел было Жванецкий в своей «Госцветсметбред… союззагранпоставке», но оборвал на полуслове из милости к слушателям, - простудился под нежданным дождем (тогда это было еще безопасно и не влекло перемещения в ковидарий с последующей повышенной вероятностью досрочной утилизации) и ощутил, что с гнетом партхозноменклатуры и в целом командно-административной системы пора кончать.
«Советский прогноз погоды должен иметь человеческое лицо» - прозрел он, обозревая потери в зеркальце после удара фасадом в стол после особенно всеобъемлющего чиха.
Как и положено советскому интеллектуалу в последнем поколении, он почти немедленно после этого начал почти действовать, - и, когда Союз через пару лет рухнул, на стол ошалевшего от нежданой и непонятной власти правителя легла соответствующая бумага.
Она была написана другими людьми, принесена третьими и положена в интересах четвертых, а Иосиф Францевич к тому времени уже переселился на обе исторические родины сразу, - но историческая справедливость должна быть восстановлена.
Здесь вам, дети, не Академия наук.
Здесь Вам Академия художеств, как ласково говаривал в последующие годы не один провинциальный следователь, но это уже другие, и в основном еще отнюдь не законченные истории.
Борис Николаевич был человеком с богатым и разнообразным жизненным опытом, вошедшим в официальную биографию аж на целую треть.
Это много – и на инициативу о развитии культурных связей Гидрометцентра он меланхолично уточнил, к кому из десятка службистов, вербовавших и курировавших его на разных этапах большого пути, она имеет отношение.
Не найдя в списке причастных знакомых фамилий, он удовлетворенно хмыкнул и перешел к следующему пункту повестки дня, который тогда еще не прятал от него Коржаков: то были благословенные для свободы и демократии времена.
А проект зажил.
Разумеется, ни о каком отделе изначально не было и речи: Колумбам внезапно разверзнувшегося перед ними океана бюрократических возможностей стыдливо мечталось о секторе, и лишь по мере реальных оперативных успехов горячим головам начинал грезиться статус подотдела… но этот Рубикон случился уже при Путине.
А тогда группу разработки проекта возглавил бесстрашный и проницательный аппаратный волк, по юности утешавший еще позорно проигрывавшего конкуренцию ГРУ Андропова, хорошо помнивший Куусинена – и имевший самые отдаленные представления обо всем, что пригрезилось большой стране после Хрущева. Поскольку когда-то ему пришлось исполнить чуть ли не самого Литвинова, он считал себя англофилом, начинал и заканчивал день американским виски, любил Ливанова в роли Шерлока Холмса и «эту, ну как ее» в роли Мэри Поппинс, которую, правда, непоколебимо считал Мэри Пикфорд.
Под его сенью резвились куда глаза глядят все кому не лень, - а сам он однажды даже пришел на доклад к немало подивившемуся руководителю Гидрометцентра.
Они хорошо посидели, немного закусили и решили, что гасить Штаты прямо сейчас пока еще немного не с руки. Кому нужна лишняя огласка и сокращение штатов (и наших, и соседских), - особенно при незаживших ранах гласности и демократизации? Пущай ребятки под своими крышами еще поработают.
Больше они не виделись и даже не вспоминали друг друга: польский спирт «Рояль» в те годы вообще способствовал эффективной конспирации лучше любой киянки.
Не способных к рубке бабла выкидывали отовсюду, а в основном просто гуманно переставали платить, - и скоро группа культурных связей была с лихвой укомплектована примерно половиной таксопарка мастеров на все руки, от госпереворота в Сомали до безупречно честных и прозрачных выборов губернатора Аляски.
Протоколы не велись, решения принимались устно и исполнялись неукоснительно, – в той части, о которой наутро хоть кто-то мог что-то вспомнить. И, поскольку интеллигенты (вне зависимости от цвета «крыльев погон» и даже самого их наличия) сговариваются друг с другом каждый о своем и отнюдь не пытаются посвящать потом в таинство возникшего результата первоначально сказавшего «да», - действия были ошеломительно непредсказуемы, завораживающе многообразны и, в конечном счете, пугающе эффективны.
И вскоре правитель начал ощущать во глубине филейных руд волшебное чувство, похожее на растущее недоумение хозяев.
Победители в холодной войне педантично взяли на учет всех недоразложившихся силовиков и недоспившихся интеллектуальцев, - и с неприязнью к своему региональному менеджеру осознали, что не понимают чего-то, что начинает касаться их все более очевидно.
Так Ельцин перешел в категорию непредсказуемых и даже попал под подозрения в патриотизме, - но в группе культурных связей, втихаря приватизировавшей вопреки всем указам пару спиртзаводов и таксопарк для реализации продукции, на такие мелочи к тому времени просто разучились обращать внимание.
Мир стал единым, операции планировались по-хрущевски - по глобусу, деньги брались со всех, кому где-то что-то было надо, - а по мере одичания людей и рынка таких становилось все больше, и отнюдь не только на недоломанной седьмушке суши.
Инвесторы, которым посчастливилось выжить после братской системной помощи, пополняли состав группы: «живучие везде нужны», - ласково говаривал начальник административно-хозяйственной части, организуя ремонт очередного банка после очередного взрыва, в те лапидарные времена еще не именовавшегося «хлопком».
Настырно культурные англичане первыми вышли на след «пугающей неопределенности» - и пригласили руководителя Группы на международный культурный симпозиум метеорологов стран Британского союза.
Форум проходил в замке XII века, в отведенных гостям номерах можно было играть в гольф, но отопление за 800 лет успело подпортиться, так что даже любезно предоставленная хозяевами зажигательная переводчица, несмотря на все свои совершенно бесспорные таланты, к утру согревала уже так себе. Когда же 84-летний глава самой засекреченной спецслужбы мира, действительно ничего не подозревавшей даже о собственной деятельности (а ведь других залогов эффективности в нашем бюрократическом мире, переполненном тренингами личностного роста, просто невозможно представить), узнал, что «Улисс Грант», которому он посвятил почти всю сознательную жизнь, не имеет и никогда не имел к Англии никакого отношения, - он и вовсе безвременно скончался от невыносимого разочарования, попив чаек, в который в то время, по единодушному мнению швейцарских токсикологов, весьма удачно интересовавшихся также и метеорологией, никто еще и не думал добавлять полоний.
Похороны были смущенно торжественными, лучащимся облегчением хозяевам было слегка неудобно, и в порядке извинения они радушно преподнесли вид на жительство метрополии всем членам семьи покойного, явившимся на мероприятие, – семи сыновьям, двенадцати внукам и пяти внучатым племянницам, и составлявшим к тому времени весь личный состав описываемой группы.
Трагическое событие было отмечено грандиозной пьянкой на могиле Карла Маркса и окружающих его иракских товарищей, переходящей даже на окрестности мавзолея безвременно усопшего Семы Черкасского, тонким знатоком творчества которого был усопший, ежеквартально и за казенный счет подпевавший ему по международному телефону до самой его смерти, - но через пару месяцев хлопнула одна из забытых ныне репетиций дефолта, и жить в Лондоне стало не на что: пришлось крутиться уже всерьез, сквозь звериный оскал капитализма.
В общем, бабочки-капустницы, уже тогда бывшие на пути признания самым комфортным для геев работодателем, запустили в огород профессионалов, и виды на урожай утратили актуальность.
Мировая политика приобрела никак и никем не контролируемый и не радующий даже недобитых историков динамизм, и замшелый Бильдебергский клуб впервые в своей истории начал задумываться о чем-то, отдаленно напоминавшем реальность, - но престарелая уже тогда Елизавета II возгласила, что метрополия выше подозрений, и часть раскатанных губенок к общему облегчению навеки скрылась под асфальтом.
Гидрометцентр тоже начал задумываться о чем-то волнующем не только таможню, и очередной руководитель затеял приватизацию, попытавшись спихнуть культурные связи, как непрофильный и непонятно откуда взявшийся пассив, паре заранее стравленных олигофрендов отечественной сборки.
Фамилия его так и канула в Лету, ибо после этого намерения о нем никто, никогда и ничего больше не слышал, а следующего руководителя правительство с искренними извинениями за неуместную поспешность назначило в контору лишь через полтора года.
И было уже поздно.
К тому времени все заслуживающие упоминания на страницах этого рассказа метеорологи мира работали на единый штаб, прогнозируя то, так и тогда, что, как и когда было нужно для масштабных спекуляций и направления правительственных вспомоществований тем или иным отраслевым и даже региональным князькам.
Глобальная климатическая афера, кстати, запускалась изначально не более чем как «встречный пал» для разрушения непонятно как организованной, но безусловно существующей мафии, - и группа культурных связей с садистским удовольствием дала мелким заигравшимся мошенникам не только почувствовать, но даже и провозгласить себя победителями.
Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не какало: а главными проектами были уже другие.
И Сатоши с его глобальной вычислительной сетью, все более интенсивными тотальными расчетами ткущей более чем материальную плоть нового бога, был лишь одной из побочных ветвей.
Как сказал чуть позже пожилой и нещадно избиваемый женой негритенок, профинансировавший сланцевую энергетику между производством запчастей для предбанкротных автофирм и детскими игрушечными луками, «иногда и вправду получается прикольно».
В пересменку после Черномырдина Путин первым в длинной и ломаной череде преемников оказался усвоившим мантру «спички детям не игрушка» и отказавшимся, несмотря на все потуги конкурентов, засунуть пальцы в казавшуюся волшебной розетку, из которой к тому времени сквозило уже и секретами инопланетных технологий.
(Измененное состояние сознания, как учит нас прикладная психология, склонно развиваться и приносить плоды по своим собственным, весьма причудливо измененным законам, - особенно под влиянием опять-таки польского «маколлана», пусть даже и честного белорусского разлива).
Никто из членов Группы никогда не встречался с новым президентом взглядом – даже на портретах.
Такие вот у нас бывают взгляды, и отнюдь не только на жизнь и начальство.
А жизнь была бурной, насыщенной, и прогноз погоды по странному стечению обстоятельств требовался всем.
Кстати, как мне тут сообщили прямо в процессе написания этого текста, прогноз погоды, смиренно заканчиваю рассказ, а досточтимый Гидрометцентр, причем отнюдь не только его группу культурных связей, и по сей день продолжают настойчиво ждать великие дела.
И ведь дождутся, что характерно.