о музыканте Сэме Куке

«Сэм Кук проснулся знаменитым, состоявшимся, успешным и раздираемым сомнениями — он был человеком веры. Он вырос в семье баптистского священника из Чикаго. Он был одним из восьми детей крайне небогатого семейства, с детства усвоил урок, что лишь труд упорный и молитвенное усердие ведут к вратам рая».

Говорят, на мгновение можно стать кем угодно — если суметь принять в себя душу того существа, в которое желаешь обратиться.

Слиться с лесом, с деревьями, что старше тебя на сотни лет, ощутить течение рек и ручьёв в своих венах, свет и тепло солнца в груди. Сердцем почувствовать ритм и биение жизни в самом малом, в одиноком листке, пронизанном светом звёзд...

Так узнаём мы любимых — тех, с кем обручены судьбой. Одно дыхание, одно сознание, один мир на двоих. Кажется — падаешь в бездну, и нет ничего, и никогда ничего не было и уже не будет. Кроме того, той, что рядом.

Это не длится вечно, хотя...

Быть может, и в вечности есть лишь миг.

Что-то, что пронзает насквозь, — когда сам стал светом, попав в световой поток, всё сметающий на своём пути.

Это соул.

А может — чья-то душа, ставшая музыкой.

Он возник из ниоткуда.

Его предтечи — госпел и ритм-энд-блюз, странное сочетание. И если рок-н-ролл есть и пребудет слиянием кантри «белого отребья» и блюза «чёрной бедноты», то соул, под тем же солнцем выросший, напоённый теми же дождями горечи и тоски, — в стороне, в необъяснимом одиночестве.

Но объяснение есть всему.

Когда у тех, на чьих трещащих от тяжести свободы и демократии спинах зиждется Америка, появилась надежда быть услышанными, когда Элвис Пресли и Литтл Ричард возопили в никель и хром микрофонов юга яростный до одури рок-н-ролл — пришли в мир I Got a Woman Рэя Чарльза и Please, Please, Please Джеймса Брауна. Обе вещицы — молитвы тайным богам вне алтаря. Религия вне поля религии. Мольба отчаяния и стон благодарности небесам, одновременно посылающим на головы человеческие и счастье любви, и боль разлуки.

Рэй в каждой строчке (спетой тысячи раз всеми рокерами и джазменами мира) бесконечным запинающимся на вздохах речитативом восхваляет ту, что украсила наконец-то его жизнь.

Браун, захлёбываясь слезами, бесконечно повторяя несколько слов, просит ту единственную, что однажды украсила его жизнь, вернуться и никогда больше не говорить «прощай».

Но к кому они обращаются? Кому изливают душу? У кого просят и сострадания, и сопереживания? Разве у слушателей своих? О нет! — «Это есть абсолютно никак невозможно быть!»

Они разговаривают со своим, да и нашим одухотворённым началом. С искрой божьей, что негасима и продолжает тлеть даже на самом страшном ветру — безверия.

Так что есть соул?

Церковный госпел, интуитивно переоснащённый в эпическую балладу о страстях человеческих и о любви. Ведь Рэй Чарльз именно таким путём и пошёл при создании I Got a Woman — взял гимн It Must Be Jesus и написал совсем не церковный текст на его мелодию, добавив притом джазовый (на грани зарождающегося рок-н-ролла) ритм и блюзовую гармонию.

Такое не могло случиться и остаться незамеченным в Америке, стране набожной и пуританской временами до неприличия. Впрочем, на дворе стоял ноябрь 1954-го, Элвис вполне уверенно чувствовал себя на студии SUN, имея в обойме уже четыре сингла: That’s All Right, Blue Moon of Kentucky, I Don’t Care if the Sun Don’t Shine и Good Rocking Tonight. Наступление на крепости крунеров шло полным ходом, и потому места в новом мире хватало всем.

Но соул вызревал в некоторой безвестности.

До сентября 1957-го, когда мало кем знаемая Keen Records выпустила дебютный сингл мистера Сэма Кука — эпически-подростковую балладу You Send Me, объединившую в себе томность киновечеров в кабриолетах под южными звёздами, первые объятия и первые поцелуи на грани безумия — бесконечную чистоту помыслов возвышенной любви, круто замешанную на слезах счастья и благодарности небесам за «дар ниспосланный» (на стороне «Б» приключился Summertime Джорджа Гершвина, и это только добавило тротилового эквивалента в «неокрепшие умы западной молодёжи»).

В США You Send Me молниеносно взлетела на первую строчку и ритм-н-блюзового чарта, и главного чарта Billboard Top 100, с лёгкостью пробив 2 млн продаж.

Сэм Кук проснулся знаменитым, состоявшимся, успешным и раздираемым сомнениями — он был человеком веры. Он вырос в семье баптистского священника из Чикаго. Он был одним из восьми детей крайне небогатого семейства, с детства усвоил урок, что лишь труд упорный и молитвенное усердие ведут к вратам рая. Он пел в церкви (они все, как мне кажется, пели в церкви — на небесах определённо уважают южный стиль, рок и прочее такое), а в юности выбился в фронтмены популярного The Soul Stirrers и пользовался большим успехом в кругах любителей госпела.

Но он так хотел славы.

Денег. Не только для себя...

Он так хотел чартов и альбомов...

И он совершил нечто, что позже преследовало его всю недолгую жизнь как проклятие, — огонь духовных песнопений был переложен им, трансформирован и вплетён в гимны любви, в музыку развлечений, в эстраду для всех — без различия цвета кожи, вероисповедания и внутренних принципов.

И мистер Сэм Кук сделался истинной звездой.

И нет в моих словах и капли иронии — я люблю Кука, более того, Bring It On Home To Me в его исполнении (с бэк-вокалом Лу Ролза, волшебного баритона столетия, обладателя трёх «Грэмми» за лучший мужской вокал в ритм-энд-блюзе) готов слушать бесконечно.

Сэм Кук за свою певческую карьеру, уложившуюся всего лишь в 14 лет (первые пять из которых — выступления в семейном The Singing Children), успел стать значимым исполнителем госпела, модным популяризатором твиста и безупречным мастером соула, исполнителем баллад высочайшей пробы — слёзы из глаз.

У меня вопрос — не в любви ли Бог?

О чём говорите вы, бедные и измученные трясиной обывательщины люди?

Я не хочу рассказывать о его достижениях. Если что — сейчас говорю о Сэме Куке, а то и меня попросят со сцены...

Откройте и прочитайте. Умеющий видеть...

Лучше о смыслах.

О том, что иногда нет в нашей жизни ничего, если нет в ней единственной и единственного, ради кого готовы мы одолеть гору...

If you ever change your mind

About leavin', leavin' me behind,

Oh, oh, bring it to me,

Bring your sweet lovin',

Bring it on home to me...

«Если когда-нибудь мы сможем услышать...»

Такие простые слова о том, что только любовь наполняет дома наши, равно как и наши сердца.

«Если когда-нибудь мы сможем услышать...»

Что пуст и холоден очаг без огня, сколь бы прекрасен ни был он, как бы искусно ни был сложен.

I know I laughed when you left,

But now I know I've only hurt myself.

Oh, oh, bring it to me,

Bring your sweet lovin',

Bring it on home to me...

Если когда-нибудь мы сможем понять...

Пустая бравада лёгкости расставаний, бессмысленная смелость раз за разом перекраивать жизнь, выбрасывая «всё лишнее». Как много мы забыли. Как часто стали с презрением взирать на дар небес — любовь, что ничего не стоит. Любовь, что невозможно купить.

You know, I'll always be your slave,

'Till I'm buried, buried in my grave.

Oh, honey, bring it to me,

Bring your sweet lovin',

Bring it on home to me...

Может, и надо иногда умереть — чтобы воскреснуть внутренне, чтобы озариться светом любви и вернуться к жизни...

One more thing, I tried to treat you right,

But you stayed out, stayed out day and night,

(Oh) But I forgive you, bring it to me,

Bring your sweet lovin',

Bring it on home to me...

И научиться прощать...

Чего же проще? Потому и не даётся в руки — искажение сложностью, искривление благами цивилизации и собственной самоосознанностью. О да! Мы знаем себе цену!!!

*****

Дело тут и в том, что всё ему удавалось — мистеру Сэму Куку. Записав в составе The Soul Stirrers (изначально сумрачно-тревожную) Jesus Gave Me Water в варианте оптимистически жизнеутверждающего звучания, столь характерного для Кука, он привлёк к себе внимание акул шоу-бизнеса, ибо подумали они: «Он увлёк паству псалмами на новый лад, и можно лишь догадываться, сколько денег и слёз сможет он выжать из простачков-обывателей, падких до душещипательных тем!»

Будет ли для вас удивлением узнать, что в январе 1960-го он был с распростёртыми объятиями принят в лоно могущественной RCA Records? Вряд ли, потому как предсказуемо.

А ещё он дивно и невероятно трогательно пел джаз. Альбом 1959 года Tribute To The Lady полностью посвящён трагически ушедшей в том же году Билли Холидей — поистине великой диве джаза, жертве страстей человеческих, в полной мере испившей чашу успеха и пустоты эры энергии и излишеств...

Сэма Кука принято называть отцом соула, основателем стиля. Я бы сказал иначе — он душа соула, он растворён в нём навсегда, он в каждом альбоме, в каждой песне «музыки души».

Страсти в связи с его загадочной и безвременной кончиной, надоевшие споры о том, должен ли был он следовать путём духовной музыки или нет... Какое это имеет значение? Соул жив. И на этом достаточно.

Что же касается призвания и жизненного пути Сэма Кука, то тут не лишне вспомнить его же слова, как нельзя лучше характеризующие «обаятельного мальчишку из церковного хора»: «Мой отец-пастор сказал мне однажды, что важно вовсе не то, что я пою, а то, что Бог дал мне голос и музыкальный талант и что моё предназначение — использовать Его дар в каждый из дней, делиться им и делать людей счастливыми».

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.