Мать честная. В кино — новый фильм Альмодовара. Как ему удалось снять страстную мелодраму о фашистском прошлом Испании?
В прокат вышел новый фильм Педро Альмодовара «Параллельные матери» с Пенелопой Крус в центральной роли. «Лента.ру» рассказывает, как испанский классик сумел спрятать под оберткой отдающей латиноамериканскими сериалами мелодрамы пронзительное высказывание о жертвах режима Франко.
Вроде бы рядовая фотосессия приводит к пересечению жизненных траекторий фотографа Янис (Пенелопа Крус) и антрополога Артуро (Исраэль Элехальде). Разговорившись, не слишком молодые люди не просто обнаруживают взаимную симпатию, но и находят общую тему. Дело в том, что Янис обещала бабушке организовать раскопки массового захоронения жертв одного из расстрелов фалангистов — где-то там лежат кости ее прадедушки. Артуро соглашается помочь — а вскоре пара на радостях оказывается в постели. Потом Артуро отбывает лечить смертельно больную жену, а Янис — беременеет. В роддоме она знакомится с Аной (Милена Смит), тоже будущей матерью-одиночкой. Обе еще не подозревают, что их судьбы свяжутся крепким узлом не только благодаря дружбе, но и вследствие куда более невероятных обстоятельств. Тем временем Артуро, как честный все-таки человек, ищет возможность не только продолжить роман с Янис, но и выполнить обещание насчет археологической экспедиции.
Первое, что в «Параллельных матерях» бросается в глаза, — то, насколько Альмодовар стал спокойнее в сравнении и с фильмами, принесшими ему мировое признание, и даже с последними шедеврами вроде «Боли и славы». Резкие монтажные переходы, развороты камеры и насыщенные основные цвета на месте, но теперь это лишь краски на палитре уверенного, зрелого мастера, приметы неповторимого авторского стиля. Этот самый стиль, пройдя множество метаморфоз, выкристаллизовался до своеобразного абсолюта, а главное — универсальности. Пользуясь привычными инструментами, по которым Альмодовара можно опознать безошибочно, он способен рассказать буквально любую историю. От, допустим, «Колобка» или «Кота в сапогах» (даже странно, что Педро ни разу напрямую не обращался к фольклору) до описания и проработки травм, нанесенных его родине режимом генерала Франко.
Впрочем, Альмодовар по-прежнему достаточно игрив, чтобы обернуть болезненное высказывание в яркую и комфортную обертку. В «Параллельных матерях» основной сюжет выстроен таким образом, что, с одной стороны, к финалу ощущается побочным, а с другой — содержит необходимое количество поворотов, чтобы заставить критиков бояться навредить зрителю спойлерами. Альмодовар лишний раз напоминает о том, что среди всемирно признанных режиссеров-авторов лучше всех владеет драматургическими приемами мыльных опер. Здесь и обязательные вспышки запретной страсти (стратегически толкающие зрителя вглубь картины), и проверка на прочность семейных ценностей, и томные беседы за кофе, и нешуточная драма на втором плане (за нее отвечают родственники героинь).
Особое место в этой конструкции занимают, разумеется, выпуклые, написанные широкими мазками фигуры персонажей. В мыльных операх в них полагается влюбляться в первые пятнадцать минут — и здесь Альмодовар тоже показывает высокий класс. И речь не только о центральных, но и о формально второстепенных персонажах, оказывающихся важными, тем не менее, для сюжета. Ярчайший пример — конечно, Артуро, который подолгу отсутствует на экране, но врезается в память сочувственным взглядом немолодого очкарика-ловеласа и рельефной проседью в аккуратной бороде. Отдельного внимания заслуживает и мать Аны, которая не только служит одним из камертонов сюжета, но и выходит в какой-то момент на авансцену с монологом из пьесы Лорки. Имя великого испанского поэта, погибшего от рук и ружей фалангистов, возникает в фильме, разумеется, неслучайно.
Альмодовар всегда с радостью пользовался возможностью окропить экран красненьким и вообще выйти за пределы не только хорошего вкуса, но и здравого смысла. Однако в «Параллельных матерях» легендарная витальность режиссера не то чтобы отсутствует, но скорее уведена в подтекст. На уровне завязки фильм обещает оперетту, трагифарс, водевиль — а лучше все вместе. На деле же Альмодовар, хоть и раскрашивает в веселенькие цвета стены роддома, действует непривычно тактично. Зритель не летит через фильм кубарем, а напротив — режиссер ведет нас сквозь нелегкие перипетии истории как частной, так и большой, с грацией заслуженного экскурсовода.
Кому-то такая новая стать Альмодовара покажется признаком старения, однако кажется, что режиссер, пройдя через американский опыт с Тильдой Суинтон («Человеческий голос»), напротив, стал еще острее чувствовать время. И речь здесь не о том, как замечательно зарифмованы мелодрама и мемориал жертвам репрессий — жанры, совместить которые с такой прозорливостью еще никому не удавалось. У Альмодовара здесь действительно новая интонация — чуть отстраненная, вежливая по отношению не только к зрителю, который пришел развлекаться, но и к героям, которым в это время полагается немного пострадать. В этом тоне есть попытка испанского классика, прославившегося произведениями, что называется, «токсичными», показать, что настоящий мастер способен при необходимости не только обучиться новым трюкам, но и освоить новый язык. Особенно если это требуется для разговора о национальных травмах, требующего от лектора не только острого, но и деликатного ума.
В принципе такую картину, как «Параллельные матери», вполне можно было бы представить в российских девяностых за авторством такого специалиста по бесстыдным мелодрамам, как Дмитрий Астрахан, — если бы тот вдруг заинтересовался, например, жертвами репрессий. Хочется верить, что нечто подобное станет возможно и в какой-нибудь России будущего.
Фильм «Параллельные матери» (Madres paralelas) вышел в российский прокат