На учебно-экспериментальной сцене "СамАрта" прошли показы проекта "Новая драма. Читка"

Чья повестка Сборник "ШАГ-6", в котором напечатаны представленные в "СамАрте" тексты, вышел прошлой весной. "ШАГ" - сборники новых пьес на немецком языке, на русском они выходят 20 лет. Аббревиатура составлена из названий трех стран: Швейцария, Австрия и Германия. Произведения отбирают критики и переводчики из России вместе с представителями Гете-Института. "Кураторы этого сборника, несомненно, руководствовались, помимо прочего, и своим чутьем, безошибочно подсказывающим, с чем именно готова "соприкоснуться" русскоязычная аудитория, - пишет во вступлении к сборнику директор Гете-Института в Санкт-Петербурге Гюнтер Хазенкамп. - Но с другой стороны, разумеется, как и всегда, учитывалось также и то, какие произведения обратили на себя внимание на фестивалях и так называемых театральных биржах, проводимых в немецко-язычной Европе". На обсуждении первого эскиза вопрос "не нашей повестки" поднимался особенно часто. В 2013 году немецко-швейцарский писатель Сибилла Берг написала яростный монолог с критикой общественного устройства – пьесу "А теперь: в мир! Или Да мне ваш внешний мир по барабану". Ее героиня - то ли подросток, то ли 35-летняя женщина (кажется, что возраст на протяжении монолога меняется) - воспринимает как насилие сам привычный образ жизни и предписанную ей обществом роль. Необходимость быть худой и ухоженной, красиво одеваться, зарабатывать деньги, а также иметь семью и отношения с мужчинами - она против всего, что ей предлагают. "...Против "Амазона", "Гугла", кроссовок и "МакДоналдса", мы не можем быть против них, потому что они повсюду, и потому что жить без них было бы слишком трудно, и поэтому мы просто против - я скажу так, против Рима. Или против чего-то такого", - говорит героиня. На премьере пьесы в Театре Максима Горького в Берлине режиссер Себастьян Нюблинг разделил текст на четырех исполнительниц. Режиссер Татьяна Наумова поместила актрису Валерию Павлюк (отлично сыгравшую экспрессивную героиню "между подростком и женщиной") в клетку, из которой та и произносит монолог. Постепенно мы понимаем, что текст обращен не просто к некому Паулю, а к мужчине, запертому в подвале. Не могу сказать, что пьеса показалась мне герметичной для нашего зрителя - критика капиталистического мира уже вполне может относиться и к нашей реальности, а не только к европейской повестке, особенно если не вдаваться совсем уж в детали. А мысль, что общественное давление порождает в людях насилие, в том числе физическое, и вовсе универсальна. Детектив для двух актеров Из следующего эскиза, как и из двух остальных, потенциально получился бы интересный спектакль, в этом случае бенефисный для двух актеров. Пьеса "Сочельник" австрийско-немецкого писателя Даниэля Кельмана - детектив, написанный в виде диалога "следователь - подозреваемый". С точки зрения проблематики тоже во многом характерный для современной Европы: его героиня – профессор философии радикально левых взглядов. В тексте происходит в том числе столкновение идеологий: поначалу растерянная "бедная овечка", арестованная неизвестно за что, постепенно Юдит начинает горячо отстаивать свои взгляды, в которых насилие оправдано спасением угнетенных. Нельзя сказать, что позиция прописана так уж подробно и убедительно, скорее она работает на образ экстравагантного интеллектуала (для наших реалий, в Европе левая идеология гораздо более популярна). Этот текст - прежде всего прекрасный материал для актеров. В эскизе Дмитрия Добрякова в "СамАрте" сыграли Вероника Львова и Сергей Макаров. Они показали напряженную психологическую дуэль, в которой берет верх то одна, то другая сторона. Сюжет становится еще и историей столкновения мужчины и женщины, с предсказуемыми последствиями - в какой-то момент возникает ощущение, что Томасу симпатична Юдит, и он, поначалу так дотошно расспросивший о всех подробностях ее жизни и выяснивший столько подозрительного, готов использовать любую зацепку, чтобы не поверить. Этим и пользуется героиня, очевидно доминируя к финалу. Детективная интрига здесь, нужно сказать, странная, хотя это и единственный текст из трех, представляющий "хорошо сделанные пьесы" (и вообще похожий на пьесу в классическом понимании). Вопрос, есть ли на самом деле бомба, которая взорвется в полночь, и спроецированные на стену часы, в реальном времени приближающие час Х, конечно, во многом "держат" сюжет. Но открытый финал лишает детектив точки, к которой все стремится, и делает непонятными некоторые ходы. Впрочем, если говорить про интерпретацию, то Юдит у Дмитрия Добрякова точно где-то заложила бомбу. Может быть, даже принесла с собой в милых подарочных пакетах. Черепаха и время Третий текст меньше всего похож на пьесу в привычном смысле слова, что, впрочем, часто случается и с европейской интеллектуальной драмой, и с новейшей российской. Интересно, что на обсуждении именно этот эскиз вызвал наибольший интерес зрителей. Немецко-корейский режиссер и драматург Бонн Парк написал пьесу "Печаль и меланхолия, или Самый одинокий из всех-всех Джордж всех-всех времен. Фрагмент". Ее героем стала гигантская черепаха Джордж, живущая много тысяч лет, разочаровавшаяся во всем и так и не сумевшая умереть. Интересно, как этот странный текст в каких-то вопросах пересекается, например, с пьесой Сибиллы Берг. Режиссер Алексей Елхимов поставил атмосферный эскиз, очень точно представивший пьесу. Многие на обсуждении говорили, что это тот случай, когда не хотелось бы ничего анализировать. И действительно, в нем скорее хотелось раствориться. Актер Алексей Меженный (в немного напоминавшей панцирь жилетке), конечно, не играл никакую черепаху - как и в тексте, этот сложный образ не призван обозначать животное; просто те категории, которые хочет рассмотреть автор, лучше всего воплощает черепаха. Зато очень хорошо передавал ощущение усталости и разочарованности давно живущего, умудренного одинокого существа. Важную роль в эскизе играл уже постоянный партнер Алексея Елхимова - музыкант Владимир Елизаров (Кук), кажется, воплощавший своей игрой на гитаре само время, краеугольный для этого текста образ. Из запланированных читок, как отметили критики Татья на Тихоновец, Владимир Спешков и драматург Михаил Бартенев, получилась почти полноценная лаборатория. И хочется надеяться, что спектакли как традиционное продолжение такого формата тоже появятся.