Артем Ткаченко: «Чем меньше человек, тем больше пузырится»

Популярный актер рассказал в эксклюзивном интервью WomanHit.ru о своей мнительности, старомодности, о звездной болезни, напутственных словах Константина Хабенского, самой короткой смене в кино и дружбе среди актеров

- В последнее время фильмы с твоим участием можно увидеть все чаще на онлайн-платформах, которые набирают популярность. В чем отличие, на твой взгляд, съемок для них от съемок в проектах, которые показывают по центральному ТВ и в кинотеатрах? - Да технологически ничем не отличается. Тот же самый профессиональный набор, тот же самый набор техники. У меня бывало, что для телека снимали даже подробнее и технологичнее, чем для платформ. Хотя, вроде как, считается, должно быть наоборот. В целом разницы нет совершенно никакой. - А как же изобилие мата, секса? - Ну это же к технологии не относится. (Улыбается.) Ну и опять-таки мат и секс — это, учитывая нынешние реалии и настроения, явление временное. Скоро не будет ни мата, ни секса. (Смеется.) - Тебе когда-нибудь запрещали что-то делать на съемочной площадке, а тебе казалось, что это несправедливо или глупо? - Какие-то были моменты относительно трюков или чего-то опасного. Да, было дело, когда хотелось самому ехать на мотоцикле, везти Чулпан на нем. И хотя на картине «Меченосец» меня учили отдельно вождению, у меня было десять занятий, и именно там я научился водить мотоцикл, но в итоге на съемочной площадке мне сказали, дескать, нет, не надо, мало ли что может случиться, пусть это делают профессионалы. Собственно говоря, эти действия не лишены логики. Актер самоутверждается, говорит, я сам себе каскадер, а по факту садится, например, на лошадь, не умея и не занимаясь до этого верховой ездой, падает и ломает себе, например, шейку бедра. И съемки останавливают. - А как у тебя в жизни с мотоциклом обстоят дела, помню, ты очень хотел стать байкером? Мечта осуществилась? - Все прекрасно. Скоро полечу в Калининград, как раз заведу его, послушаю, как он там без меня. Уже несколько месяцев не заводился мой байк. Стоит сейчас у меня пока исключительно как арт-объект — прямо в зале, возле лестницы в моем доме. - А что за мотоцикл? - Harley Davidson Sportster 1200 - Ну что ж, желаю тебе хорошего сезона. - Боюсь, сезон наступит не скоро. (Смеется.) Хотя в Калининграде, очевидно, быстрее наступает сезон, чем в Москве. - Тебе сегодня не запрещают продюсеры и директоры картин, в которых ты снимаешься, ездить на мотоцикле? - Сейчас уже нет. Но в какой-то момент, очень давно, на съемках фильма «Ненасытные» Руслана Бальцера, буквально перед первым съемочным днем все актеры взяли в прокат мопеды, и все попадали. Кто ободрал себе локти, кто руки, кто плечи, кто коленки, поэтому был введен запрет, что, собственно, и правильно. (Смеется.) Так бывает на съемках, например, если кто-нибудь говорит, что завтра идет прыгать с парашютом первый раз в своей жизни, естественно, ему отвечают, что давай не завтра, ведь еще две смены впереди, а потом хоть с парашютом, хоть без — чего хочешь, то и делай. Это нормальная практика. - Ты когда-нибудь диктовал свои условия на съемочной площадке, выбирал партнера? И считаешь ли это нормальной практикой? - Я не могу сказать, что прямо диктовал, но были случаи, когда со мной действительно советовались. Не знаю, прислушивались или нет, но советовались, такое было. - Ты играл в кино самого себя, какие чувства испытал? - Я помню, один раз у меня было секундное камео, я проходил мимо витрины. И это был эпизод, который длился секунду или полторы — я проходил в рапиде мимо витрины и главной героини. Да никаких чувств не испытывал. Только подумал: «Господи, какая короткая смена, пожалуй, самые быстрые деньги в моей жизни». (Смеется.) Такая вот история. - А какой ты в жизни? Как ты сам считаешь? - Какой я в жизни? Возможно, в каких-то моментах старомодный, скромный, местами мнительный… - До сих пор? - Это же такая история, не сказать, что прогрессирующая, но от нее не так просто избавиться. (Смеется.) И успех совсем не означает отказ от этой проблемы. Мне кажется, все равно, что касается актерского цеха, моих коллег, этот момент присутствует в какой-то мере, так или иначе, у всех. Не знаю, хотя могу ошибаться. А еще я надежный, наверное, добрый, хотелось бы им быть. Ну и иногда, конечно, я злодей страшный, часто эгоистичный. - Не секрет, наступает момент, когда актер становится суперпопулярным, поведенческие линии меняются, как понять, какое состояние достойно известного человека? - Я когда слышу подобные разговоры, и когда их пытаются примерить ко мне, сразу вспоминаю момент, когда я снимался в фильме «Русский треугольник», где моим партнером и наставником был Константин Хабенский. Мне исполнилось тогда 23 года, и у меня еще только впереди были успешные проекты, поэтому ощущения популярности, что это вот-вот должно случиться, и близко не было. И вот при каком-то разговоре Костя Хабенский сказал такую фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Чем меньше человек, тем больше пузырится». Мне кажется, этим все сказано. - А тебя обошла звездная болезнь стороной? - Не могу сказать, обошла или нет, но я знаю, что очень часто, когда я был помоложе, первое впечатление от меня было такое, как от довольно заносчивого человека. Но потом, правда, мне говорили, что это продолжалось первый день знакомства. Потом я становился посмелее, чувствовал людей ближе и роднее, эта напускная история уходила, и я превращался в нормального человека. Не знаю, как с этими впечатлениями обстоят дела сейчас, потому что сейчас я стараюсь вести себя совсем скромно. (Смеется.) - Ты когда-нибудь осаживал своих партнеров, находящихся под этой звездной пылью? - Нет, обычно так происходит: когда люди, о поведенческой неадекватности которых ходят слухи, встречаются на площадке со своими коллегами, которые тоже чего-то добились, то как-то вся их напускная история куда-то улетучивается. (Улыбается.) И люди становятся абсолютно нормальными. На время. (Смеется.) - Это правда, что тебе не чуждо и выпить, хотя многие твои коллеги сегодня перешли на ЗОЖ? - Да, правда, хотя я в общем-то тоже веду довольно активный образ жизни, занимаюсь спортом, плаваю, бегаю. Но как говорит героиня Алисы Фрейндлих: «Как это непьющая? Очень даже… Почему же? От хорошего вина не откажусь, тем более в хорошей компании». (Смеется.) - Признайся, сегодня для поддержания формы физические нагрузки тебе нужны больше, нежели раньше? - Да не сказать, что они более востребованы, просто мозгами понимаешь, сейчас в этом больше смысла, и поэтому появляется естественное желание в этих нагрузках. Ты начинаешь получать от этого удовольствие. - Твой обычный день без кино и театра? - С недавних пор — это дача. - И… - Дача, баня и сугробы зимой. Да, и еще кино на большом экране. (Смеется.) - А фильмы со своим участием смотришь? - Наверное, мною просмотрено процентов тридцать того, где я снимался. И это, скорее, последние работы, которые я могу смотреть дома с семьей. Такие как «Струны», «Вампиры средней полосы», к своему великому стыду, я от корки до корки «Красную королеву», любимую многими, так и не посмотрел. Ну и, конечно, полнометражные фильмы, потому что их можно быстренько посмотреть за полтора-два часа и поставить какой-то диагноз. - В таком случае, твои любимые зарубежные актеры? - Ох! Вот так вот в двух словах, их так много… - А у тебя был или есть кумир в профессии? - Кумир — это такое странное слово. Непонятно, что оно должно означать. Если имеется в виду какое-то преклонение с неким набором штампов, например, как плакат в комнате, засыпать и просыпаться, благодаря кого-то, такого нет. - А, например, в полной мере владеть профессией? - Если мы говорим о профессии, то, конечно же, это Олег Даль, конечно же, Евгений Леонов — это мастера, приближенные к этому слову. - С возрастом отношение к профессии меняется? - Конечно, меняется, больше ответственности к профессии, к тому, что ты делаешь, к тому, в чем ты участвуешь. Если мы говорим о кино, то сейчас гораздо более, нежели раньше, важен режиссер, оператор, сценарист. - Какое место в твоей жизни занимает семья? - Главное, пожалуй. - Дача — это ведь тоже семья или… - Конечно, но дача — это такой универсальный аттракцион, где хорошо и с семьей, и одному, и с компанией друзей. Но прежде всего — это, конечно же, семья. - Говорят, с возрастом у человека становится меньше друзей, а у истинного мудреца их вообще нет (дескать, от врага ты знаешь, чего ждать, а от друга гадости не ожидаешь, а она возможна). Как у тебя с этим? - С возрастом, действительно, я каких-то людей потерял. Потому что оказалось, что в отношениях превалируют не дружба и искренность, а, как это ни банально, какие-то финансовые аспекты. Но это утверждение действительно, так оно и есть. Но я могу сказать, что с возрастом так легко друзья не находятся, как, например, у моего пятилетнего сына в детском саду. У него там все друзья. Но все равно моя профессия, моя жизнь продолжает дарить мне людей, с которыми я начинаю близко общаться, которых я начинаю любить, уважать. Вот очень полюбил я Анну Уколову после «Клиники счастья», которая нас свела. Я благодарен этому проекту за то, что у меня появилась Аня, настоящий человечище, такая глыба в профессиональном смысле слова, и настоящий друг, а еще редкой души человек. - Ты уже размышляешь о бренности всего земного? - Ну, конечно. (Смеется.) А разве есть такие, кто не размышляет? - Конечно, не встречал? - Нет, ведь это здорово, полет фантазии души! - В чем это проявляется в поведенческом смысле? - На самом деле, все это сходится к одному — к мыслям о самореализации, о творческом развитии за пределами кино и театра. Это такое совсем сокровенное, о чем я даже не буду рассказывать. (Улыбается.) - Что ты оставишь своим наследникам? - Да все оставлю, все, что есть. - Все, что нажито непосильным трудом? - Да, с собой же ничего не смогу унести. (Смеется.) - Многие актеры начинают параллельно с кино заниматься бизнесом, чем-то далеким от искусства, тем самым наполняя свою финансовую пенсионную подушку, ты разделяешь эти взгляды? - Абсолютно разделяю. И уважаю всем сердцем этих людей. Желаю им удачи. Но я категорически не могу относиться к этим людям, потому что все мои попытки пойти этой стезей проваливались. Я оставался с носом и из раза в раз убеждался в том, что этой бизнес-жилы во мне нет.