«Мне дали автомат, и я из него стреляла»: Ксения Кутепова — о съемках в фильме, семье и жизненном разочаровании
Ксения Кутепова в интервью «Вечерке» рассказала о работе над важным для нее проектом, фильмом «Портрет незнакомца», а также об отношениях с сестрой-близнецом.
Беседа с актрисой московского театра «Мастерская Петра Фоменко» Ксенией Кутеповой началась с вопроса о значимой для нее работе — фильме режиссера Сергея Осипьяна «Портрет незнакомца».
— Ксения, я так понимаю, что прошедшая зима для вас запомнится значимым событием — кинопремьерой.
— Да, на экраны наконец вышел фильм «Портрет незнакомца», который очень долго готовился и довольно долго снимался. Действие в нем происходит в 1974 году. Сценарий написал мой муж — режиссер Сергей Осипьян в соавторстве с Александром Лунгиным по произведениям Вахтина (Борис Вахтин — советский писатель, драматург, сценарист, философ, в 1960-е годы был фактически неформальным лидером молодых ленинградских писателей. — «ВМ»).
При этом у нас в театре «Мастерская Петра Фоменко» есть спектакль «Одна абсолютно счастливая деревня», тоже по произведению Вахтина, и вообще этот автор был одним из любимейших авторов Петра Наумыча (бывший художественный руководитель театра «Мастерская Петра Фоменко», умер в 2012 году. — «ВМ»). И Сережа написал сценарий, предполагая, что все роли в этом фильме будут играть актеры «Мастерской».
— В фильме, как я понимаю, занят весь состав театра.
— Да, и я вообще не знаю подобных прецедентов, чтобы весь (!) театр был занят в съемках. Там очень большое количество линий, ролей, огромное количество массовки. И снимались все — актеры, художники, реквизиторы, костюмеры, монтировщики... Даже директор театра Андрей Воробьев был задействован: он, к сожалению, не смог участвовать из-за занятости, но в одной из сцен можно увидеть на стене его портрет. (Смеется.) И художественный руководитель театра Евгений Борисович Каменькович тоже снялся в эпизоде.
— Вы считаете, что Петр Фоменко был новатором театра?
— В свое время — да, конечно (в ряде спектаклей конца 1970-х — начала 1980-х годов Фоменко экспериментировал в жанре трагического гротеска. — «ВМ»).
— А сегодня он — классик?
— Да.
— А как вы, приверженцы школы Фоменко, воспринимаете нынешних новаторов? Скажем, как вы относитесь к тому, что делает Константин Богомолов?
— О-о-о! Да нормально я отношусь. Театр же должен развиваться. Другое дело, что мне не близок и глубоко неинтересен театр Богомолова. Ну, то есть я бы не хотела в нем участвовать. Это не театр переживания, а театр отстранения. Интеллектуальный театр, заставляющий зрителей во время представления «шуршать» мозгами, а не сердцем. Я такой театр не очень люблю. Я люблю, чтобы и разум, и сердце соединялись вместе во время спектакля.
— Вы ходите на те вещи, которые в вашей среде становятся резонансными? Или вам достаточно мнения, которое уже сформировано кем-то?
— Я ориентируюсь на отзывы, и если отзывы уважаемых мною людей об этом резонансном событии не самые блестящие, то, наверно, я на него не пойду.
— Всегда ли совпадает ощущение во время работы на площадке с ощущением при просмотре продукта? Бывает, что вам кажется, что все получается, а потом вы видите результат — и не очень… Я про кино говорю.
— Правильно, что про кино, потому что в театре более-менее понятно… Ну, для меня более-менее понятно, что куда движется. В кино не все зависит от актера. Большая часть вещей, вернее, не зависит от актера, ведь есть еще режиссер, монтажер, оператор... И порой результат может быть абсолютно непредсказуем. Это так.
Я могу что-то подразумевать, играть одно, а потом это склеят — и получится совсем другое. Либо вообще вырежут, и я окажусь без этого важного для себя эпизода. Поэтому, видя себя на экране, я, как правило, бываю недовольна, а часто и вообще не смотрю то, что делаю в кино.
— Я хотел бы здесь уточнить — не смотрите почему? Потому что боитесь разочарования?
— Мне это неприятно будет признать сейчас, но, наверно, да — очень боюсь разочарования и неприятных ощущений. Но заметила такую закономерность: потом, через много лет, если вдруг натыкаюсь на какую-то свою работу, то, как правило, я ее одобряю.
Поэтому, наверное, для меня имеет смысл смотреть фильмы на расстоянии от воспоминаний о съемочном процессе. Мне мешает то, что я еще помню, что было на площадке, как я внутри себе представляла, что получится. И когда вдруг видишь, что не выражено то, что пыталась сделать, это неприятно.
— Помните, в прошлом году Алек Болдуин застрелил оператора Галину Хатчинс и травмировал режиссера Джоэла Соуза? Вы никогда не проецировали ситуацию на нашу съемочную площадку? Подобное могло у нас случиться?
— Когда я снималась в фильме «Аванпост», «мне дали автомат, и я из него стреляла». Помню, я уже в кадре стою, и мне говорят: «Ну и потом вы стреляете!» Я говорю: «А как?» — «Вы что, не умеете? Ну пойдемте, мы быстро вас научим!» Отвели меня в сторонку, все показали… Говорят: «Не бойтесь, ничего страшного! Готовы?» — «Готова!» — «Так, все разошлись!» Все отбежали мне за спину… А я думаю: «Господи! Это же так страшно! А вдруг кто-то чего-то недопроверил, а если кто-то не отошел назад, за спину?»
— Среди ваших коллег есть те, кем вы восхищаетесь? Ну, помимо вашей сестры-близнеца Полины Кутеповой. Мы вновь про кино говорим.
— В Голливуде огромное количество прекрасных актеров. Мэрил Стрип, к примеру… Молодежь прекрасная. Тимоти Шаламе мне очень нравится… А если говорить про 20-летних актеров и людей вашего поколения, это тот же самый, условно говоря, человеческий материал? Я плохо себе представляю их жизнь, но я предполагаю, что это совсем другие люди.
— А если, Ксения, я спрошу вас про ваши недостатки...
— Перфекционизм, лень… Много недостатков, которые в то же время, наверно, являются достоинствами. Сомнения, неуверенность.
— Неуверенность? Вы сейчас говорите про профессию или про жизненные ситуации?
— Ну, это всего касается. Неуверенность и сомнения эти порой мучительны. Бывает такое: вы что-то сделаете, а потом переживаете, что надо было иначе? Конечно. Хотя бывает поразному, ведь в каких-то ситуациях я точно знаю, что поступила правильно, а есть моменты, когда не уверена в этом.
— В этом вы с сестрой похожи?
— Думаю, что похожи.
— Как часто вы общаетесь?
— Часто, мы же живем рядом. Но не каждый день: есть у нас внутренний механизм, который дозирует нужную плотность общения.
— Почему с сестрой Златой, которая старше вас с Полиной всего на три года, вы так плотно не общаетесь?
— Нет, мы общаемся с ней, конечно. Общаемся! Но не забывайте, что мы с Полиной в одном театре работаем, у нас сфера интересов общая. А Злата к театру отношения не имеет, да и живет далековато от нас — рядом с мамой, в Беляеве. И, кстати, разница между нами в три года всегда имела большое значение.
— Есть какие-то семейные мероприятия, когда вся ваша семья собирается?
— Да, конечно. Новый год. Дни рождения.
— А отдыхаете всегда порознь?
— Ну, летом — да, обычно порознь, а вот в прошлую зиму, например, ездили вместе кататься на горных лыжах — я и Полина, моя племянница Надя Каменькович и моя дочь Лида.
— Неужели вы никогда с Полиной не ссорились, так чтобы разругаться и не общаться?
— А почему вы спрашиваете «неужели»? Ну да, мы ссоримся довольно часто.
— Хотел бы я посмотреть, как ссорятся сестры-близняшки.
— Ха-ха-ха! Я вам не рекомендую.
— Ну а что, к примеру, может стать причиной разногласий?
— Порой причина бывает не важна, знаете, как случается: у меня плохое настроение, у нее плохое настроение, и мы можем из-за пустяка какого-то вспылить. А характеры у нас вспыльчивые. Порознь мы держим себя в руках, а между собой можем очень сильно поругаться. У Полины вообще характер невыносимый.
— У вас разные характеры?
— Конечно. У Полины — папин, а у меня — мамин. Я дипломат, а Полина…
— То есть она не человек компромисса?
— Нет. Ей тяжелее в жизни, чем мне.
— И у вас две племянницы… А кто-нибудь из них собирается в актерскую профессию?
— Нет, слава Богу! Тяжелая работа — очень зависимая, требующая невероятных эмоциональных затрат. Профессия, которая подчиняет себе твою жизнь. И это порой тяжело. А без случайных удачных стечений обстоятельств, мне кажется, в нашей профессии особенно трудно.
ДОСЬЕ
Актриса театра и кино Ксения Павловна Кутепова родилась в 1971 году в Москве. В 1993 году окончила актерское отделение ГИТИСа (мастерская Петра Фоменко). С этого же времени — актриса Московского театра «Мастерская П. Фоменко». Снимается в кино с 1981 года. В фильмографии больше 30 работ, в том числе в таких проектах, как Дылда», «Мертвое озеро», «Аванпост», «Эбигейл», «Доктор Рихтер — 3»