«Ключом к пониманию между народами становится русская пьеса». Антон Долин — об итогах «Оскара-2022»

28 марта 2022, 18:11

Насколько результат в категории «лучший фильм» совпал с вашими ожиданиями? У меня, честно говоря, не было никаких ожиданий. Я много лет назад сказал себе, что результаты «Оскара» — по крайней мере, с момента победы «Лунного света» Барри Джекинсона (по итогам 2016 года — прим. RTVI), — не предсказываются ни «Золотым глобусом», ни какими-либо другими призами. «Лучший фильм» выбирают по иному алгоритму. И он может совершенно не совпадать, например, с тем, у какой картины оказалось больше всего номинаций. Или вокруг какой из них наибольший хайп. Поэтому я просто тихо, про себя надеялся, что «Власть пса» Джейн Кэмпион не станет победителем [в главной номинации]. Во-первых, этот фильм уже достаточно всего получил — начиная с награды на Венецианском фестивале. Во-вторых, мне эта картина совершенно не нравится — она мне кажется чрезвычайно «деланной», искусственной и перехваленной. Это мое субъективное мнение. Но «Власть пса» лидировала по количеству номинаций, а получила только одну статуэтку: за лучшую режиссуру. Кэмпион как профессионал ее, конечно, заслужила. Но я бы и этот приз отдал кому-нибудь другому. А победителем вместо «Власти пса» с ее помпезностью и вымученностью стал скромный независимый фильм молодой постановщицы о слышашем ребенке из семьи слабослышащих людей. Это совершенно нетривиальная тема, но характерная для «Оскара» ситуация, когда те, кто ограничены в своих физических возможностях в реальной жизни, получают компенсацию за счет триумфа в кино. Впервые в истории церемонии благодарственная речь — за получение награды за лучшую женскую роль второго плана — шла на языке жестов, и еще две благодарственные речи ( за лучший адаптированный сценарий и лучший фильм) шли с сурдопереводом. Маленькая, но революция для «Оскара», давно утонувшего в рутине. Приятно и трогательно. Так что, в общем, я удовлетворен. Можно ли сказать, что победил ваш фаворит? Нет, если говорить обо мне, то мой любимый фильм этого года — «Лакричная пицца» Пола Томаса Андерсона, который получил все те же номинации, что и «CODA». Но было совершенно очевидно, что шансов на победу у него нет. Это слишком причудливый, странный и неформатный фильм для «Оскара». Могло бы случиться чудо, и этой картине дали бы приз за сценарий или за режиссуру. Но не случилось. Ничего страшного, фильм от этого не стал хуже. Из всех победителей лично я больше всего рад за «Дюну» Дени Вильнева — она, можно сказать, и есть главный победитель. Хотя бы по количеству статуэток — шесть. Это настоящее, большое голливудское кино, при этом интеллектуально глубокое и очень визуально богатое и талантливое. Я совершенно не согласен с уже прозвучавшими суждениями, что картине дали только «технические» награды. Звук, визуальные эффекты, операторская работа, музыка, монтаж — все это в «Дюне» не просто «техника», это чистое искусство. Очень важные премии, и очень престижные. <div class="img"> <img src="/upload/iblock/ce0/ce00a56e5b6784bfe523ece537911a73.jpg" alt="Denis Villeneuve" /> <div class="name">Дени Вильнёв Фотография: John Locher / Invision / AP </div> </div> Вечный вопрос любой крупной кинопремии: как лучший режиссер мог снять не лучшую картину? Я бы в данном случае назвал бы это нормальным эксцессом голосования, тут нет и не может быть хитрого решения какого-то «закадрового куратора», или какого-то сговора. На «Оскаре» уже неоднократно бывало, что лучший фильм оказывался снят не тем, кто получил статуэтку как лучший режиссер. Бывало и такое, что фильм не получает ни одной награды за сценарий, но признается при этом лучшим. Существовало поверье, что если картина получает за лучший монтаж, то завоюет и главную статуэтку, за лучший фильм — и это давно уже не так. Мне кажется, что скрытый смысл этого — в том, что чтобы вплоть до объявления последней номинации сохранялась интрига. И она сохраняется — и это очень хорошо для столь насыщенной и довольно утомительной церемонии. Единственным номинантом от России на «Оскаре» стал короткометражный анимационный фильм «Боксбалет» Антона Дьякова. Режиссер не получил приглашения на церемонию, и не получил приз. Как вам кажется, повлияло ли на решение академиков происхождение картины, или у нашего режиссера были объективно более сильные соперники? У меня нет ответа на этот вопрос. Я не видел фильм-победитель в этой номинации («Стеклоочиститель» Альберто Мьельго, копродукция США и Испании — RTVI), чтобы утверждать что-то определенное по данному вопросу. Понятно, что мы болеем за российского режиссера, а фильмы-соперники мы, как правило, не видели. В нынешней логике легко решить, что раз Дьяков не получил приглашение на церемонию, то и его проигрыш был предрешен. Могу сказать только, что академиков — несколько тысяч человек, и голосуют они тайно. Можно ли утверждать с уверенностью, что кто-то проголосовал из желания не дать победить русскому фильму? Или ему не понравился наш анимационный фильм чисто эстетически, а понравился другой? Думаю, не можем. Может ли быть, что фильм Дьякова был на втором месте и был в шаге от победы? У нас нет способов это проверить — никто давно не публикует никаких рейтингов. Поэтому я предлагаю для самоуспокоения и в рамках действия бритвы Оккама (методологический принцип, гласящий что «не следует множить сущее без необходимости» — RTVI) просто сойтись на том что этот фильм академикам понравился меньше, чем тот, который победил. Еще одна номинация, на которую традиционно в России обращают больше внимания — лучший иностранный фильм В этом году в ней победил «Сядь за руль моей машины» Рюсукэ Хамагути, который скоро выходит в российский прокат. Можно ли утверждать, что он был фаворитом этой номинации? Мне кажется, что ни о какой объективности в суждении об этой номинации говорить невозможно. Я, к сожалению, не видел фильма «Лунана: Як в классной комнате» из Бутана — и не могу судить, попал ли он в финалисты как объективно потрясающий или просто потому, что представляет государство, крайне редко претендующее на «Оскар». Что же касается «Сядь за руль моей машины», то он очаровал абсолютно всех. Весь прошлый год эта картина ездила по фестивалям и кинопремиям, и почти везде выигрывала. В Каннах он был лидером симпатий среди критиков и получил премию ФИПРЕССИ. Ну, и на «Оскаре» японское кино всегда очень любили и неоднократно награждали. Это очень талантливая картина, совершенно неординарная — она пользуется традиционным нарративом и сторителлингом, при этом деликатный стиль, в котором она сделана, не имеет прецедентов. Стоит заметить, что этот фильм — не чисто японский. Да, он сделан японским режиссером по новелле японского писателя Харуки Мураками, но при этом состав артистов там интернациональный, а главный сюжет — к разговору об «отмене русской культуры» — постановка чеховского «Дяди Вани». В которой артисты из разных стран играют реплики каждый на своем языке, а две ключевые сцены и вовсе разыгрываются на языке жестов. Таким образом, универсальным ключом к пониманию и контакту между разными народами оказывается русская пьеса. Ну и получилась красивая — и, опять же, уверен, что совершенно случайная — рифма к фильму-победителю. Чеховские мотивы присутствуют и в финской картине «Купе номер шесть» — российско-финской копродукции, с русскими актерами и продюсерами. Многие болели за нее, однако ее отсеяли еще на этапе формирования списков номинаций. Как вам кажется, попади она в список финалистов, могла бы составить конкуренцию японской ленте? «Купе номер шесть» — тоже очень успешная картина, и тоже была замечена в Каннах, так что шансы у нее, наверное, были бы. Но в списки номинантов она не попала, и произошло это до начала боевых действий — так что это на неприятие русских не спишешь. Тем более, что весь мир воспринимает эту картину не как российскую, а как финскую. В отличие от нас, переживающих за эту картину как за — возможно, последнюю — нашу копродукцию с Европой. Ожидалось, что на церемонии будет уделено много внимания положению на Украине — Шонн Пенн даже предлагал дать выступить Владимиру Зеленскому. В действительности же пощечина Уилла Смита ведущему Крису Року стала, кажется, для «Оскара» большим событием, чем вооруженный конфликт в Европе. Происходящее в Украине чрезвычайно важно для американских политиков — по тысяче причин, которые я не буду в этом разговоре озвучивать. Но «Оскар» — это отражение сегодняшнего, преимущество левацки настроенного Голливуда, которое обращено, прежде всего, к любителям кинематографа. Никого не желаю обидеть, но Украина для них — тема второстепенная. Она для них просто далеко. Права людей ЛГБТ, о которой говорила Джессика Честейн со сцены, положение слабослышащих людей, или афроамериканцев — которых в этот вечер было много на сцене — все это для американцев важнее, чем Украина. При этом слова в поддержку Украины, конечно, прозвучали — например, из уст Фрэнсиса Форда Копполы. Высказалась и Мила Кунис (американская актриса украинского происхождения) — впрочем, она это сделала чрезвычайно осторожно, в ее выступлении даже не прозвучали собственно названия ни одной, ни другой страны. Да, у многих гостей церемонии в одежде или атрибутике были цвета украинского флага. Но я обратил внимание на то, что ни одного слова, прямо осуждающую Россию, со сцены произнесено не было. <div class="img"> <img src="/upload/iblock/bda/bda8fe08547adc4c16b3e78da2d0445b.jpg" alt="Бенедикт Камбербэтч" /> <div class="name">Бенедикт Камбербэтч на церемонии вручения премии «Оскар» Фотография: Jae C. Hong / Invision / AP </div> </div> Для них Украина и происходящее в ней — немного другая планета. За исключением, наверное, дважды оскароносного Шонна Пенна — но его острые заявления вызваны тем, что он оказался там [на Украине]. Если бы он там не оказался, едва ли он решился бы, как обещал, расплавить два своих «Оскара», если на церемонию не пригласят выступить Зеленского. А они могли бы действительно позвать выступить украинского президента? Элемент непредсказуемости, который там и так был — в виде потасовки Криса Рока и Уилла Смита (ведущий неудачно пошутил о «короткой прическе» супруги актера, страдающей от генетического нарушения роста волос, за что прямо на сцене получил пощечину от Смита — RTVI) — на такой церемонии жестко ограничен сценарием. Включать в этот сценарий выступление президента страны, являющегося стороной военного конфликта, означало бы немножко вступить в этот конфликт. Если он вдруг что-то не то скажет, микрофон же ему не отключишь — весь мир смотрит церемонию в прямом эфире. Так что, как я понимаю, для них одно дело — призвать помогать беженцам и выразить солидарность с ними, совершенно другое — «занять сторону» и взять на себя таким образом серьезный политический риск. Каждый выбирает свою линию поведения. Беседовал Андрей Лисицын