80 лет назад оперу "Евгений Онегин" перевели на киргизский язык
19 апреля 1942 года в разгар Великой Отечественной войны на сцене Киргизского государственного ордена Ленина музыкального театра состоялась необычная премьера. Зрителям представили одно из самых популярных произведений русской классики - оперу "Евгений Онегин". Особенность постановки была в том, что впервые герои оперы исполняли партии на киргизском языке.
Они были первыми
Замахнуться на "Онегина" труппа Киргизского государственного ордена Ленина музыкального театра решила еще в 1939-м - после завершения первой культурной декады республики в Москве. Кропотливая работа шла долгих три года. Не прекращалась она и во время войны.
Прежде всего перевести следовало либретто. Причем текст должен был быть не только понятен местному зрителю, но и соответствовать музыке Чайковского. Учитывая особенности звучания киргизских слов, в которых много согласных, сделать это представлялось крайне сложным. За титанический труд взялся известный киргизский писатель Касымалы Баялинов. Его работа впоследствии будет признана литературным шедевром.
"Мы представляли себе этот спектакль как учебный. "Евгений Онегин", первая русская опера, поставленная на киргизском языке, должна была способствовать дальнейшему сценическому и музыкальному росту деятелей киргизского искусства и знакомству широких масс зрителей Киргизии с замечательными образами русской музыкальной культуры. Весь коллектив Киргизского государственного ордена Ленина музыкального театра работал над первой постановкой русской оперы с огромной любовью и интересом", - напишет в 1942 году в своей рецензии на спектакль известный российский композитор Владимир Васильев.
На роль Татьяны Лариной пригласили народную артистку Киргизской ССР Сайру Киизбаеву. Предложение стало для нее большой неожиданностью, впрочем, как и сама постановка. Ведь еще никто и никогда не пел русскую классику на киргизском, тем более на оперной сцене. Как признавалась позже сама актриса, она глубоко переживала трагедию русской девушки, зачарованная волшебными звуками музыки Петра Чайковского. В итоге Сайра Киизбаева не просто согласилась исполнить роль Татьяны. Воплотить на сцене образ героини стало ее мечтой.
"С огромным желанием я разучивала свою партию. Представляла себе пушкинскую Татьяну как глубокую натуру, непосредственную, чистую, немного наивную, полную очарования юности. Ее стремление к счастью, ее поиски идеала близки и понятны мне, советской женщине, молодой киргизской актрисе", - вспоминала Сайра Киизбаева.
Партия же Ольги Лариной была словно написана для другой известной киргизской артистки - Мариям Махмутовой. Музыкальные критики об ее исполнении напишут: "Она не просто пела партию, а перевоплощалась до неузнаваемости, находя свое, глубоко индивидуальное решение, но всегда в точных рамках музыки и драматургии".
Если с женскими главными ролями все было более или менее понятно, то с мужскими дело обстояло иначе. Перед режиссером встала дилемма: кто споет Ленского и Онегина? Роли предложили Абдыласу Малдыбаеву и Аширали Боталиеву. Оба обладатели уникальных голосов, оба безмерно талантливы. Сначала на роль Евгения пробовался Абдылас Малдыбаев. Казалось, все у него получилось, но в глазах, как потом напишет композитор Владимир Фере, не хватило "той надменности и холодности, которая присуща Онегину". Выбор в результате пал на Аширали Боталиева, а Абдыласу Малдыбаеву отдали партию открытого и доверчивого Владимира Ленского.
Аширали Боталиев впоследствии напишет о своем герое: "Роль Онегина трудна не только с вокальной стороны. Автор ведь определил его как "холодного денди". Мне пришлось вначале понять, что это такое. Евгений, рисующийся своей напускной холодностью и разочарованием в жизни, - это одно. В сцене в саду, где он беседует с Татьяной, герой представляется совсем другим. Надменный денди вдруг оказывается во власти внезапно охватившего его чувства. Мне пришлось передать безнадежность и отчаяние, в которые его поверг отказ Татьяны".
Клин клином вышибли
Кроме сценических переживаний, были у актеров и жизненные тревоги. Всем, кто был занят в постановке "Евгения Онегина", врезался в память день, который их потряс до глубины души, - 15 декабря 1941 года. Газета "Правда" сообщила об освобождении города Клин Московской области, где расположен музей Чайковского. Нацисты не просто разрушили его, но и надругались над личными вещами композитора.
"Возмутительному глумлению подвергся дом-музей Петра Ильича Чайковского, величайшего композитора, классика русского и мирового музыкального искусства. В этом доме Чайковский провел свои последние годы. Немецкие вандалы выбросили на улицу и уничтожили часть мебели, книги, ноты, скульптурные изображения. Кабинет-гостиная и музыкальная комната великого композитора превращены в грязный и зловонный притон. Одну из рабочих комнат, где находились иконографические материалы, немцы превратили в уборную. Взломав ящики с музейным имуществом, варвары выбросили их содержимое в помойную яму. Сожжены ценная мебель, гравюры, книги, а также деревянная обшивка стен кабинета. Варварски изуродованный бюст композитора выброшен в снег. Немецко-фашистские мерзавцы и грабители увезли с собой пианино, принадлежавшее ученику и другу композитора С. И. Танееву, портрет Чайковского, писанный маслом, и другое имущество музея", - сообщало издание.
Узнав об этом чудовищном акте, артисты театра послали в Клин, в дом-музей Чайковского, все материалы о первой постановке "Евгений Онегин" на языке одного из народов Средней Азии. Они попросили выставить их в экспозиции как свидетельство знаменательного события в жизни Киргизии.
P.S. Автор материала благодарит коллектив Государственного музея имени Чайковского города Клин Московской области за помощь в создании материала.