Андрей Зубец: "Такое сочетание рэпа и симфонической музыки у меня впервые"

Здравствуйте, Андрей! Заинтригуйте, расскажите немного о проекте "Петя и Фолк". На каком этапе сейчас находится проект? Мы уже на полпути к успеху (смеется). Эта идея зрела постепенно. Меня пригласили организовать музыкальный проект для Академического хора Русской песни радио "Орфей". Сначала речь шла о том, чтобы сделать аранжировку народных песен, потом захотелось сделать что-то оригинальное, с авторской музыкой в том числе. В итоге сейчас идёт речь полностью о оригинальной музыкальной мистерии. В основе сюжета – "Орфей и Эвридика" в сочетании с древними образами русских сказок. При этом наш Орфей – современный герой. В отличие от своего античного прародителя, его талант не очевиден всем вокруг и наш герой переживает кризис самоопределения, ищет себя, смысл своей жизни. Все песенные тексты и сценарий создаётся Никой Симоновой – она очень гибкий автор, может писать в разных стилях. Это тоже непростая задача, ведь в нашем проекте и музыкальный, и литературный стиль крайне разнообразен. Если вкратце, это некий синтез из русского мелодизма, симфонической и электронной музыки, хип-хопа. Там есть характерные для русской музыки мелодические, гармонические и ритмические элементы, всё это пропущено сквозь призму актуального звучания, но это не "классика в эстрадной обработке", ни в коем случае – это скорее попытка сделать новую форму синтеза разных художественных средств. Для меня русская музыка всегда была интересной и казалась недооценённой. Вы имеете ввиду то, что было до классической русской музыки (до Глинки)? Я скорее имею ввиду сам музыкальный синтаксис – гармония, мелодизм. За классическую музыку можно не переживать – концерты Рахманинова, Прокофьева и Чайковского – это самые исполняемые произведения. Что касается новой музыки, то она очень разнообразна, но если взять, к примеру, киномузыку – то даже в российском кино господствуют голливудские штампы, причём не самые лучшие. Если мы возьмём современную академическую музыку, то, как правило, там есть либо авангард, либо традиционализм. Если мы говорим про какую-то более массовую музыку, связанную с мюзиклами или с какими-нибудь популярными жанрами, то там практически никогда не используются лучшие достижения XX века – например, гармонический язык Прокофьева и Стравинского. Когда ты берёшь эти мелодии, гармонии, созвучия, полифонию и соединяешь с каким-то современным гармоническим языком, с современными инструментами и ритмикой, это звучит действительно свежо. Мне это было интересно и раньше, а тут просто так совпало, что меня позвали на проект. Там будет много всего. Главный инструмент - это хор, собственно для него это изначально и создавалось. Плюс к этому симфонический оркестр, электроника, этнические и русские народные инструменты. Рождается нечто среднее между мюзиклом, оперой и драматическим театром. Вы работаете в паре с режиссером Франдетти, что-то поразило в нем? Он чуткий к музыке? Очень. Он один из немногих режиссёров в России, который первое, что просит – это партитуру. Он отлично понимает важность опоры на нотный текст. Он ставил много мюзиклов и опер. Он умеет генерировать идеи со скоростью света. Франдетти, услышав какой-то фрагмент или только прочитав его, может сразу придумать визуальное или сюжетное решение. В целом проект провоцирует масштабность - 40 человек хора, большой симфонический оркестр, танцевальная группа. Вы сами будете дирижировать? Нет, это отдельная большая профессия. Мне важнее быть в зале, хотя там есть и сложные моменты для музыкантов, связанные с электроникой. Буду искать исполнителей. Много ли у Вас будет шума в партитуре? Я не думаю, что наша задача в том, чтобы писать партитуру авангардной оперы, т.к. мы имеем дело с народным оркестром и хором. У меня ощущение, что это было бы достаточно простым решением. В приоритете мелодика, гармонический язык, опирающийся на русские традиции? Да, но это не какая-то самоцель. Там, где нужен мелодизм, он будет. Там, где нужна бешеная энергетика, там будет много барабанов, электронных инструментов. С одной стороны это все объединено одной музыкальной концепцией, с другой стороны - будет полистилистика в музыке. К примеру, спектакль начинается с хип-хопа под аккомпанемент симфонического оркестра. Может показаться, что это вещи несовместимые, но мне всегда казалось, что именно так и должно быть. Многие недооценивают рэп, а в нём есть огромная ритмическая красота. Иногда даже не столь важно, о чем текст, но в нём может присутствовать масса красивых сбивок, акцентов – то, что называется "флоу", которое само по себе превращается в особую форму музыкальности. Уже имеется в виду не текст, а ритмика как таковая. В нашем случае текст и музыка переплетены. Музыка здесь является таким же ритмическим инструментом, как и текст. А у Вас уже был такой опыт? Я написал довольно много мюзиклов, в том числе и на русскую тематику, но именно такое сочетание рэпа и симфонической музыки у меня впервые. Откуда вы брали эти темы? Как вы к этому готовились? Я практически никак к этому не готовился. Я всегда любил эту музыку, она всегда была во мне, и я уже использовал такого рода материал. На радио "Орфей" мне подарили книжку "Песни крестьян Тамбовской губернии", там я нашёл много интересного для себя. Но в целом я уже понимал, что хочу взять русскую народную музыку, симфоническую музыку и хип-хоп. Андрей Зубец. Фото из личного архива В чем для Вас трудность? Трудность в том, чтобы это было искренне, чтобы это было по-настоящему, чтобы не скатываться в какие-то клише. Это даже не трудность, это задача, здесь есть некий азарт. Во многом сочинять музыку – это как играть в шахматы. Есть какие-то очевидные ходы, на которые можно не тратить время. Любому профессиональному композитору может очень быстро в голову прийти набор готовых решений. Любую песню можно сочинить за 10 минут. Она может быть хорошей, но, если брать идеи, которые первыми приходят в голову, они, скорее всего, окажутся не самыми лучшими. Прокофьев считал, что композиция — это просеивание песка в поиске крупицы золота. Сложность в том, чтобы из сотни идей выбрать лучшую. В чём здесь азарт для Вас? Что Вас подогревает? Меня подогревает то, что это произведение может стать чем-то новым, необычным. Оно может оказаться близким и тем, кто ненавидит мюзиклы, и тем, кто их любит. Я бы назвал это музыкальной мистерией. А к какому стилю Вы себя относите? Честно говоря, я об этом не думаю. Такое понятие, как музыкальный стиль, мне кажется уже мёртвым. Оно было связано с какими-то замкнутыми сообществами, с фрагментированным музыкальными миром. Сейчас есть масса музыкальных стилей, особенно в популярной музыке, но даже там мы можем наблюдать, что стили начинают переплетаться, и мы уже не можем выделить какое-то отдельное, узкое направление. Сейчас есть множество музыкальных красок и средств, которые можно совмещать между собой и из которых можно лепить нечто цельное и стройное. Мне кажется, что будущее именно за этим. А у Вас есть опыт сочинения чисто академической музыки, симфонической, камерной? Есть и та, и другая. Но что такое академическая музыка? Нет точного понятия, у каждого композитора своё представление. Антон Батагов вообще слово "академический" всегда ставит в кавычки, подчёркивая его искусственность. Для кого-то современная академическая музыка – это европейский авангард, для кого-то – стилизации под классику. У каждого своя правда. Какие жанры Вы любите? Я терпеть не могу мюзиклы (смеётся), именно поэтому я ими и занимаюсь. Самое замечательное – это заниматься тем жанром, в котором, как тебе кажется, ещё есть, что сказать. Большинство мюзиклов в музыкальном плане довольно вторичны, главная тема "Призрака оперы", например, взята – умышленно или нет – из кантаты "История доктора Фауста" Альфреда Шнитке. Честно говоря, нет ни одного мюзикла, который бы мне нравился именно с музыкальной точки зрения, хотя с точки зрения постановок есть масса прекрасных работ. Автором каких мюзиклов вы являетесь? Из самого крупного, что было, это "Черномор" В "Олимпийском", "Изумрудный город" в "Вегас сити холле", "Алиса в стране чудес" в московском мюзик-холле. Ваша "Музыка к свету" для виолончели, оркестра и электроники. Электроника – это что и как? Электроника – это те инструменты, которые нельзя заменить акустически. Электроника нужна для каких-то необычных и причудливых пространственных звучаний; для того, чтобы сделать мощный басовый звук; сделать сложные ритмические фигуры в виде бита и низкочастотных ударов. Я электронику воспринимаю как набор технических средств, которые способны создавать то, что неспособна дать акустика. Звуковое пространство, которое может быть самостоятельным и на котором может строиться всё, но в моём случае это чаще дополнительный набор инструментов и средств. Мне кажется, что электронной музыки сейчас много и иногда современному уху хочется от неё отдохнуть и услышать что-то живое. С другой стороны, сложный вопрос сочетаний. Приходится соединять два совершенно разных мира: мир звукоусиления и мир живого звука. Это технически сложная задача, но для меня самая интересная. Современная электроника строится на сочетании синтезаторов и сэмплов (который может иметь органическую или электронную природу). Сэмпл может быть записан в живую или создан на синтезаторе. Дальше вопрос в том, что с ним происходит. Сейчас из одного и того же звука при желании можно слепить что угодно. Андрей Зубец. Фото из личного архива А как относитесь к киномузыке? Я почти всегда писал для театра. В кино музыка важная, но вед о мая часть общего в и дения, общей картины. Я не могу сказать, что мне это неинтересно, но я туда не стремлюсь. Любая киномузыка – это сборная солянка из того, что уже было сделано. Оригинальной киномузыки практически не бывает. Я больше всего люблю Джона Уильямса. Потрясающий мастер оркестровки, гармонии и мелодизма. Но если посмотреть, одна тема из "Звёздных войн" украдена у Игоря Стравинского, тема из "Челюстей" украдена у Антонина Дворжака, "Один дома" - "Щелкунчик" Петра Ильича Чайковского, и так далее. Если мы говорим про киномузыку до середины 20-го века, например, "Александр Невский" Эйзенштейна - Прокофьева, то там музыка играла значительную роль. Были прецеденты, когда академические композиторы писали киномузыку. Но в современном мире это редкость. Сложные музыкальные стили в кино есть. Постминимализм Джона Адамса "Short Ride in a Fast Machine" легко можно услышать в "Матрице". Сначала появилось это сочинение, а спустя 15 лет сняли фильм, в котором явно угадывается этот стиль. Где учились, чей композиторский класс закончили? Как композитор я нигде не учился. Честно говоря, я просто не знал, у кого мне хотелось бы учиться. Закончил Российскую Академию музыки им. Гнесиных как исполнитель. Но сначала учился в Московской средней специальной музыкальной школе им. Гнесиных, в которой несколько лет назад создал отделение музыкального звукооператорского мастерства. Оно объединяет звукорежиссуру, аранжировку и композицию. Раньше эти профессии чаще всего существовали отдельно, но сейчас всё чаще можно встретить их объединение. Композитор часто играет важную роль при записи музыки, а звукорежиссёр может влиять на музыкальный материал. Кем бы ни стали в итоге наши выпускники, они будут иметь широкий кругозор. У нас много педагогов и разных теоретических предметов, но конкретно я преподаю практическую аранжировку. Вся работа у нас сконцентрирована вокруг конкретных практических задач, проектов. Проектом может быть запись оркестра, сочинение музыки или создание интерпретации какой-нибудь песни, и студент должен уметь делать всё – расставлять микрофоны, создавать электронную аранжировку, выбирать инструменты и сочинять партии для них, заниматься саунд-дизайном.