Захар Прилепин: Нужно оставить прежнюю недокультуру в покое и заняться формированием новой

«Вечерняя Москва» начинает цикл публикаций «сVои люди», в котором дает слово деятелям культуры, которые, вместо того чтобы сбежать за границу, четко обозначили свою патриотическую позицию. Они помогают жителям ДНР и ЛНР и беженцам, выступают перед ранеными бойцами в госпиталях. И говорить с ними мы будем о «реновации» российской культуры, время для которой назрело. Первым героем рубрики стал писатель и общественный деятель Захар Прилепин.

— Захар, как вы считаете, каким образом должна идти сейчас перестройка российской культурной элиты. Потому что, и, думаю, тут вы со мной согласны, большая часть нынешней «совести нации» проверку спецоперацией не прошла…

— Главное, что надо понять: перестройка может начаться только сверху. Причем с самого верха. Потому что этажом ниже уже никто ничего перестраивать не станет: их там в целом все устраивает. Они ж там все дружат, вы поймите. У каждого второго представителя политических элит в телефоне мобильный условного Галкина. И этот условный или конкретный Галкин выступал на дне рождения у дочки, тещи и собачки половины наших министров и губернаторов. И у Галкина тоже есть все их телефоны.

Они, более того, сейчас на созвоне. Люди пишут со всех концов страны: надо все это немедленно менять, скажите об этом, например, в Думе. Да в Думе не раз об этом говорили. Люди просто не понимают, какой это спрутообразный монстр. Театр, шоу-бизнес, рок-сцена, литературная среда — все это с 91-го года проросло наисложнейшими связями, которые никакими выступлениями в Думе не надорвать.

Перестройку нашей культурной, насквозь либеральной элиты сейчас пытаются мягко отложить — мол, не разгоняйте волну, не до этого сейчас, и вообще, «…видите, какой мы красивый концерт в «Лужниках» устроили? Ну вот и наслаждайтесь». На самом деле именно сейчас и надо начинать перезагрузку. Потому что страна именно сейчас должна слышать песни про своих бойцов и офицеров, читать про них репортажи в лучших журналах и вот-вот увидеть отличный фильм про них. Но песен этих, в сущности, никто не пишет. К фильмам даже не приступали. Красивые журналы никогда в жизни ни одного офицера и ни одного ополченца на свою обложку не поместят.

Все наши культурные институции держат оборону не хуже, чем «Азовсталь». Бенефициары процессов, сидящие на денежных потоках и, по сути, узурпировавших сферу культуры, заинтересованы в том, чтоб подморозить ситуацию, дождаться финала войны, а потом вернуть все как было. С их бесконечным «голубым огоньком», кино про «грязную Рашку» и шоу юмористов, которые сейчас пережидают трудные дни в Италии, Израиле и так далее.

— Существует мнение, что государственная политика в сфере культуры провалилась. Возможно ли реанимировать ее сейчас? Или вы за глобальную «реновацию» этого направления?

— Вы поймите, пожалуйста, речь не идет о том, чтобы взять и отменить весь этот прежний шоу-бизнес. Пусть будут — эти люди кому-то нравятся. Просто страна с колоссальной национальной культурой не может себе позволить иметь только тот шоу-биз, что мы имеем сегодня: по сути чуждый принципам государственности.

Вся эта линейка — от Киркорова до Шнура — она унизительна для страны, где еще позавчера были Образцова, Бернес, Вертинский и Соловьев-Седой. Ну не конкурентен, простите меня, Игорь Крутой Тихону Хренникову и Матвею Блантеру. У него вообще другая какая-то, судя по всему, профессия. Необходимо создание некоего центра, ответственного за подготовку новых музыкальных, театральных, литературных кадров. Условно этот центр можно назвать культурно-пропагандистским.

Прежние кадровые структуры бесконечно воспроизводят во всех сферах по большей части гламурных пацифистов, которые при первых известиях о начавшейся где-то стрельбе тут же начинают заламывать руки и причитать: ну зачем это, давайте лучше вместе нюхать цветы и ездить друг к другу в гости. У них государственное мышление выключено из розетки с детства. Их, думаю, не переучить уже. Значит, надо выучить новых. Оставить прежнюю нашу недокультуру в покое и заняться новой.

— Сейчас идет спецоперация. Казалось бы, сам бог велел, чтобы изо всех «утюгов» рассказывали о подвигах наших бойцов, слышались патриотические песни. Как вы думаете, почему этого не происходит? Почему на радио не услышишь песен Чичериной, Джанго, Маршала и многих-многих других? И их интервью встретишь нечасто…

— У нас многие в патриотической среде обрадовались отъезду нескольких актрис и пары юмористов, искренне уверенные, что в культуре случилось некое «очищение». Все это, конечно, глубоко наивная точка зрения. Хаматова и Юля Ауг — это всего лишь Хаматова и Ауг. Ургант — всего лишь один телеведущий. Тем более он уже обратно вернулся. На самом деле, за всеми процессами стоят, как правило, незримые люди.

Во-первых, вы их чаще всего не знаете. Во-вторых, они никуда не уехали. И даже не собираются. Они сидят на своих местах очень давно. Все эти наши, как они говорят, «имперские комплексы» им чужды и отвратительны. Они безусловные западники и безусловные либералы в самом пародийном смысле этого слова. Вот министр обороны Шойгу министра культуры Любимову лично попросил убрать продюсера Роднянского — наивлиятельнейшего человека в мире кино — от государственных денег и заказов.

Ну, убрали. Роднянский теперь рассказывает в интервью, как он пытался при помощи кино уничтожить и нивелировать этот отвратительный русский имперский дух. Он даже не скрывает этого! Нам только не сообщили, что на всех уровнях и этажах людей, подобных Роднянскому, остался примерно легион. Никаких военных песен Чичериной вы как не слышали по радио и телевидению, так и не услышите. Роднянский по-прежнему здесь, просто у него 100 других фамилий.

— Журналисты нашей газеты (и я в том числе) постоянно с начала спецоперации работают в Донецке. Стараемся чем можем помочь и словом, и делом. Многие жители нашей страны оказывают русским людям из ЛНР и ДНР посильную помощь — деньгами, продуктами, вещами, просто добрым словом, в конце концов. Однако не все. Что же нам делать с этими «людьми с прекрасными лицами», назначившими всех, кто поддерживает свою страну, «орками» и «недочеловеками». Как дальше жить вместе?

— Ничего с ним делать, повторюсь, не надо. Желающие могут, конечно, игнорировать очередной концерт Макаревича, но, в сущности, уверяю вас, на их гонорарах и гастролях это не скажется. Они 30 лет здесь владели всей повесткой, получали у государства ордена и бюджеты — у них есть своя аудитория, которая никуда не денется. Но нам нужно заставить государство дать соразмерные — всего лишь, подчеркиваю, соразмерные — возможности людям других убеждений.

Вот простейший пример. Уверяю вас, что из 100 крупнейших московских театров ни один, я подчеркиваю, ни один не позволит себе сделать постановку по донбасской поэзии. Спектакль, скажем, про Арсена «Моторолу» Павлова тоже не позволит себе ни один театр. Они костьми лягут, но заниматься этим не станут. Да, они сейчас по приказу сверху, страдая, развесили на фасадах своих театров букву Z, но суть их осталась прежней. Может ли государство оставить им 90 театров — но хотя бы десять, хотя бы три дать режиссерам и артистам иных убеждений? Может.

Но не дает. Спросите у них почему. Они скажут, думаю, что некому. Но вот у нас есть сильнейший артист, режиссер Сергей Пускепалис, друг Донбасса, истинный патриот. В Ярославле сидит — главой местного театра. Ну найдите в Ярославле ему замену — а он пусть работает и конкурирует с этим бесконечным театрально-либеральным обкомом в остальных 99 московских театрах. Нет. Ни за что.

— После каждой большой войны на культурном небосклоне загорались новые звезды. Поэты, писатели, драматурги, актеры, прошедшие через страшное горнило, обогащали нашу культуру. Как вы считаете, в этот раз ситуация повторится? И сумеют ли новые Дегены, Никулины, Розовы одолеть условных Моргенштернов и Галкиных?

— В русском рэпе практически точно ждать этого не приходится: там, увы, среда целиком западническая, антивоенная и радикально чуждая спецоперации. Есть перпендикулярные единицы — в лице ростовского рэпера Рема Дигги, но, пожалуй, и все. В литературе дела лучше — там уже сейчас сложилась целая донбасская генерация. Военкор и прекрасный поэт Анна Долгарева. Военкор и оригинальный поэт Семен Пегов. Сильнейший русский поэт Игорь Караулов.

Следующее поэтическое поколение — Светлана Кекова, Олеся Николаева, Ольга Старушко, Станислав Минаков. Наконец, старейшины, не испугавшиеся пойти поперек антивоенного мейнстрима — Юнна Мориц, Юрий Кублановский. Однако все мною названные и ряд неназванных — они живут, как бы сказать, параллельно литературному процессу. Все институции, отвечающие за литературу, обходят их как прокаженных. Никакие крупнейшие премиальные конторы взгляд свой в их сторону никогда не обратят. Так что ситуация после Отечественной, может, отчасти и повторится в литературе, но только русские люди, что еще не разучились читать, об этом не узнают. Все эти поэты пишут, по сути, для сотен, в лучшем случае для нескольких тысяч своих подписчиков.

На прилавках всех книжных сетей они все вместе не в состоянии конкурировать с одним Дмитрием Быковым. Который уехал в США и оттуда шлет в своих стихах на три буквы русский военный корабль. Их просто нет на этих прилавках. A oн есть.

— Сейчас существует мнение, что уехавшим из страны и осуждающим ее «селебрити» нужно запретить въезд в Россию, лишить гражданства и т. д. Нужно ли это делать?

— Мне все равно. Пусть они будут. Но пусть наше государство позволит людям других убеждений с ними конкурировать. У нас нет конкурентной среды. То, что у нас есть Владимир Машков, Николай Басков, Иван Охлобыстин и Александр Розенбаум, которые поддержали спецоперацию, вовсе не означает, что эта среда есть. Это всего лишь четыре конкретных человека. Они не среда. Они состоявшиеся люди, которым нечего терять. И они могут позволить себе такое поведение. Ну еще Петросян, Лепс и Газманов.

Но это, поймите меня, тоже не среда. У нас в русском роке, скажем, есть 100 известных групп — а на рок-тур «Za Россию» еле набрали шесть. Шесть! У нас в новогоднем огоньке пляшут и стоят на голове еще 100 исполнителей, а на поп-тур «Za Россию» еле нацедили еще пять исполнителей, и то один из них оказался Сергей Лазарев, который никак не вспомнит, чей Крым. Делать с прежними ничего не надо. Мы не Украина, в конце концов. Но нам надо делать новых. Немедленно!

Мне уже раз сто сказали: вот Шаман у нас есть, молодой исполнитель, спел хорошую песню о патриотизме. Ну хорошо. Есть Шаман. Это все? Для целой России это не маловато, одного Шамана иметь? Я вот вам дам расклад по музыкантам, которые в молодежном сегменте примерно в 100 раз популярнее Шамана. Рэпер Оксимирон, два с половиной миллиона подписчиков только в «Инстаграме»* (соцсеть запрещена на территории России. — «ВМ»), сразу после начала спецоперации заявил: «Как бы нам не объясняли, что это не агрессия, а защита, но Украина не вторглась на территорию России. Это Россия прямо сейчас бомбит суверенное государство». После чего уехал из России.

Рэпер Нойз МС, полмиллиона подписчиков, заявил: «Россия напала на Украину» и тоже уехал. Рэпер Ян Халиб, полтора миллиона подписчиков, заявил: «Украинцы, я теперь не просто люблю вас — я восхищаюсь вами». Рэпер Федук, тоже звезда, призвал всех: «Невозможно поверить, что это все происходит в ХХI веке. Остановитесь». Рэпер Маркул, еще одна звезда, говорит: «В моем окружении никогда не будет людей, которые могут оправдать то, что сейчас происходит». Рэпер Макс Корж, три миллиона подписчиков: «Осуждаю вторжение и бомбардировку суверенного государства».

Взрослые люди, знаю, привычно отмахнутся: мы их никого не знаем. Да какая разница, знаете вы их или нет. Зато их знают 99 процентов подростков в России. И люди, которые отвечают за молодежную политику в России, тоже должны были их знать и с ними давно уже работать. Как вы думаете, они с ними работали?

— Чем лично для вас является Русская весна и ее продолжение — спецоперация на территории Украины?

— Это суть и смысл моей жизни, моей судьбы. Я там похоронил лучших своих друзей. Мой дед воевал на Украине против бандеровцев. Мой прадед воевал на Украине в Гражданскую против Петлюры. Это моя личная родовая история.

— Одна из целей спецоперации — денацификация. Как, по вашему мнению, нужно денацифицировать культурную сферу «Незалежной»? Ведь корень этого зла находится именно там — в душах людей.

— Перезагрузить там всю школьную программу и всю университетскую. Только так. Контролировать медиа, Академию наук и гуманитарные вузы. Но прежде чем это сделать там, нам надо попробовать сделать то же самое здесь.

* — соцсеть запрещена на территории России

ДОСЬЕ

Захар Прилепин (Евгений Николаевич Прилепин) родился 7 июля 1975 года в Рязанской области. Служил в армии, потом в составе ОМОН принимал участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе. Первые произведения Прилепина были опубликованы в 2003 году в газете «День литературы». С декабря 2015 года являлся советником главы ДНР Александра Захарченко. Участвовал в боевых действиях на Донбассе в должности заместителя командира батальона по работе с личным составом.

Награжден крестом Союза добровольцев Донбасса. Писатель, телеведущий, общественный деятель. Член общественных советов при Министерстве культуры и Министерстве обороны РФ. Лауреат премии правительства России в области культуры и ряда других премий. С 28 февраля 2022 года находится под персональными санкциями ЕС.

Редакция «ВМ» предлагает деятелям культуы присоединиться к начатой на страницах нашей газеты дискуссии о будущем и настоящем российских кино, музыки, литературы