Пакистан-Афганистан: пуштунская матрица

Можно понять. По этническому происхождению Имран Хан - пуштун, для него этот статус всегда играл ключевую роль. Даже когда он в молодости блистал на профессиональных полях крикета, то часто повторял: посвящаю свою победу братьям-пуштунам! Последние издревле проживают в зоне "свободных племен" вдоль так называемой линии Дюранда, лишь номинально разделяющей Пакистан и Афганистан. Спустя годы занявшись политикой, Имран Хан приложил максимум усилий, чтобы зародившееся в Пакистане в начале 90-х годов пуштунское движение "Талибан" (запрещено в РФ) пришло к власти в Кабуле.

Решающим стал 2021 год. К лету минувшего года талибы вынудили подразделения вооруженных сил США бросить все базы в различных провинциях Афганистана и окопаться в уже сокращенном составе в предместьях Кабула. О первоначальном плане многолетней давности наказать талибов за поддержку террористов, взорвавших башни-близнецы в Нью-Йорке, уже никто не вспоминал. Даже тогдашний специальный представитель США по Афганистану Залмай Халилзад, сам этнический пуштун. Наоборот, его задачей стало умиротворить исламских экстремистов, посадить их за стол переговоров с кабульским правительством и, конечно, любой ценой сбить с них антиамериканскую спесь. И если бы не Имран Хан, с которым Залмай Халилзад был на короткой ноге, его миссия вряд ли бы увенчалась успехом.

А успех был поистине головокружительным! За пару месяцев движение "Талибан" захватило весь Афганистан. Причем афганская армия не оказала никакого сопротивления. Все ключевые города были сданы без боя. Потом топовые афганские чиновники витиевато вспоминали о том, что пытались сберечь страну от нового кровопролития. На самом же деле Афганистан, с одобрения США, уже был передан под патронаж Пакистана, стоящего за спиной талибов. Имран Хан, по сути дела, стал координатором преобразования Афганистана в пуштунский исламский Эмират. Пакистанская разведка получила от него полный карт-бланш. Ее давний агент, советник афганского президента Ашрафа Гани, тоже, кстати пуштуна, - Хамдулла Мохиб лично обзванивал военные гарнизоны и призывал сложить оружие (недавно был замечен в ряде европейских городов, всегда в сопровождении нескольких охранников). Тем временем из Пакистана шли бесконечные колонны с горюче-смазочными материалами, питавшими талибский блицкриг. Крах расшатанного изнутри и извне, безнадежно коррумпированного режима стал неизбежным. В августе 2021 года Кабул пал.

Это была личная победа Имран Хана. Не одно поколение пакистанских политиков мечтало о подобном, в своих грезах отводя Афганистану роль только протектората. В последние годы об этом говорились открыто и пренебрежительно: Афганистан - это историческая ошибка, которая должна быть исправлена. Собственно это и было сделано руками талибов, с учетом продажности кабульской власти и желания США как можно быстрее сбросить с себя ярмо афганского похода. Только невдомек было Имран Хану и его политическим соратникам, что проект Исламского эмирата в Афганистане уже спустя полгода пойдет на вооруженную конфронтацию с Пакистаном.

Ключевой целью пакистанского плана в отношении Афганистана была другая, но о ней помалкивали - втихаря вымаливали, лишь бы сбылось. Предполагалось, что захватившие Афганистан талибы оттянут на себя из Пакистана наиболее воинственных пуштунов, которые в последние годы без остановки воевали против правительственных войск в обширном регионе Северо-Западной пограничной провинции и труднодоступной долины Сват. По оценкам местных аналитиков, в этой войне погибли до 60000 пуштунов. То есть движению "Талибан" прочили еще и роль своеобразного громоотвода, ведь все прежние миротворческие меры Карачи с треском провалились. Конечно, замысел сработал, но не так, чтобы совсем убрать из повестки дня тему растущей напряженности в "зоне свободных племен".

Логика пакистанцев, включая ограниченное число провластных адептов-пуштунов, всегда была политизированной и потому уязвимой. Она проиграла в столкновении с так называемым "пуштунским кодексом чести". Ему тысячи лет, он в крови пуштунов. Главный смысл - неразрывность племенной матрицы. Именно на это покушалось правительство Пакистана в начале текущего года, когда решило преследовать своих пуштунских противников на территории Афганистана. А также модернизировать протянувшуюся более чем на 2500 км линию Дюранда с помощью установки металлической стены, увенчанной нахлестом из колючей проволоки. Решение было односторонним - без консультаций внутри страны со старейшинами "зоны свободных племен" и в соседнем Афганистане с правительством движения "Талибан", что в совокупности усилило отрицательный заряд намеченного плана. Никто и никогда даже в относительно спокойные времена прошлого столетия не замахивался на это - из-за боязни пожать бурю!

И она грянула. Несмотря на неформальные связи Карачи с политической и военной верхушкой талибов. Их правительство в Кабуле осудило проект строительства стены, разделяющей Пакистан и Афганистан. А в ответ на безжалостные бомбардировки в Хосте и Кунаре ВС талибов начали обстреливать пакистанскую территорию, отгоняя от границы наседающие подразделения армии страны-соседа. До сих пор напряженность там сохраняется. Ее не сумел погасить даже вездесущий Имран Хан, поплатившийся в результате своей политической карьерой.

Это произошло в середине апреля, после того, как парламент Пакистана вынес политику вотум недоверия. Над обоснованием долго голову не ломали - ошибки во внутренней и внешней политике. На смену пришел Шахбаз Шариф, родной брат экс-премьера. Даже прошедшая в марте в Банну национальная джирга пуштунов сыграла против Имран Хана. Деятельность премьер-министра не критиковал только ленивый. Коррупция в Пакистане зашкаливает. Армейские генералы не щадят свободолюбивых пуштунов, которых в стране более 40 миллионов человек. Неожиданно был затронут злободневный внешний аспект: движение "Талибан" в Афганистане постепенно скатывается к вооруженному противостоянию с другими афганскими этносами. Несмотря на внушительную численность афганских пуштунов около 15 миллионов, без инклюзивного правительства здесь не обойтись. Пора также преодолеть напряжённость на границе Пакистана и Афганистана на основе соблюдения интересов двух сторон.

Кабул отреагировал на джиргу в Банну сдержанно. Все-таки соседняя страна, свой код поведения. Но в одном реакция была предсказуемой: пуштунская солидарность не имеет границ. Все племена обязаны её защищать, развивать экономическое сотрудничество и противодействовать любым попыткам вбить клин между пуштунами, откуда бы они не исходили. Строительство разделительной стены вдоль линии Дюранда было названо преступным намерением. Тем самым пакистанским партнерам окончательно дали понять: племенная матрица пуштунов неделима, она теперь простирается от Свата до Кабула. Такова новая реальность.