Игорь Угольников: Я внук расстрелянного фашистами защитника Москвы

Режиссер и продюсер Игорь Угольников — один из первых представителей российской интеллигенции, кто открыто выступил в поддержку денацификации Украины. Свою позицию в отношении отечественной истории он никогда не скрывал и последовательно высказывался как противник пересмотров и ревизий в отношении Великой Отечественной войны. Почему Игорь Угольников решил поддержать военную операцию, он рассказал корреспонденту «Вечерней Москвы».

Игорь Угольников участвовал в создании большинства патриотических фильмов, вышедших в последние лет десять. У его авторской манеры немало поклонников, которые ждут каждый новый военный фильм. Зрители говорят, что на фоне «чернухи» начала 2000-х годов фильмы Угольникова выгодно контрастируют: их не стыдно смотреть тем, чьи деды и прадеды воевали. Нет чувства неловкости, которое приходится испытывать, когда твоих предков показывают как истеричных трусов, полуидиотов, которые как огня боялись особистов и побеждали только количеством, а не качеством, умением.

Не секрет, что сегодня среди изрядной части артистической и творческой общественности стали обязательным условием солидарность с киевским режимом, оказание ему моральной поддержки. Многие уже уехали за границу, где украинскую пропаганду воспринимают как истину в последней инстанции, а все, что говорится в России, априори считают неправдой. Многие поддались, но есть и те, кто остался верен себе, своим взглядам на происходящее и не стал подстраиваться под некое мнение, которое подается как единственно верное.

Выбор стороны

— Игорь Станиславович, давайте начнем с самого главного. Почему вы поддержали специальную военную операцию?

— Я высказался открыто по этому поводу — специально записал ролик, чтобы ко мне не осталось никаких претензий или неясностей. Я занимаюсь военным кино, которое рассказывает, что пережили наши предки во время войны, какой ценой им досталась победа. Я много работал в архивах, выезжал на места, где поисковики поднимают останки бойцов Красной армии. Я был на месте, где погиб мой дед, защищавший Москву. Он воевал против нацистов, которые шли сюда не для того, чтобы освободить нас от какой-то неправильно идеологии, злого Сталина и прочее. А чтобы нас физически истребить и занять наши земли.

Об этом говорилось открыто и недвусмысленно. Оккупационная политика на нашей земле полностью отвечала этим задачам нацистов — истребление живущих на ней народов, в лучшем случае очень сильное сокращение их численности. А если они временно и вступали в союзы с предателями, то это было исключительно с тактическими целями. Захватчики всегда очень любят предателей, пока не достигнута победа. Потом и предатели становятся не нужны. Я не могу понять, почему определенная часть людей на Украине, к сожалению, это так, сегодня считает Гитлера своим избавителем. Значит, одной рукой он избавлял, а другой уничтожал тех же украинцев, русских, евреев, цыган, белорусов. Как это вообще возможно?

— Говорят, что нацизма на Украине нет.

— Нам же долгое время говорили, что эту идеологию поддерживают только небольшая часть украинского политического истеблишмента, маргиналы, за которых никогда не голосовали на выборах в Раду. Конечно, если смотреть на статистику, это действительно так. Настоящих радикалов в их составе и правда немного. Зато сколько их в так называемых нацбатальонах, да и в обычной армии. Обратите внимание, они даже пропагандистские тезисы нацистов повторяют слово в слово. Помните: «Это только СС жгли и убивали, а остальные были очень хорошие»? И что же? Убивали и те, и другие. На совести вермахта преступлений не меньше.

И на Украине сегодня нацистские татуировки не только на каких-нибудь террористах из «Азова», они там чуть ли не у каждого третьего пленного. А эти многочисленные кадры с захваченных позиций, все эти портреты Гитлера, знамена со свастикой — это что, постановка? Может, это все туда принесли? Ничуть не бывало! Ребята, опомнитесь! Против нас воюют под теми же знаменами, что и против наших предков! Ничего не поменялось! Свастики, руны и Гитлер в рамочке! И вы предлагаете мне поверить, что нацизма на Украине нет? Я же не слепой! Неужели этого никто не видит?

— Среди тех, кто критикует, самый популярный аргумент, что война — это вообще плохо и на нас никто первым не нападал.

— Как не нападал? А кто нападал на Донбасс в 2014 году? Кто все это время обстреливал Донецк и продолжает сейчас? Это не Российская армия, а украинская вооружалась, подготавливалась иностранными инструкторами, накачивалась соответствующей идеологией. Это было просто так? Ведь в течение этих восьми лет, несмотря на обстрелы, не велось же боевых действий в больших масштабах. Российская армия там не находилась! Вот у вас за стенкой живет сосед, который открыто приобретает оружие и говорит, что рано или поздно вас убьет. Что вы будете делать: сидеть и ждать, пока он придет и убьет вас, ваших близких, детей — или примете какие-то меры? Да, он не напал первым, но почему нужно было дожидаться?

Художник и политика

— Вы считаете, что это все-таки не внутреннее дело Украины?

— То, что Донбасс находился в административных границах Украины, не делает происходящее там ее внутренним делом. Разве Украина такими темпами наращивала свой военный потенциал, чтобы только решить вопрос Донбасса? Разве НАТО — это инструмент внутреннего урегулирования? Обстрелы территорий, которые в Киеве считают своими, — это разве не война? Попытки разместить базы НАТО на своей территории — это мирная инициатива? А заявления о ядерном оружии, которые были сделаны открыто? И это не на другом континенте происходит, а у границ России. А языковая политика Украины? На русском говорит половина населения страны, и практически все население его понимает. Это не основание для статуса государственного языка? О чем тут вообще говорить? Целятся они не в Донбасс, а именно в Россию. Об этом украинские политики открыто высказывались во время майдана. Русских нужно выгнать либо истребить. Кто русские, будут тоже решать они.

— Игорь Станиславович, в связи с этим снова актуален вопрос: «С кем вы, мастера культуры?»

— Я могу четко ответить. Я со своим народом, со своей страной. Мой погибший дед, который был расстрелян фашистами, уже будучи пленным, он с какой страной был? Почему я должен быть против? Против моей страны сегодня те же враги, что и против моего деда. Я должен с ними мириться, сдаться? Так они меня не пощадят! Они тоже не изменились. Наших пленных расстреливают, как когда-то расстреляли моего деда. И с какой стороны я должен быть? Неужели против России и поддерживать ложь киевской пропаганды?

— Об этом же вы рассуждали в фильме «Учености плоды»?

— Да, в том числе. Герой, которого я сам и сыграл, как раз спасает Пушкина от фашистов.

— Но в то же время сотрудничает с ними.

— Да, это такой трагичный и противоречивый образ. Но главная его цель — спасение Пушкина. Он за русскую культуру, за культуру своей страны. Конечно, он боится за свою жизнь, он же по сюжету совершенно не военный человек, но он точно не на стороне врага, даже если вынужден как-то взаимодействовать с оккупантами. Нам это все сегодня знакомо. Вот жители Мариуполя все это время, восемь лет, не выходили на шествие «Бессмертного полка», но разве это значит, что они поддерживали Киев? Только Киева не стало, как все рухнуло! Сразу на улицах сотни людей с портретами предков! Можно сказать, что они поддерживали киевский режим? Нет, они просто пытались выжить в тех условиях, в которых оказались.

— Художник должен быть вне политики?

— А как я могу быть вне политики, если мне угрожают? Если подняты те же знамена, что и против моего деда, против моей страны когда-то? Как я могу этого не замечать? Значит, если я поддерживаю свою страну и делаю это совершенно осознанно, то я — жертва пропаганды, а те, кто некритично воспринимает все, что сегодня говорят в Киеве, все эти невероятные фейки, всю эту ложь, то они честны и объективны? А как это получается, что вот тут пропаганда, а тут ее уже нет? Просто люди свою точку зрения, удобную лично им, представили как объективную и настаивают сегодня на этом. А все остальные, получается, необъективны. То, в чем они обвиняют других, себе они прощают очень легко или даже не замечают.

Нужна госприемка

— Год назад мы с вами говорили о военных фильмах, и вы утверждали, что цензура нужна, точнее, процесс «приемки» такого кино. Это больше для искусства или для идеологии?

— Ну, какая у нас сегодня идеология? Четко сформулированной, принятой государственной идеологии сегодня нет. В Конституции она не закреплена. Но я по-прежнему настаиваю, что фильмы о войне, снятые по заказу государства, за счет государственных средств, должны проходить худсоветы, приемку, если хотите. Хотите — назовите цензурой. Но! Мы же видим, что происходит! Прямо на наших глазах идет вот эта борьба за души людей и особенно за подрастающие поколения. Вы готовы отдать их тем, кто делает кумира из Гитлера и предателей, истреблявших сотни деревень в Белоруссии, Украине и России? Они-то нас с вами щадить не будут, пощады ждать нам незачем. Это никто и не скрывает даже.

— Значит, воспитание все-таки нужно? Кино должно воспитывать?

— Если мы говорим о фильмах о войне, снятых на государственные деньги, то — да. Это должна быть осмысленная позиция, которая не изображает подвига наших предков как преступление. Вот фотография черно-белая: молодой офицер или солдат. Чей-то дед или прадед. В семье сохранились рассказы о нем, возможно, письма с фронта, даже личные вещи. И вдруг какой-то режиссер и сценарист вам рассказывают, что он был преступник или до смерти боялся НКВД, а немцы были почти добрые. Неужели приятно такое смотреть нормальному человеку?

Кстати, американцы такого себе не позволяют! Вспомните, с каким пиететом они сняли сериалы «Братья по оружию» и «Тихий океан». Можете представить, чтобы они своих солдат показали бы как одуревшую от страха банду мародеров или уголовников, которые в атаку идут только под страхом расстрела? А почему мы должны такое терпеть? Скажете, что это свобода творчества? Так и занимайтесь им где-то еще, а не на государственных площадках и не за государственные деньги.

Видимый результат

— Ваши фильмы смотрели миллионы людей. Как вам кажется, есть ли эффект?

— Мы видим, сколько народу выходит на «Бессмертный полк»! Миллионы по всей стране! В одной Москве было сколько! Ни на одну демонстрацию, ни на один протест столько не выходило. Думаю, что это в том числе благодаря тем фильмам, которые стали появляться в последние несколько лет. Тема войны благодаря новым картинам, которые сняты на технически совершенном уровне с применением новых технологий, вновь рождает интерес к этой теме. Подумайте только, люди, которые, возможно, только имена своих прадедов и помнили, вдруг ищут в интернете их фото, узнают, где они воевали, ищут какие-то старые фотографии. Изготовляют табличку и идут с ней на улицу. И таких миллионы по всей стране! Разве это не результат?

Интерес к истории семьи, к тому, что пережили предки, как и где они воевали. Не думаю, что те, кто шел в колонне «Бессмертного полка», будут смотреть фильмы про благородных фашистов. И руку в нацистском приветствии они тоже вскидывать не будут, и рисовать на своем теле всякую дрянь. Вот для чего мы должны снимать правильные фильмы, чтобы то, что проросло на Украине, не проросло бы у нас. Искусство — это мощнейший воспитательный механизм.

— А как быть художникам, которые просто хотят творить искусство ради искусства? Они разве не имеют права на свою точку зрения?

— Да ради бога! Пожалуйста! Но я же не просто так подчеркиваю, что только не за счет бюджетных средств и не на государственных площадках. Хотите чистого искусства — никаких препятствий! Но! Давайте быть честными до конца! Оставайтесь только на стороне искусства, а не на противоположной стороне баррикад! Это же шулерский прием: назваться объективным, а самому принять некритично чью-то точку зрения. Двойные стандарты как они есть.

— К 75-летию Победы вышло много военных фильмов. Тут и ваши «Подольские курсанты», и фильмы других студий. Вот круглая дата прошла. Будет ли военное кино после?

— А как ему не быть? В Советском Союзе разве снимали такое кино только к соответствующим датам? Да и у нас тоже далеко не все выходит к Дню Победы. Тема войны не может уйти, пока она актуальна для живущих поколений. Как ни прискорбно, но война с нами еще не окончена.

Враг тот же, под теми же знаменами. Сама Великая Отечественная война используется как поле спекуляций, как повод для своей идеологической позиции. Это предельно идеологизированная тема сегодня. Она по-настоящему волнует людей. Это актуальная повестка. Миллионы людей в «Бессмертном полку»! Поэтому фильмы будут продолжаться. Мы снова и снова будем объяснять, используя язык искусства, кого, почему и какой ценой мы победили в 1945 году. Это неизбежно! Иначе мы перестанем существовать как страна.

ДОСЬЕ

Игорь Угольников (родился 15 декабря 1962 года) — заслуженный артист Российской Федерации, академик российского телевидения, кинорежиссер, сценарист и продюсер. Лауреат первой премии «Золотой Остап», присуждаемой за наивысшие достижения в жанре сатиры и юмора, в 1992 году. В кино Игорь Угольников дебютировал в 1990 году в новелле режиссера Мирзы-Ага Ашумова «Гулять, так гулять, стрелять, так стрелять» по мотивам рассказа Леона Измайлова «Полуночный ковбой из Ярославля». Автор идеи и генеральный продюсер первого совместного белорусско-российского кинопроекта «Брестская крепость» (2010). В 2011 году на телевидении была показана расширенная 4-серийная телеверсия под названием «Крепость». Также выступил автором идеи и продюсером фильма «Батальонъ», премьера которого состоялась в феврале 2015 года.

ФИЛЬМОГРАФИЯ

«В июне 1941-го» (2008)«Брестская крепость» (2010)«Батальонъ» (2014)«Подольские курсанты» (2020)«Девятаев» (2021)«Учености плоды» (2021)