Марина Ахмедова: Что делать человеку, если он – пацифист?
Сегодняшнюю Москву потрясывает от вопросов. Вопросы задаются шепотом в узких компаниях. Шепотом, но на сильных вибрациях: «А что делать человеку, если он – пацифист?».
Москву потрясывает чувствительно. И вопрос про пацифизм – один из вибрационных. А что делать человеку, если он пацифист? Если он против войны? Если он не хочет, чтобы гибли люди?
Если он за мир? А его – этого человека – хватают, когда он стоит со своим мирным плакатом, где написано – «За мир!».
Человека увозят в автозаке. Человек проводит ночь, а то и две в отделении полиции – этот несчастный человек. А потом его судят. Его – голубя мира. А он лишь был за мир. «Что случилось с этим миром? – проходит по Москве вопросительная вибрация сильного напряжения. Нет, возмущения. Что происходит с миром, если в нем стали судить за мирные призывы? Да, мир сошел с ума. В нем все перевернулось с ног на голову!».
В 2014 году я видела человека – с мягкими руками и большими голубыми глазами – он только что убил. Уложил сразу пятерых.
У человека был настойчивый взгляд, обращенный в нездешнее пространство, и оно как будто раздвигало перед ним свои мягкие слои, показывая страшное. Рядом с ним уже стоял полковой капеллан и мягко увещевал – «Да, Володя, убить человека не просто. Душе человека к убийству не привыкнуть. Но ты сделал это за други своя».
Володя – донецкий ополченец, мужчина в возрасте, месяц назад шахтер – стоял на блокпосту. Подошли пятеро украинских военных. Он расстрелял их в упор, и это теперь усугубляло состояние Володи – он видел их близко и хорошо помнил каждого, и особенно как у одного на шее появилось пятнышко, и оттуда потекла кровь.
Дальше Володя увидел украинские танки. Вынул из гранаты чеку – для себя, другой рукой поднес к губам крестик, висевший на шее, поцеловал его и побежал в дыму, прося прощения у Бога.
Из дыма он вышел человеком, у которого из глаз текли непрекращающимся потоком слезы. Он вышел человеком несчастным, на душе его лежало убийство, и теперь, слушая капеллана Володя недоверчиво улыбался – душе человека к убийству же не привыкнуть.
Володя тоже хотел быть пацифистом, но реальность – жестокая реальность, которую создавал не он – не оставила ему такого выбора. Когда к Володе домой пришли с оружием в руках и стали убивать его близких, он не смог, как истый пацифист, сесть на краешек дивана, закрыть глаза и вообразить, будто ничего особенного не происходит. Но ведь если бы так сделал любой убежденный пацифист, то и он бы сразу перестал быть пацифистом и превратился в кого-то другого.
В сильно напуганного человека, парализованного страхом, не способного защищать и положить жизнь свою за близких своих. То есть любой разумный пацифизм имеет свои рамки, условия и обстоятельства, которые чаще всего от отдельно взятого человека не зависят. К сожалению, не зависят».
Опубликовано на Daily Moscow по информации из официального Telegram-канала автора.